Ему даже кварты крови не придется продать!
Вот черт! На мгновение Рафу удалось забыть, куда он идет. А теперь сознание того, какую жертву он собирается принести на алтарь коммерции двадцать первого века, обрушилось на него во всей своей сальной славе.
Нет, Раф — в отличие от полчищ не умеющих шагать в ногу со временем стариков, бедолагах, родившихся в прошлом веке и шумно требующих свежих органов из мяса и крови — ничего не имел против протезов. Он знал, что искусственное легкое на крохотной батарейке будет надежнее и гораздо эффективнее настоящего. Просто он считал, что лучше бы оставить все как есть. К чему вмешиваться в механизм, который и так нормально работает? К чему искушать Судьбу — божество, которое Раф почитал и пытался расположить к себе с торжественным постоянством.
Но какой еще у него есть выбор?
Разве он не достаточно бился над этим вопросом?
Дойдя до перекрестка, Раф остановился. Он был настолько погружен в раздумья, что ему потребовалась целая минута, чтобы сообразить, где он.
Восточная Пятая-стрит, цель его пути. Тянущиеся когда-то через весь Нижний Ист-сайд трущобы превратили в игровые площадки: зеленые насаждения, скамейки, деревья. Мамаши смотрели, как чада копаются в песочницах и лазают по металлическим конструкциям, похожим на модели молекул. Старики играли в шахматы за тенистыми столиками. У фонтанчиков заключались не опасные для общества сделки с легкими наркотиками, и пушеры и торчки гордо красовались в одинаковых радужно-переливчатых жилетках и сликсослаксах.
Пытаясь подавить нервозность, Раф стал воображать себе, как выглядели знакомые с детства кварталы шестьдесят лет назад, когда его предки приехали сюда, сбежав от массовых беспорядков в Центральной Америке. Из того поколения в живых осталась лишь Тиа Луц, и историям, которые она бессвязно рассказывала, было трудно поверить. Десятки и сотни разоренных районов, выгоревшие здания, заваленные щебнем площадки, по грязным улицам слоняются бездомные — и все это в центре самого богатого города мира. Казалось вообще невозможным, что такое могло случиться, и еще более невероятным — то, что, если Тиа говорила правду, «Корпусу консервации городов» удалось так все преобразить. Однако факты, которые он с таким трудом выдаивал из метаинформа, как будто подтверждали рассказы старухи. (А сколько всего замечательного он с легкостью узнал бы, если бы его не стреножило низкое положение в Сети, ограничивавшее доступ к метаинформу?)
Раф злобно-удивленно помотал головой и свернул на Пятую, направляясь к Авеню С. На середине квартала он оказался возле одного из входов в гигантский жилой комплекс, занимающий территорию между Авеню D и С и Пятой и Шестой улицами. (В его собственном комплексе ни одной тяп-мастерской не было, пришлось тащиться в лабиринты Нижнего Ист-сайда. Надеясь, что свежий воздух прочистит ему мозги, Раф пошел по поверхности, отказавшись от ленты подземного транспортера.)
У подъезда стоял на часах агент службы безопасности здания: мерцающая голограмма лысеющего белого мужчины средних лет в форме частной охранной фирмы.
Там, где видишь агента, обязательно есть интерфейс с метаинформом. Каждый интерфейс состоит как минимум из трех компонентов: голопроектора, микрофона с динамиком и панорамной видеокамеры.
Раф прошел под внимательным взором агента, чья голова с полнейшим реализмом повернулась проследить за его передвижениями. Скучающее выражение на лице агента сменилось настороженным интересом. Раф спросил себя, ведет ли хозяин агента активный мониторинг, или же агент работает в автономном режиме. Определить никак не возможно: заведи он с агентом разговор, это все равно не даст никаких зацепок.
Ведь что такое, в конце концов, агент (даже в автономном режиме), если не точная копия своего владельца?
Подавив завистливый вздох, Раф направился на свою кровавую встречу.
У двери тяп-мастерской на одном из верхних этажей ему, увы, не удалось потянуть время в очереди других пациентов. В приемной было пусто, и хорошенькая агент за стойкой, попросив ввести код авторизации контракта, велела проходить прямо в кабинет врача.
— Двадцать тысяч долларов, двадцать тысяч долларов, — повторял себе под нос Раф. — Двадцать тысяч долларов…
Агент врача стоял у одного из экранов хитроумного автономного хирургического оборудования, которое занимало почти весь кабинет. Раф вообразил себе, будто в этой чистейшей, стерильной комнате чувствует запах пролитой крови, и по спине у него поползли мурашки. Глянув на свое искаженное отражение в отполированной выпуклой поверхности, он увидел лоснящееся от пота лицо с реденькими усиками, которые ему внезапно захотелось сбрить, такими нелепыми они вдруг показались.
— Доброе утро, мистер Мирафлорес, — сказал агент. — У вас есть какие-нибудь вопросы перед операцией?
Сглатывая ком, таинственно материализовавшийся у него в пересохшем горле, Раф покачал головой: мол, нет.
— В таком случае будьте любезны раздеться и лечь…
Изящным жестом агент указал на пустую поверхность под громоздящимися инструментами.
Ежась, Раф разделся и залез на мягкий теплый лежак.
Агент положил голографическую руку на кронштейн, который заканчивался конусом лицевой маски. Маска опустилась — будто ее подтолкнули нематериальные мышцы агента. Раф знал, что агент управляет механизмами через метаинформ и что оборудование сделает свое вне зависимости от того, есть тут голограмма или нет. Но иллюзия была настолько полной, что казалось, на лицо ему опускает маску настоящий врач. Раф испытал прилив неожиданной уверенности, что он в надежных руках и что в конце концов все будет хорошо. Когда у него появятся деньги, останется один шаг до получения собственного агента, до свободного доступа ко всему метаинформу…
Из прижатой к лицу маски начал с шипением выходить газ, и сознание Рафа разлетелось на пушистые завитки.
Последней его мыслью было:
«На кой черт, скажите, здоровому парню два настоящих легких?»
Три закона управления агентами закодированы в ядре программного обеспечения, составляющего сущностную основу любого агента. При всяком контакте данного агента с метаинформом подпрограммы подтверждения проверяют ядро на неизменность. Любое замеченное программой-супервизором метаинформа отклонение приведет к немедленному уничтожению означенного агента и к полному запрету на любые контакты с метаинформом его зарегистрированного владельца в будущем. Также обратите внимание, что на момент входа в метаинформ проводится проверка на наличие у зарегистрированного владельца другого агента, что гарантирует подчинение каждому данному владельцу только одного агента…
