Карлави достал из кармана трубку и не спеша набил её табаком.
— Кто-то должен поехать, — сказал он. — Кто-то достаточно образованный, разбирающийся в медицине и технике и способный разобраться в непростых человеческих проблемах. И у него должен быть авторитет, ведь мы всегда придерживаемся традиций и законов, дорогая. Население наших земель не станет подчиняться кому попало. Как может слуга или простолюдин играть роль судьи? Это должен быть я, или мой помощник, или… — Он замолчал, и Элва тотчас поняла его намек, воскликнула:
— Нет, я не могу!
— Ты моя жена, — медленно произнес Карлави. — Одно это дает тебе право, согласно обычаю, выполнить мою работу. К тому же ты дочь известного магната из Ройялка. Это почти уравнивает тебя со мной по престижу, несмотря на то, что ты родом с другого конца материка. Я сомневаюсь, чтобы ты знала, какими ужасными снобами являются фермеры в нашем Тервале.
— Но как же наш сын Хаук? Я не могу его оставить.
— Наука за время твоего отсутствия избалуют обожающие его сиделки и добрая сотня местных нянек. Все будет в порядке.
Карлави помрачнел и договорил:
— А вот я буду одинок, и это просто ужасно.
— О, дорогой, — вымолвила Элва, сразу подобрев.
И через два дня она выехала.
Элве хотелось лучше запомнить все впечатления, полученные во время путешествия — легкое покачивание шестиногого хайлу, бесконечные километры пути, когда тело начинает ныть от усталости, а в душе просыпается древняя тяга к странствиям вместе со странным возбуждением, которого она никогда ранее не испытывала, тишину среди горных кряжей, на вершинах Сверкание льда и снега, пение птиц в чащобах и журчание ласковых речных струй, грубоватое, но искреннее гостеприимство трапперов и охотников, таинственное племя аборигенов, так мало похожих на разумных существ. Элва радовалась всему пережитому и увиденному и надеялась испытать все это еще раз.
Объезд был мероприятием сравнительно безопасным, ведь последняя война отгремела уже больше века назад, а что касается стихийных бедствий и хищников, то Элва всегда могла надеяться на помощь верного Хива, аборигена из племени Алфавал, который в свое время предпочел прозябание в лесных буреломах верной службе человеку. Несмотря на то, что Хив мог произнести лишь несколько десятков слов и пользовался только простейшими приспособлениями, вроде дубинки, в пути он был незаменим — эдакое страшилище с длинными ушами и широченным плоским носом, с длинными антеннообразными усиками и коротким сильным телом, покрытым короткой зеленоватой шерстью. Хив больше походил на зверя, нежели на разумное существо, но это была его планета, и природное чутье в сочетании с быстрой реакцией защищали Хива и его спутницу более чем надежно. И все таки Элва переживала отсутствие мужа и сына с каждым днем все сильнее, и, когда наконец внизу показался поселок Тервол и со склонов Хорнбэк-Фэл можно было разглядеть ее дом, Элвой овладело странное, безрассудное чувство, побуждавшее, к немедленным действиям. Хива, сидевший рядом на своем хайлу, указал пушистым хвостом вниз и пробормотал:
— Дом. Сегодня будет много еды. Мягкая постель. Много еды.
— Да, — жестко ответила Элва, с трудом сдерживая слезы радости, и подумала: «Не к лицу дочери магната и жене фригольдера, кандидату наук и лучшему стрелку долины проявлять свои эмоции. Я не буду скулить.»
— Нам надо спешить, — сказала Элва, пришпорив хайлу, и пустилась галопом вниз по склону; Ее длинные золотистые волосы, завязанные шелковой лентой, растрепались и развевались сзади подобно гриве. Копыта хайлу стучали по камням, а впереди раскинулись вспаханные поля, еще не просохшие после зимы, с молодыми, ярко-зелеными всходами, и сверкало жидкой ртутью огромное озеро Раваниэми у подножия вершины Хай-Миккела, упиравшейся в безоблачное небо. На берегу озера располагался поселок, состоящий из десятков чистеньких домиков с красными двускатными крышами. Поселок рассекала надвое широкая, мощеная валунами дорога, усаженная по краям пышными деревьями. Она вела прямо к поместью фригольдера, мимо угловатого здания обогатительной фабрики.
Окна родного дома манили Элву издалека своим ласковым, привычным светом. Она преодолела почти половину пути, когда послышался испуганный вопль Хива. Тренированным движением Элва выхватила лазерный пистолет и, напряглась, ожидая нападения. Хив, съежившийся в седле, указывал в небо.
Поначалу Элве казалось, что все происходящее ей снится — на землю опускался звездный корабль, и она сразу же обратила внимание на его форму и колоссальные размеры. Он опускался быстро и на удивление тихо, похожий на серебряную сигару. Элва спрятала пистолет и достала бинокль. Теперь ей были видны надстройки и люки, орудийные палубы и раскаленные дюзы. В носовой части четко выделялась эмблема — рука в бронированной перчатке, охватывающая орбиту у маленькой планеты. Откуда-то доносились отчаянные вопли аборигенов.
«Космический корабль. Откуда он здесь? — думала Элва в смятении. — Когда-то давно на подобных монстрах сюда прилетели мои предки».
— Хив, ты видел когда-нибудь такое? — И она снова помчалась галопом по обочине дороги.
Звездолет опустился прямо за поселком, и его опоры глубоко вошли в рыхлую пашню. Он открыл огромный люк, и из него выехал ракетоплан и застыл, словно выжидая. Затем распахнулось множество других люков, из которых выехало с десяток бронемашин, вооруженных массивными пушками.
Элве повезло. Она еще не успела добраться до Тервола, когда пришельцы открыли огонь.
Не было видно ни вражеских звездолетов, ни орбитальной крепости и капитан Корс Голиев, командующий военной эскадрой, стоя на обзорной площадке флагманского крейсера «Аскол», молча наблюдал за победным шествием своих кораблей, которые сверкали в лучах желтой звезды сотнями серебристых чудовищ. За ними виднелась безграничная темнота, проколотая местами крохотными огнями звезд.
Капитан вспомнил, как перед стартом с родной планеты Черткой он провел по радиосвязи небольшое совещание, и все экипажи, предвкушая добычу, радостно его приветствовали. Взгляд Корса устремился в сторону Sedel Regis, которое имело вид перевернутой буквы «Г». Он вспомнил, что старые астронавты рассказывали, будто где-то там находится Древнее Солнце, но никто на Черткой не был в этом уверен.
— Ускорение, необходимое для движения в агорическом поле, набрано, — доложил старший пилот «Аскола», появившись на минуту в поле зрения капитана. Голиев посмотрел на удаляющуюся планету Вэйнамо, укутанную облачным одеянием, сквозь которое иногда просматривались очертания материков. Вся планета имела приятную голубовато-зеленую окраску, и капитану вспомнилась его планета Черткой — желто-коричневая, местами серая, с прокопченной атмосферой, и он с сожалением отвернулся, заметив напоследок блеск двух маленьких лун, похожих на капли расплавленного золота.
