За аллигатора ответил неслышно подкравшийся к Винценту Кроха:
- Дуррь-ю мается! Бездельник!
- Ну почему бездельник, - возразил Харвич. - Наверное, и у него какие-то дела имеются. Свои, крокодильи.
- Бр-ред! - отверг предположение Кроха.
- Ну, ты уж слишком, - пожурил попугая молодой инспектор.
Кроха нахохлился и обиженно пробормотал:
- Бедный Кроха... не любит меня никто...
- Неправда, - не согласился с ним Винцент. - Ты отличная птица, и тебя все любят.
- Кр-расивый Кроха! - тут же похвастался попугай.
- Верно, красивый. Но иногда немножко непослушный.
Попугай подумал и решил, что Харвич неправ. Он тюкнул молодого инспектора клювом по коленке и заявил:
- Сам такой!
Харвич удивился:
- С чего ты взял? - И тут он вспомнил об аллигаторе, молча наблюдавшем за ними. - Погоди, Кроха... Видишь, здесь еще одно существо. И оно чем-то недовольно.
Аллигатор дал понять, что это действительно так. И что причина его недовольства скрывается на дне пруда. Харвич не мог бы, пожалуй, объяснить, как ему удалось уловить мысли рептилии, но с ним такое случалось не впервой, и Винцент давно перестал удивляться подобным озарениям. Тем более, что коллеги в Управлении Федеральной безопасности воспринимали его дар как ценное для инспектора качество.
- Извини, не знаю, как тебя зовут, - сказал Харвич аллигатору. - А что же это такое? Оно большое или маленькое?
Аллигатор щелкнул зубами и, пропыхтев что-то невнятное, ткнул носом в маленький камешек, лежавший неподалеку от воды.
- Такое крошечное? Чем же оно тебе помешало?
Аллигатор снова запыхтел, и из его левого глаза выкатилась большая желтоватая слеза.
- Ну, это ты напрасно, - сказал Винцент. - Вот уж совсем ни к чему. Найдем мы эту штуку, найдем. Но будет лучше, если ты нам поможешь. Иначе придется весь ил процеживать. Я сейчас поговорю там с нашим народом, что-нибудь придумаем, ладно?
Аллигатор встряхнулся, выбрался на берег весь целиком и улегся рядом с пригорком, на котором сидел молодой инспектор. Он явно решил погулять на воздухе, пока из его любимого пруда не уберут некий раздражающий его предмет.
Харвич встал, и Кроха взлетел на его плечо.
- Пошли, поужинаем, лентяй, - сказал Винцент.
- Жрать хочу! - тут же заорал Кроха.
- Ну, ты, по-моему, никогда сытым не бываешь.
- Вот ты можешь мне объяснить, зачем я сидел там возле "Лотоса" и дурака из себя изображал? - сердито спросил Кейт Левинский инспектора Ольшеса, едва все уселись за стол.
- Но я надеюсь, ты его хорошо изображал? Старательно? - ответил вопросом Даниил Петрович, нагружая на свою тарелку маринованные грибочки, принесенные хлопотливым и заботливым Клодом.
Винклер фыркнул. Он был разочарован. Передав Даниилу Петровичу срочное шифрованное сообщение Командора, он ожидал, что инспектор тут же куда-то помчится, чтобы что-то предпринять. Но Ольшес преспокойно сидел в коттедже и ждал ужина, который по сути представлял собой ежедневное вечернее совещание членов экспедиции.
- Похоже, смотритель, и тот лучше меня понимал, что к чему, окончательно разобиделся инженер. - Но мне не сказал, с какой целью мы держали круговую оборону. Чем тебе эта скульптура не угодила?
- Ты хочешь сказать, что тебе этот пришлый божок понравился? искренне удивился Даниил Петрович. - Ну и вкусы у тебя! Вот не ожидал!
Винцент хихикнул. Вот уж в чем он не сомневался, так это в том, что божок Кейту ну никак понравиться не мог. Хотя, конечно, Ольшес и сам это знал.
- Ты мне зубы не заговаривай! - возмутился Левинский. - И, кстати, зачем ты велел доктору быть наготове?
Доктор Френсис тоже проявил интерес к теме и вопросительно посмотрел на Ольшеса.
- Доктора? - переспросил Даниил Петрович. - А я разве что говорил про доктора? Саймон, я говорил?
- Говорил, говорил, - кивнул командир. - И очень энергично и выразительно.
- Да не может быть! - встревожился Ольшес. - А почему я не помню?
- Врать - нехорошо, - напомнил инспектору доктор Френсис. - Во всяком случае, врать без необходимости. Карму себе портишь.
- Ну, карма моя, что хочу - то с ней и делаю, - не согласился с врачом инспектор. - Значит, зачем велел? Не помню.
- Ох, Данила... - в стотысячный, наверное, раз вздохнул командир. Как ты мне надоел!
- Опять ты за свое! - огорчился Даниил Петрович. - Ты, между прочим, вот о чем подумай. Я тебя уже когда-то предупреждал, что от твоих таких нехороших слов могу расстроиться, например...
Винклер захохотал во все горло, но инспектор не обратил на это внимания и продолжил:
- ...а от расстройства могу, например, совершить какую-нибудь фатальную ошибку. Ты хоть представляешь себе потенциальные последствия? В общем, Саймон, выбирай слова, очень тебя прошу. Дабы не стать причиной мировой катастрофы.
- Вр-решь ты все! - рявкнул Кроха, проглотив последний кусок испеченного специально для него пирожка с капустой. - Вр-решь!
- А, ты уже все съел? - повернулся к нему Ольшес.
- Видишь? Попугай, и тот тебе не верит! - сказал Левинский.
- Ну, что с него спросить? - небрежно взмахнул вилкой Даниил Петрович. - Птичка с малыми мозгами, что она может понимать!
- Ну, кое-что эта птичка очень даже понимает, - заверил инспектора доктор Френсис. - Впрочем, здесь вообще почему-то подобрались звери весьма сообразительные.
- Да, кстати, - вспомнил Харвич, - о сообразительных зверях. Тут в нашем пруду аллигатор живет, так он просил убрать из воды что-то такое, что ему очень мешает.
- Аллигатор? Просил? - опешил Винклер.
- Ага, - кивнул Винцент. - Там на дне что-то очень маленькое, но зловредное. Он покажет, где именно. И лучше бы поскорее это сделать, он что-то уж слишком нервничает.
Левинский и доктор Френсис, переглянувшись, зашлись хохотом. Да и в самом деле, командир экспедиции выглядел сейчас так, что любого бы пробрало.
- Ну вот, инженер, - ехидным тоном сказал Даниил Петрович. - Чтоб служба медом не казалась, получай наконец серьезное и ответственное задание. Надевай маску и лезь в пруд. Надо аллигатора выручать. А то, что найдешь, прибереги для меня. Но сначала почисти и просуши. Не люблю, когда тиной пахнет.
Левинский возмущенно открыл рот, собираясь что-то сказать, но так и замер, потому что в открытое окно коттеджа в этот момент ворвалась орангутаниха Чита и бросилась к Харвичу.
- Эй, что случилось? - испуганно воскликнул Харвич.
Всеобщее внимание было обращено на обезьяну, и потому никто, кроме Винклера, не заметил, что инспектора Ольшеса при появлении Читы словно ветром сдуло. Даниил Петрович даже не стал утруждать себя хождением по коридорам коттеджа. Он выпрыгнул в окно.
