Граф не любил держать у себя дома много прислуги, ибо, в отличие от остальных гефорсиан, у него было все в порядке с самооценкой, от мании величия он не страдал.
Мевен ненавидел чувствовать себя господином. Он просто платил уборщице, которая убирала покои гранд - мейстера Каппарина, чтобы та приходила пару раз в неделю. Бедный мужчина не знал, на что он подписывался.
Никто не мог объяснить, что же такого особенного было в низенькой, одетой в темно - синий халатик, вечно шаркающей ногами бабушке, однако перед каждым ее приходом тряслись больше, чем перед визитом самого Каппарина.
- Сегодня? Сегодня же вторник, она обычно приходит по средам и пятницам!
-Не, не та! - домработник достал из - за пазухи морковку и сосредоточенно ей захрупал.
В такие моменты графу отчаянно не хватало огнемета. Кондрашка попал к нему в домработники из -за проклятого закона о дискриминации.
-Да кто пришел - то?
-Доброе утро, любезный граф!
-Рафаэлла! - мужчина тотчас встал и поклонился, приветствуя даму.
По гефорсинаским меркам мейстер Рафаэлла Кац - Семпапайо, занимала очень скромную должность. Она была всего лишь директором закрытой женской полицейской академии, которую закончила его дочь.
Рафаэлла не обладала ни могуществом Каппарина, ни мощью Гуилдота, ни дурной славой Генделя...
-Я так рада вас видеть! - голосок у женщины был тихий и нежный, с лица не сходила робкая полуулыбка.
...Однако Мевен предпочел бы сойтись на поле боя со всеми тремя мейстерами, чем оказаться с этой женщиной в замкнутом пространстве.
"Кровавое солнышко".
Так ее однажды метко обозвал один из группы "фанатов" Генделя. В отличие от Военного Советника, женщина не стала убивать несчастного, но сделала так, что смерть была бы для него просто подарком.
При взгляде на нее, трудно было поверить, что эта малышка - третий по влиянию человек в ГеФорсе . Со спины ее часто принимали за прачку или помощницу пекаря. Те, кто по незнанию просил ее подать свежих ватрушек, составляли компанию языкатым любителям "солнышка."
Этой невысокой, хрупкой, златовласке на вид было лет шестнадцать, однако граф точно знал - старая ведьма на днях разменяла вторую сотню. В свое время она была лучшей подругой бабушки Генделя.
-Я вас тоже, мейстер!
Рафаэлла легонько засмеялась и протянула мужчине ручку. Смех женщины напоминал одновременно и звон колокольчиков, и весеннюю капель, но графу всегда слышались в нем нотки похоронного марша.
-Чем обязан столь неожиданному визиту?
Отец Аннеты послушно облобызал тонкие пальчики. Мимоходом Мевен подумал, что с куда большим удовольствием засунул бы к себе в штаны гадюку.
-Гыгыгыгы! - служка догрыз морковку и жадно пялился на мейстера.
Идиот.
Посмотреть действительно было на что. Тонкая и легкая, Рафаэлла действительно казалось миниатюрным солнышком. Для тех, кто не знал ее лично.
Золотые локоны едва касались подбородка и вились крупными кольцами, в огромных, кристально - чистых голубых глазах застыло бесконечное удивление. То же самое в них отражалось, когда мейстер наблюдала за публичными казнями и пытками.
Курносый носик всегда смотрел чуть вверх. Тонкие губки не покидала стеснительная улыбка. Когда Рафаэлла улыбалась, на ее щеках появлялись невероятно милые ямочки. Иногда, когда она улыбалась, такие же ямочки появляются на месте глаз заключенных.
Одевалась она неброско - свободного покроя рубашки, облегающие брюки и высокие сапоги. Это было правильно, ибо не заметить и, тем более, не узнать Рафаэллу мог только слепой...
-Гыыыы! Красивая ты баба!
...Или идиот, вроде его домработника.
-Кондратий, принеси нашей госте выпить! - дурачка надо было срочно спасать.- Мейстер, что вы предпочитаете?
Женщина улыбнулась. Мевен похолодел. На щеках у нее вновь появились ямочки, а это первый признак того, что стоит ждать беды.
-Можно мне сока? Вишневого, пожалуйста!
-Слышал?
-Гыгыгы!
-Пошел вон!
Крики служка понимал лучше, чем намеки и поспешил удалиться.
-Простите его, мейстер, он у меня немножечко...не совсем соображает, знаете ли! Закон о дискриминации и все такое!
-Ох, ничего страшного, граф, я все понимаю! - Рафаэлла взбила золотые кудри рукой с маленькими золотыми часиками.
В белое мейстер одевалась только во время официальных церемоний. В остальное время она предпочитала другие, не такие броские оттенки - бежевый, черный, хаки. Однако неизменным ее атрибутом были ярко - красный шарф и ярко - красные сапожки.
Некоторые "друзья" Генделя попытались сравнить мейстера с петухом. Рафаэлла хорошо знала биологию. Петушиные лапы еще назывались шпорами. На следующий день одноименные предметы бедолаги нашли в своих глазницах.
-Вас привело ко мне какое - то дело?
При общении с Рафаэллой нужно было брать быка за рога, иначе в противном случае бычок возьмет тебя за яйца.
-Я пришла поговорить о вашей дочери!
Голос у мейстера был тихий - тихий, из - за чего собеседникам постоянно приходилось прислушиваться. У женщины никогда не было проблем с удержанием публичного внимания. После фразы "Сегодня к нам в тюрьму попал родственник одного из собравшихся!" все мигом обращались в слух.
-Система Дивино! Что с Аннетой?
-Не волнуйтесь, все просто замечательно! Ваша дочь - чудная девочка!
Мейстер ослепительно улыбнулась, но Мевену было не до смеха. Он бы предпочел, чтобы женщина метала гром и молнии и называла его дочь кем угодно, только не "чудной девочкой"
О директрисе болтали всякое. Говорили, что перед выпускным, она всегда лично поздравляет каждую свою воспитанницу. Один на один, в своем кабинете, за плотно закрытыми дверями.
Приехал сок. На этот раз его принес комнатный андроид, который соображал гораздо лучше Кондратия.
-Граф, ваша дочь - одна из наших лучших выпускниц. - Рафаэлла чуть помочила губки и отставила бокал.- И я считаю, что на девочку просто наговаривают!
Мевен впился руками в подлокотники. Как она узнала, ведь Гранд- мейстер Каппарин лично настаивал на полной секретности!
- Что говорят о моей дочери? Мейстер, вы же знаете, Аннета никогда...
- Не волнуйтесь, граф! - опустившаяся на плечо тонкая ручка вместо успокоения пугала еще больше. - Я ни за что не поверю в то, что Аннета перешла на сторону наших врагов.
- Что?- Не может быть... измена... его дочь не могла...
- Конечно, это всего лишь слухи! - Рафаэлла, как ни в чем не бывало, продолжала потягивать сок.
Граф не мог отделаться от ощущения, что в бокале у нее плещется его собственная кровь.
