— И как, интересно, мы попадем отсюда в Ньюкасл, да еще в такую поздноту?
Уинстон ухмыльнулся.
— Я что-нибудь придумаю.
— После того как эта проклятая бомба взорвется, у нас, я думаю, будет еще полтора часа, прежде чем оно — что бы это ни было — отреагирует. Постарайтесь вернуться до этого срока.
— Полномасштабный исследовательский проект — и всего-то за девяносто минут минус время на дорогу? — пробормотала Тельма. — А что в это время будете делать вы, Джонс?
— Я останусь здесь и постараюсь собрать как можно больше информации на месте. То есть придется каким-то образом проникнуть на эту идиотскую базу, точнее — в бункер.
— Но, Джонс…
— Не тратьте время, отправляйтесь! — И Джонс, скрываясь в тени, побежал следом за удаляющимся Тримейном. Почти сразу он услышал, как кто-то окликает его по имени, и узнал голос Клер. Она бежала быстрее и догнала его почти сразу.
— Тримейн, именем закона остановитесь!
— Ноль! — донеслось из репродуктора.
Грохот ядерного взрыва был похож на хлопок двери где-то глубоко под землей.
1 ноября 1960 г.,
понедельник,
00:12
Джонса и Клер провели между наземными постройками базы (Джонсу показалось, что он различает в полумраке даже корт для софтбола) и заставили спуститься по длинной железной лестнице в подземный бункер — огромную стальную пещеру, между толстыми стенами которой метались звуки сирен и звонков, вздохи тяжелых механизмов и глухое эхо недавнего взрыва. Типичное противоядерное убежище, подумал Джонс, шагая вслед за провожатыми (конвоирами?) по длинным, хорошо освещенным коридорам. Наконец их ввели в какую-то небольшую комнату с голыми стенами, и Бакс Грейди встал у дверей, положив руку на кобуру.
Джонс вздохнул.
— Веселенький Хэллоуин получается. Эй, у кого-нибудь найдется пирог с тыквой?
— Не лезьте на рожон, Джонс, — предостерег его Грейди.
Тот хотел что-то ответить, но тут в комнату вошел рослый офицер — коммодор, судя по обилию золотых нашивок и прочих знаков различия. За ним появились Тримейн и незнакомый американец в форме.
— А-а, Тримейн! — окликнул ученого Джонс. — Кто это с вами? И чего ради этот парень навешал на себя столько золотой мишуры? До Рождества, кажется, еще далеко.
— Это коммодор Годвин. Он здесь всем командует, так что держите ваши шуточки при себе, Джонс.
— Майор Джозеф Краун, армия США, — сказал американец. — Представитель американского командования на Олдмурской базе. А вы, сэр?
— Это доктор Чепмен Джонс… — сказала Клер.
— Из Восьмого отдела Министерства обороны, — закончил Джонс.
— И что вам здесь понадобилось? — поинтересовался Годвин.
— Я намерен выяснить, что вы затеваете, коммодор, — сказал Джонс. — И если понадобится, остановить ваши испытания.
Тримейн немедленно ощетинился.
— По какому праву, доктор?! — спросил он.
Коммодор покачал головой.
— Достаньте оружие, сержант, — велел он Грейди.
Бакс заколебался.
— Но, сэр, его удостоверение в порядке…
— Не рассуждать. Делайте, как вам приказано.
Бакс бросил быстрый взгляд на Крауна.
— Выполняйте приказ, — подтвердил майор, и Грейди нехотя достал пистолет.
— В этом нет необходимости, коммодор Годвин, — вмешалась Клер. — Я представляю британскую полицию. Доктор Джонс задержан мною по обвинению в нарушении общественного порядка.
— Такая необходимость есть, — парировал Годвин. — Этот человек только что во всеуслышание признался в намерении помешать нормальному функционированию вверенного мне военного объекта.
— Я полицейский, — повторила Клер, — и не позволю вам угрожать гражданскому лицу.
— Милая девушка, на территорию базы ваши полномочия не распространяются, так что отойдите в сторонку и не мешайте. В противном случае мне придется арестовать и вас тоже.
— Не вмешивайтесь, Клер, прошу вас, — сказал Джонс.
— Я никуда не пойду, — упрямо возразила она.
— Отведите обоих в камеру, — резко скомандовал Годвин, теряя терпение.
И снова Грейди заколебался, но Краун кивком подтвердил приказ.
— Все в порядке, Бакс, исполняйте.
— Прошу прощения, доктор Джонс, извините, Клер… — пробормотал Грейди. — А теперь следуйте за мной.
У порога комнаты Джонс обернулся.
— Похоже, у нас с вами есть о чем поговорить, коммодор. Буду с нетерпением ждать вашего визита.
— Вы превысили свои полномочия, Годвин! — воскликнул Тримейн, когда входная дверь командного пункта затворилась. — Я вынужден буду доложить об этом своему руководству в министерстве.
— Ваше право, — равнодушно пожал плечами Годвин. — А сейчас меня ждут другие дела.
* * *
Тельма Беннет никогда в жизни не ездила на мотоцикле, и пока тяжелая машина с грохотом неслась по темной дороге, она прижималась к Уинстону, словно младенец к матери.
— До Ньюкасла еще минут пятнадцать! — крикнул Уинстон, оборачиваясь через плечо. — Как вы там, Тельма? Нормально?
— Не очень. Кто научил вас водить полицейский мотоцикл?
— Клер когда-то дала мне несколько уроков. Теперь она мне голову оторвет, ведь я угнал ее служебную машину.
— Вы с ней очень близки?
— Клер для меня слишком хороша.
— Напрасно вы так говорите. Кстати, неужели это Клер научила вас запускать двигатель без ключа зажигания?
— Не совсем.
— Как это понять? Впрочем, я кажется, догадываюсь… Вы непростой человек, Уинстон…
— Жизнь не простая штука, вот в чем дело. Ой!..
Мотоцикл резко вильнул в сторону, всего на несколько дюймов разминувшись со встречным грузовиком, и Тельма ахнула.
— Смотрите лучше на дорогу, Уинстон!
— Извините, мисс.
— Куда мы поедем в первую очередь?
— Ко мне домой, в Гейтшед. Это на другом берегу Тайна. Я должен забрать свои бумажные рулоны. Заодно познакомлю вас с мамой.
* * *
Вокруг базы все как будто успокоилось, хотя Филлипс видел, что демонстранты так и не разошлись. Стремительно трезвея, они собрались небольшими группами и стояли, время от времени дыша в замерзшие ладони.
Вытаскивая на ходу сигареты, к Филлипсу подошел Бакс Грейди.
— Это вы, сержант?
— Да, сэр. Здесь все в порядке?
— До известной степени. Не угостите сигареткой, сержант? Благодарю. — Филлипс вынул сигарету из пачки Бакса, нашарил в кармане спички и с наслаждением закурил. — Отлично! Свои-то я раздал, чтобы немного задобрить местных. Здесь по большей части собрались подвыпившие фермеры, чужих почти нет, но я считаю, они имеют право волноваться. А как вы думаете, сержант? Все дело, по-моему, в ощущении собственного бессилия и невозможности что-то изменить, хотя формально проект осуществляется под британским контролем.
