— Расскажите мне, о ком из коллег Ивана вы чаще всего слышали? Друзья, враги — неважно.
Татьяна помолчала, собираясь с мыслями. Артём вел машину. Третье кольцо было на удивление свободным, они уже приближались к Ленинградке.
— Захар Киреев, — сказала Таня. — Его все зовут Киря. Они вместе учились, вместе работают… работали на факультете. Хороший друг Ивана. Он… нет, никогда!
— Вы просто перечисляйте, — мягко сказал Артём.
— Потом — Анатолий Давидович Ройбах. Заведующий факультетом электромагнитных колебаний и вычислительных систем, профессор. Еще молодой, ему и сорока нет. Иван над ним подсмеивался все время, уж больно Анатолий Давидович пытался соответствовать образу профессора — бороду носил, чуть ли не в седину красился… Но так… нормальный, приятный человек.
— Угу, — ободрил ее Артём.
— Сергей Светов, аспирант с кафедры вычислительной математики. Иван и над ним подтрунивал. Амбициозный и все пытается сделать себе реноме за счет соседних кафедр — на своей кого-либо трогать боится. Но вряд ли серьезные разногласия были, только поддевали друг друга при случае…
— Тоже замечательно, — сказал Артём.
— Профессор Петр Валентинович Атласов, заведует факультетом газодинамики. Ему за семьдесят, но он удивительный человек, энергичный, общительный. Иван, еще когда студентом был, вел для него какие-то расчеты, эксперименты. Знаете, как обычно бывает? Студенты вкалывают, а профессор выпускает очередную монографию. Здесь все наоборот. Помог опубликоваться и в аспирантуру поступить — хотя и не его специальность…
— Хорошо, — поддержал Артём.
— Ну и заведующая кафедрой низко- и высокочастотных колебаний Карина Аслановна Данилян. Строгая такая женщина, знаете, бывают среди армянок эмансипированные по полной программе. Говорят, когда-то считалась хорошим ученым. Сейчас в основном занимается общественными делами. Но хорошо занимается. И никому не мешает делать науку.
— Так, — подбодрил Артём.
— Пожалуй, это все.
— Больше ни о ком Иван не рассказывал?
— Рассказывал, конечно. Но об этих пятерых чаще всего… Вы будете искать убийцу среди них?
— Я просто хочу расспросить их про Ивана… Значит, серьезных врагов у него не было?
— Не нажил, — спокойно ответила Татьяна. — Знаете, годам к тридцати в науке любой человек обрастает союзниками и недоброжелателями. Иван был человек неконфликтный, но никуда бы он не делся… Не успел.
До Фестивальной, где жила Татьяна, доехали молча.
3.
Домой Артём попал к двенадцати, спать лег около часа. В восемь утра он стоял у дверей «Денег на ветер». Пивная только что открылась
— к удовольствию немногих страждущих, которым требовалось пиво, и куда большего количества служащих, не успевших позавтракать дома.
Есть Артёму не хотелось совершенно, но позавтракать нужно. Он подождал, пока ранние посетители расселись за столиками (работал пока только верхний зал), вошел в вестибюль. Невольно посмотрел вниз, на лестницу, где вчера лежал рядом с умирающим Иваном.
Разумеется, все было вымыто и вычищено. И даже ковровую дорожку, прижатую к ступенькам медными прутьями, успели сменить.
Артём встал у двери, ведущей на улицу. Протянул руку, сильно толкнул дверь. Та плавно открылась — и замерла, распахнутая, пока отрабатывал доводчик.
— Я вам сейчас покажу… — пробормотал Артём, озираясь.
Что покажу?
Своего будущего убийцу?
Флэш-карту?
Улица. Неширокая, почти всегда пустынная, машины по ней ходят редко. Невысокие, двух-трехэтажные домишки на другой стороне давно бы снесли, вот только представляют какую-то историческую ценность.
И новый корпус Бауманки. Три верхних этажа виднеются над крышами и над кронами деревьев. Часть окон закрыта, часть открыта. Метров девятьсот… да нет, побольше. Километр.
Далеко. Из пистолета можно стрелять хоть до посинения.
Но кто сказал, что стреляли из пистолета?
— Я вам сейчас покажу, где работаю, — сказал Артём.
Кивнул — фраза прозвучала правильно. Так она и должна была прозвучать вчера в полдень. Но не успела. Из окна университета раздался выстрел, которого никто не услышал. И еще один. И еще. Петренко падал, а убийца ловил в прицел стоявшего рядом с ним человека — на всякий случай…
Артёму вдруг стало чудовищно неуютно. Будто на него снова упал холодный, умный, расчетливый взгляд человека, привыкшего и умеющего убивать людей…
Доводчик мягко закрыл дверь, и Артёма передернуло. Он постоял секунду, потом вошел в зал. Едва не наткнулся на давешнего официанта. Тот его узнал — еще бы не узнать! — и едва не выронил из рук поднос с кофе, горячими булочками и джемом.
— Мне то же самое плюс сосиски, — сказал Артём, проходя за ближайший свободный столик.
Официант принес завтрак минут через пять. Держался парень молодцом, многие бы на его месте уволились еще вчера — или с полным основанием затребовали больничный лист.
— Мои соболезнования, — расставляя перед Артёмом приборы, сказал официант. — Ваш друг… это ужасно.
Артём кивнул. Спросил:
— Вчера вы не заметили убийцу?
— Нет, — официант вздрогнул, но ответил уверенно. — Нет. Выстрел, пуля рядом с головой попала… даже не посмотрел в сторону улицы. А вы?
— И я не посмотрел, — кивнул Артём. — Скажите, Иван часто сюда захаживал?
— Нечасто, — официант не раздумывал, видимо, вчера его допросили как следует. — Но регулярно. По большей части вниз, но мы-то меняемся залами. Сидел долго, но выпивал всего-то пару кружек.
— Один приходил?
— Обычно с друзьями. Чаще всего с таким крепеньким, невысоким… — официант неуверенно развел руками, рисуя в воздухе кого-то, комплекцией напоминающего Карлсона. — Кирилл его зовут.
— Киря?
— Да, Киря.
Артём кивнул. Ничего неожиданного он не услышал, но…
— Спасибо, вы мне помогли.
— Вы… из полиции? — с легким сомнением спросил официант.
— Пять лет назад назначен начальником отдела особо тяжких преступлений МУРа, — честно сказал Артём. О том, что три года назад он был снят с должности, Артём предпочел не распространяться.
Официант просиял:
— Как хорошо, что вы здесь! Вчера ваши товарищи просили позвонить, если что-то вспомню.
— Да? — Артём оживился.
— Вчера, когда он зашел, убитый-то, с самого утра, то сперва заглядывал в верхний зал. Я вначале значения не придал, а потом повспоминал получше. Он в дверь-то заглянул, на зал особо и не глядел, сразу в тот угол уставился.
Артём проследил взгляд официанта. Два столика, один пустой, за другим субтильная девушка ковыряла ложечкой пирожное.
