— Не знаю. Кто-то из доверенных лиц.
Детектив кивнул.
— Но кто же заказал подобную посылку? Впрочем, не отвечайте, я сам угадаю. Энтони Фаллон, верно?
— Совершенно.
Хассельборг закурил сигару, предварительно предложив ее Чжуэню, и продолжил:
— Не удивительно, что я наткнулся здесь на вас. Это было бы слишком удачным для простого совпадения. Но вы шли по следу пулеметов Тони, я — следовал за его девушкой, естественно, наши пути должны были рано или поздно пересечься. А где теперь оружие?
— Желал бы я знать, — пожал плечами китаец. — Ходили слухи, что какой-то таинственный ящик спрятали в Колофтском болоте, где скрываются разбойники. Но болото огромно, к тому же полно всяких гнусных тварей помимо разбойников. Я не стал туда соваться, так как уверен, что скоро груз переправят в Маджбур. Поэтому я здесь. Уже несколько дней осматриваю все суда и сплавляемый по реке лес, а также толкаюсь по барам в надежде ухватить какую-нибудь ниточку информации.
— Ну, кой-какую информацию подброшу вам я, — заметил детектив и передал слух о готовящемся визите Фаллона в вольный город. — Как я понимаю, экспедитор доставит груз как раз к этому времени.
— Согласен с вами. Есть ли у вас какие-нибудь связи в Маджбуре?
— Король Экрар рекомендовал меня своему посланнику Горбовасту.
— Вы сможете узнать у него, когда ожидают Фаллона?
— Не хотелось бы. Я приехал сюда под предлогом необходимости сменить обстановку и отдохнуть, с какой стати я буду интересоваться планами короля Замбы? Полагаю, старина Экрар приглядывает за мной через Горбоваста. А вы сможете?
— Постараюсь. Я дружу с верховным синдиком, который, возможно, знает точную дату. А если нет, то он знаком с гозаштандским посланником.
На следующий вечер Чжуэнь разыскал Хассельборга на самом большом пирсе, тот сидел на вершине штабеля и убедительно изображал прирожденного бездельника.
— Синдик говорит, что Фаллон должен приплыть завтрашней ночью или утром следующего дня, — сообщил китаец. — Следовательно, пулеметы прибудут вот-вот. Вы уверены, что сегодня их еще не было?
— В порт прибуксировали лодку с двумя пассажирами и без всякого груза. Еще пригнали плот леса с дальних верховьев реки, на котором не было ничего, кроме переносной печки и палатки для сплавщиков. Таматеш, мы забыли про Кадар! Там есть какие-нибудь причалы?
— Да, но они используются только для рыбачьих лодок и всего подобного. А крупные коммерческие грузы идут через Маджбур.
— Разве наши таинственные друзья не могли именно поэтому высадиться в Кадаре?
— Раньше я об этом не подумал, но такое предположение кажется вполне возможным. Что же нам в связи с этим предпринять?
— Вы останетесь караулить здесь, а я переправлюсь через реку и понаблюдаю там.
— Ладно.
Как выяснилось, паром уже вышел и вернется лишь через час. Чтобы убить время, детектив прогулялся по причалам и ближайшим улицам, зашел в пивнушку, поговорил там с очередным идиотом — еще одна пустышка. К счастью, нетерпение было не самым выдающимся из пороков Хассельборга.
Когда он вернулся к причалу, паром разгружался. Толпа следила за усилиями железнодорожников, пытавшихся успокоить своего биштара. Зрители смотрели со смесью любопытства и страха, готовые к бегству, если огромное животное сделается неуправляемым.
Наконец последний вагон с громыханием съехал с парома, паруса переставили, и шкипер дал сигнал подыматься на борт. Кое-кто из пассажиров передумал ехать, опасаясь соседства с недовольным биштаром. Другие поднялись-таки, но теснились по углам судна, оставляя для этого чудища как можно больше свободного пространства.
Понукаемый погонщиками, биштар осторожно попробовал ногой палубу. Очевидно, ощущение зыбкости ему не понравилось, и он шарахнулся назад. Железнодорожники орали, колотили животное палками и тянули за стрекала, крючья которых вонзались в толстую шкуру. Зверь сердито визжал и вращал безобразными глазками туда-сюда, но в конце концов позволил загнать себя на борт. Паром заметно осел, приняв его тяжесть.
Матросы отдали концы и оттолкнулись шестами от причала. Гребцы высунули длинные весла и, покрякивая, приступили к своей работе, разворачивая это похожее на шаланду судно в сторону Кадара. Когда паром отплыл, матросы с сильным хлопком распустили паруса, и это вспугнуло биштара. Он замотал головой, переступая с ноги на ногу, издал зловещий визг и захлестал по воздуху своими короткими хоботами.
Хассельборг стоял на вельсе, держась за штаг: отсюда можно в последнюю минуту сигануть на берег, если животное взбесится. Внезапно он вспомнил, что в кармане до сих пор лежит один из фруктов, купленных на пароме днем раньше. Некоторые он съел, некоторые скормил Аввау, а остальные рассовал сегодня утром по карманам — на обед. Теперь остался один плод, с виду похожий на мандарин, но совершенно иной на вкус.
Держа фрукт в вытянутой руке, Виктор приблизился к биштару и окликнул сидевшего на шее животного махаута:
— Эй! Он будет это есть?
— Да, зер, она это любит.
Детектив осторожно протянул фрукт, доверясь судьбе и наполовину ожидая, что вот-вот зверюга схватит его хоботом за руку и разобьет о ближайшую мачту. Однако биштариха, бросив на его лицо настороженный взгляд, деликатно взяла хоботом угощение и отправила его в рот. Хрум-хрум. После этого она успокоилась и лишь мирно прядала ушами, тем более что наполненные ветром паруса больше не хлопали.
— Спасибо, зер, — поблагодарил махаут.
— Пустяки. А для чего ее перевозят-то?
— Не знаю. Говорят, завтра или послезавтра в Хершид пойдет поезд на двойной тяге.
— Ожидается такой тяжелый состав?
— Думаю, да. Желаете узнать подробности — обратитесь к начальнику станции в Кадаре.
Эта информация навела Хассельборга на новые размышления. Они с Чжуэнем исходили из того, что Фаллон, если его не остановят, загрузит свой корабль в Маджбуре контрабандными пулеметами и уплывет обратно на Замбу. Но не планирует ли он вместо этого молниеносный десант на Хершид с целью покорения всей Гозаштандской империи? Конечно, немного странно захватывать столицу, прибывая ежедневным поездом, но ведь головорезы короля Энтане — моряки. Моряку неприлично скакать на айе или шомале, это столь же неуместно, как коню гарцевать на крыше. Кроме того, такой неожиданный ход Фаллона застанет доура врасплох.
Острый рыбный запах ударил в нос и возвестил о приближении Кадара. Когда паром причалил к пирсу, Хассельборг проследил за тем, куда железнодорожники поведут биштариху. Та с видимым облегчением проследовала по сходням и грузно затопала по главной улице, сопровождаемая воем ручных эшунов, которые при виде ее не смогли усидеть спокойно в покосившихся сараях.
