Сэм тоже переключился на направленный луч. Он сказал:
— Я знаю, где Блейз Харкер. У меня есть его снимки. Могу продемонстрировать их. Вы знаете, что будет с престижем Харкеров, если народ узнает, что бессмертные могут сходить с ума.
Сэм услышал негромкое пощелкивание. Автоматически он перевел:
— Кедра Уолтон вступила на территорию Харкеров… Вовремя.
Неожиданно сигналы начались снова. Удивленный, Сэм услышал:
— Слушайте башни! Настраивайтесь! Слушайте!
Он не хотел этого. На это отвлечение он не рассчитывал. Так много зависело от правильного, до секунды, расчета времени и от удачи! Если что-нибудь пойдет не так, все пропало. Он ни на мгновение не хотел отрываться от Харкеров. Но на мгновение ему пришлось переключиться, и он напряженно вслушался. Внизу в башнях экраны по-прежнему были немыми. Людей отрезали от напряженных переговоров как раз в тот момент, когда переговоры достигли высшей точки.
И людям это не понравилось.
Низкий гневный ропот доносился от теснившихся тысяч. Толпы тяжело передвигались, образуя водовороты вокруг общественных экранов. С каждой секундой гневный гул усиливался. Послышались крики, требования действий. Нужно было отвечать — и быстро.
Сэм вернулся к направленному лучу. В комнате Харкеров тоже слушали гневный гул. Там тоже следили за толпами. Там тоже поняли, что нужно действовать быстро. Сэм улыбнулся. Прекрасно. Лучше и быть не может. Теперь им придется поторопиться. До этого момента ни один бессмертный не испытывал такого давления. Они к этому не привыкли. А Сэм жил под таким давлением всю жизнь. Он привык действовать быстро. Если бы только он мог и говорить так же быстро…
— Престиж бессмертных! — быстро сказал он по направленному лучу. — Вы утратили все связи с человеческими существами. Что вы знаете о человеческих чувствах, бессмертные? Вера, преданность, не будут ли они совсем другими через несколько столетий? Я рад, что я короткоживущий!
Захария удивленно взглянул на него, когда Сэм остановился, чтобы перевести дыхание. Он уловил фальшивую ноту. Прекрасно когда говоришь с толпой, но для частных переговоров такие напыщенные речи не годятся. Фальшивая героика нужна лишь для толпы.
Сэм собрался сказать еще что-то, но в этот момент дверь за Захарией раскрылась. Сэм понял, что рассчитал верно.
— Похоже на таких, как вы, — закричал он, — использовать глупую доверчивую женщину, а затем вышвырнуть ее, когда можно вернуться к…
В комнате Советов появилась Кедра Уолтон. Краем глаза Сэм уловил всплеск зелено-золотых волос, когда Сари подняла голову, увидел, как напряглись ее плечи под сверкающим ливнем. Но глаза его были устремлены на Кедру.
Казалось, она ничего не слышала. Быстро шла она по комнате, высокая, изысканно прекрасная, слегка отклоняя назад голову, как будто ей было слишком тяжелы лежавшие на спине волосы. По пути она расстегнула свой длинный плащ, и он сияющими складками опустился на пол; узкие белые руки Кедры были протянуты к Захарии.
Сэм был уверен, что так и произойдет. Между Кедрой и Захарией было слишком много десятилетий близости в прошлом, чтобы она не явилась сейчас. За прошедшие столетия они привыкли думать вместе, и их разум действовал при этом более эффективно. Если раньше Захария не нуждался в такой поддержке, то теперь она была ему нужна. Кедра явилась так быстро, как смогла. Все видели, что сейчас эти двое представляют единое целое. Сэм перевел взгляд на Сари. Захария тоже — но слишком поздно. Он слишком поздно понял, что произойдет, и не смог остановить ее. Расчет времени оказался верным. Удар за ударом обрушивались на Сари, усиливая действие наркотика, подброшенного Сэмом.
Действия Сари были предопределены. Она ненавидела Захарию и Кедру. Наступило мгновение критической массы. Она родилась под звездой взорвавшейся Земли. И Сари была рождена для взрыва в накале безумия или гнева.
Через мгновение собрание бессмертных превратилось в сцену схватки в попытках оторвать Сари от горла Кедры.
Сэм нажал клавишу и увидел, как его лицо появилось на экранах общественных телевизоров далеко внизу, в башнях. Тупое гудение, все усиливавшееся, внезапно сменилось мертвой тишиной. Сэм крикнул.
— Харкер! Харкер! Я не могу связаться с вами! Включитесь!
Ответят ли бессмертные.
— Харкер! Харкер! Вы покинули башню?
Взорвалась еще одна глубинная бомба.
Над громом взрыва, над зловещим потрескиванием империумного купола вновь послышался голос Сэма:
— Харкер, где вы? Если Харкеры бежали, кто остался у власти? Отвечайте мне!
Внезапно на экране появилось лицо Захарии.
Он тяжело дышал. Из длинной царапины на щеке текла кровь. На лице его было ледяное спокойствие.
Он сказал:
— Мы не бежали из башни. Мы…
Он не кончил. Его голос потонул в реве толпы. Взревела башня Монтаны. Впервые за всю историю Венеры голос толпы поднялся под городским куполом, впервые с тех пор, как контроль приняли на себя бессмертные, толпа осмелилась возражать против этого контроля.
Но теперь они возмутились. Захария раскрывал рот на экране, но ни слова не слышно было сквозь гулкий безголосый рев.
Толпе, должно быть, показалось, что вся башня рушится. Захария, неожиданно возникший на экране после какого-то чрезвычайного события, тяжело дышащий, окровавленный, — это было ужасное зрелище. Купол над ними по-прежнему дрожал от ударов бомб, и даже невозмутимые бессмертные казались испуганными.
Ужас заставил толпу взреветь. Люди требовали сдачи.
И тут Сэм сделал свою первую ошибку.
Он должен был отступить и позволить событиям идти своим путем. Но вид Захарии, даже в таком смятении сохранившего ледяное спокойствие, заставил его вдруг захотеть разбить это ровное, лишенное возраста лицо кулаками, вызвать признание поражения у несгибаемого бессмертного.
И поскольку он не мог достать Захарию кулаками, Сэм снова обратился к голосу.
Первые несколько слов, которые он прокричал бессмертному, никто не услышал. Но когда его тупое краснобровое лицо снова появилось на экране, крики толпы немного стихли и сквозь гул стали слышны слова Сэма:
— …сдавайтесь немедленно! — ревел Сэм. — Ни один Харкер не должен править! Отдайте нам то, что мы требуем, или покажите, что происходит в комнате Советов! Покажите нам! Покажите, насколько разумны Харкеры, когда наступает кризис! Нет, подождите, я сам покажу! Люди башен, сейчас вы увидите Блейза Харкера…
Тень, которая была ожидающим Захарией, сделала нетерпеливый жест, лицо и голос Сэма исчезли. Захария стал ясно виден, он наклонился вперед, глядя как бог на охваченную паникой толпу.
