Олми ловко обогнул мониторы и, до предела сосредоточив внимание, медленно пошел по краю окружности. Карн и Расп занялись своими наблюдениями.
Олми остановился и отступил, чтобы захватить в фокус громадный глаз Наблюдателя. Изгиб лишенной волосков брови, провисшее верхнее веко придавали глазу мертвенное и печально-апатичное выражение, однако зрачок все же делал небольшие движения, и, если смотреть отсюда, не возникало сомнения в том, что он озирает пирамиду «Редута». Олми ощутил, что его увидели, узнали; встречал ли он открывателя до отправки на Ламаркию — может, случайно? Оставалось ли какое-то воспоминание об Олми в этой гигантской голове? Ему подумалось, что такая связь может оказаться очень опасной.
— Земля Ночи меняется каждый час. Иногда эти изменения малы, иногда затрагивают все, — произнесла Енох, нарочито медленно поднимаясь по ступеням за их спиной. Она остановилась вне круга камеры. — Она следит за каждой нашей частицей. Она терпелива.
— Боится нас? — предположил Олми.
— Никакого страха. С нами даже еще не начали игру.
— Все это снаружи — никакое не усовершенствование, а просто лишенное смысла безумие!
— Я и сама так думала, — ответила Енох. — Теперь я вижу узор. Чем дольше я нахожусь здесь, тем лучше отношусь к альтингу. Вы поняли то, что я говорила раньше? Он узнаёт нас, сер Олми. Он в нас видит свою работу, цикл, ожидающий завершения.
Расп задержалась на одной точке внутри круга и жестом подозвала Карн. Они вместе сосредоточенно уставились на что-то, не обращая внимания на Енох.
Олми, однако, оставить ее не мог. Надо было узнать ответ на вопрос.
— Управление по обеспечению Пути послало вас сюда, чтобы это подтвердить?
— Формулировка иная… Да. Известно, что наш мир, наша родная вселенная за пределами Пути должна была образоваться бесплодной, пустой. Что-то ускорило ее, напитало необходимыми геометрическими составляющими. Некоторые из нас полагали, что такое было бы возможно лишь в случае, если бы в ранний период развития у вселенной появилась связь с пространством, обладающим совершенно иными характеристиками. Я говорила Раю Орнису, что подобное ускорение не обязательно должно было произойти в начале. Мы могли бы создать его сейчас. Мы могли бы произвести завершение. В гильдии царило такое ощущение силы и уверенности!.. Я поддерживала его. Связь была установлена… А все это, Земля Ночи — лишь побочный эффект. Совершенный порядок, устремляющийся обратно сквозь Путь, сквозь «Пушинку», сквозь время назад, к самому началу. Стоило ли делать это? То ли мы совершили, что собирались? Я никогда точно не узнаю, потому что сейчас мы ничего не можем повернуть вспять… и перестать существовать.
— У вас не было уверенности. Вы знали, что ваши действия могут быть опасными, повредить Пути, привести к гибели, если ярты получат преимущество?
Несколько секунд Енох глядела на него — взгляд перебегал с глаз на губы собеседника, на грудь, будто измеряя.
— Да, — проговорила она. — Я знала. И Рай Орнис знал. А другие — нет.
— Они пострадали за приобретенное вами знание, — сказал Олми.
Взгляд Енох перестал бегать, она стиснула зубы.
— Я тоже пострадала. Я узнала очень мало, сер Олми. То, что я узнала, повторяется снова и снова, и речь идет скорее о самонадеянности, чем о метафизике.
— Нашли! — закричала Карн. — На вершине зеленого замка ключ. Мы его прекрасно видим!
Олми встал там, где указала Расп. Над приземистым, массивным зеленым замком возвышался куб, наполовину скрытый в зарослях растительности. На вершине куба черная колонна высотой примерно в человеческий рост поддерживала безошибочно знакомый ключевой аппарат — сферу с рукоятками. Сфера была тусклой, бездействующей; вокруг колонны и на крыше замка не замечалось никаких признаков движения.
— Всего один. Кажется, он не работает, — сказала Расп. — Брешь не контролируется.
Карн раскинула руки и пошевелила пальцами. На ее лице засветилась широкая улыбка.
— Мы сумеем создать кольцо!
— Отсюда не получится, — возразила Расп. — Надо идти туда.
Лицо Енох превратилось в застывшую маску.
— Мы еще не закончили. Работа не завершена. Олми покачал головой — он уже принял решение.
— Кто бы и по какой причине ни затеял это, нужно положить этому конец. Так повелевает Узел.
— Они ничего не знают! — выкрикнула Енох.
— Мы знаем достаточно, — возразил Олми.
Расп и Карн взялись за руки и спустились вниз по лестнице. Расп показала пожилой женщине язык.
Енох рассмеялась и легко хлопнула себя по бедрам.
— Да они же просто дети! Ничего у них не выйдет. Что мне опасаться недоучек-подмастерьев?
Атмосфера Земли Ночи представляла собой тонкую дымку первичного водорода, смешанного с углекислым газом и примесью кислорода. При семистах миллибарах давления и температуре чуть выше нуля люди могли выйти наружу в самых обычных герметичных рабочих костюмах.
Проходя по пустым коридорам первого этажа пирамиды, Олми обнаружил небольшой открытый колесный аппарат, который некогда использовали для того, чтобы попасть в сад снаружи «Редута» — теперь этот сад располагался за демаркационной линией.
Пласс показала Олми, как аппарат работает.
— Здесь есть встроенный пилот. Машина создает поле вокруг пассажирской кабины.
— Вроде понятно, — заметил Олми.
Пласс уселась рядом с ним и положила руку на пульт управления.
— Мы с мужем обрабатывали там участок земли… цветы, травы, овощи. В одном из таких аппаратов мы отъезжали на несколько сот метров из рабочей зоны, туда, где сырьевая команда раскидала почву, которую привезли через первые врата.
Аппарат объявил, что подзаряжается на случай, если это вдруг пригодится, и тонким голоском добавил:
— Займет ли поездка больше, чем несколько часов? Я могу уведомить начальника станции…
— Нет, — сказал Олми. — Нет нужды. Он повернулся к Пласс.
— Пора одеваться.
Пласс вышла из машины и нервно провела руками по бокам.
— Я остаюсь. Не могу заставить себя опять туда выйти.
— Понимаю.
— Почему бы не открыть кольцо прямо отсюда?
— Расп и Карн говорят, что должны находиться на расстоянии пятисот метров от бреши. Приблизительно там, где сейчас еще один ключ.
— Знаете, кем был мой муж по профессии? До того, как мы сюда попали?
— Нет.
— Он был неврологом. Стал изучать, как отражается наш эксперимент на исследователях. Была мысль, что наш разум начнет совершенствоваться, войдя в контакт с упорядоченным пространством. Мы смотрели в будущее с надеждой; — Она положила руку Олми на плечо. — У нас была вера. Енох все еще верит в то, что они ей говорили, ведь так?
