Археологи нам не помогут, — сказал я, — нужны этнографические данные. Наверняка племена в этих районах изучались лучше, чем археологические объекты. Надо наложить известные и предполагаемые данные о священных объектах, землях и табуированных территориях.
Патрик посмотрел на меня, как мне показалось, с уважением.
— А вот то действительно неплохо! — констатировал он, — мы это даже не обсуждали. Давайте сделаем перерыв на пару часов, я запрошу нужную информацию.
— И я хочу поработать с исходными данными по траектории падения. Мне кажется, большой разброс из-за того, что толком не анализировалось состояние атмосферы. Возможно, нет даже поправки на сезонность. А ведь точность даты падения позволяет вычислить время года, — добавил я.
— Что ж. Почему бы нет? — Ответил Патрик, — мой помощник будет на связи по интеркому, я выведу. Он займётся поиском данных.
Когда Патрик вышел, монитор остался включенным, отражая в динамическом режиме изменения и поправки, которые я собирался вычислить.
— Уверен, что справишься? — спросила Соня.
— Нет, — честно ответил я, — но это всего лишь математика. Почему бы не попробовать? Тем более после такой практики, которая была с вычислением этого сердца!
— Ирония… — Соня вздохнула.
В этот момент ожил интерком.
— Кхм… это помощник Его Магистерства, — сказал неизвестный мужской голос, — я на связи.
— Да, спасибо, — ответил я, машинально кивнув.
— Чувствуя себя бесполезной, — не стесняясь постороннего виртуального присутствия продолжила Соня.
— Не торопись, — ответил я, — твоя очередь ещё подойдёт, — подмигнул я.
Учёные Ночного клана, на мой взгляд, излишне доверились нейросети. Огромный пласт полученных данных по климату она просто отсекла, посчитав вероятность влияния на объект ниже порога действия других факторов более, чем на порядок. Неочевидная ошибка, но она привела к чудовищному разбросу итоговых данных.
Для того, чтобы вручную ввести все необходимые поправки хотя бы с учётом сезонных норм температуры и влажности по высотам на траектории падения, мне понадобилось около часа. Ассистент был крайне расторопен, и копировал нужные данные в систему, практически, в режиме реального времени. Поразительно, до чего дошли современные технологии.
В результате площадь района вероятного падения уменьшилась раз в десять. Но всё равно оставалась недопустимо большой до ручного поиска «наугад».
Вскоре вернулся Патрик. По его команде на монитор вывели сумму антропологических данных. Для их обозначения применили цветовой код: зоны, выделенные синим — предполагаемое расположение культовых объектов с вероятностью более пятидесяти процентов, жёлтым — вероятность выше девяноста процентов и, наконец, зелёным — точно подтверждённая локация.
После совмещения всей визуальной информации оказалось, что в пересчитанной мной зоне вероятного падения находятся всего три значимых объекта: два обозначены синим и один — жёлтым.
— А вот это уже реально, — ухмыльнулся я.
Патрик внимательно посмотрел на карту. После чего нахмурился и постучал пальцами по столу.
— Мнда… — произнёс он, — однако…
— Что не так? — спросила Соня.
— Собственно, понятно, почему археологические данные были бесполезны, — ответил Патрик, — обозначенные районы… — он вздохнул, — скажем так, они недоступны для научных изысканий.
— Почему? — искренне удивилась Соня.
А я уже начал догадываться. Не стоило забывать, где именно мы находимся. Африка есть Африка.
— Это в Буркина Фасо, — ответил Патрик, — страна, ранее известная как французская колония Верхняя Вольта. Не слышали про такую?
Мы с Соней синхронно помотали головами.
— Территория контролируется международными террористическими организациями, — продолжал он, — потребуется серьёзная подготовка.
— Но это решаемый вопрос? — спросил я.
— Что? — рассеянно переспроси Патрик, что-то разглядывая в своём смартфоне, — а, да, конечно. Решаемая. Но придётся потерять ещё один день. Мы входим в очень плотный график, как вы понимаете.
Вечером на связь с нами вышла Эльвира. На переговоры снова пришлось идти в защищённый контейнер. Понятно, что разговор был доступен для наших ситуативных союзников из Ночного клана, но не стоило забывать о других сторонах, которые могли заинтересоваться нашей интенсивной активностью. Так что это было правильно, несмотря на неудобства.
— Как вы? — сходу спросила Эльвира, даже не поздоровавшись, — держитесь?
Наверняка такой отход от формальностей тоже что-то значил, но мне было лень гадать, что именно. Давно я так напряженно не использовал свои математические навыки, как в эти дни.
— Нормально, — ответил я.
— Мы готовим силовую поддержку, — продолжала глава нашего клана, — вы ведь уже в курсе, так?
— Нет, — Соня отрицательно помотала головой.
— Петя сказал, куда именно вам нужно ехать, — в разговорах по связи она почему-то называла Патрика Петей; мне такая шифровка казалась немного детской. Впрочем, опыту Эльвиры следовало доверять: детская — не детская, но, если она работает, то почему бы не использовать? — Мы приняли решение о совместной операции.
— Что, нам пришлют С… — Соня поняла, что чуть не сболтнула лишнего, осеклась, и закончила фразу: — Семёна? С Игнатом?
Эльвира вздохнула.
— Нет, ребята, — она помотала головой, — не забывайте, что Семён и Игнат при всей их добродетели не из нашей песочницы.
«Да что это с ней? Что за странный стиль? — думал я, — шифруясь, она обычно выражалась высокопарно и старомодно… она что, нервничает?» После этой мысли некоторая нервозность передалась и мне.
— Но не беспокойтесь. Мы будем представлены достойно.
— Спасибо, — ответил я.
— Есть ещё один вопрос, который я бы хотела задать, — продолжала Эльвира.
— Слушаем внимательно, — сказала Соня.
— Как бы вы на моём месте оценили потенциал? — сказала наша лидер, пристально глядя нам в глаза с экрана.
— Эм… — ответил я растеряно, — всё серьёзно. Делаем всё возможное.
— Это понятно, — Эльвира немного раздражённо махнула рукой, — я про другое. Про полную объективность.
