«Инверсируй!»— подумала я.
Живот стиснуло знакомое ощущение. Мы вошли в сверхсветовое пространство и продолжали ускоряться, несясь со скоростью в миллионы раз больше световой. Время шло для нас быстрее, чем для Тамса, так что мы могли развернуться и вновь войти в планетную систему через несколько секунд после того, как покинули ее.
Реинверсия выбросила нас в нескольких миллионах километров от Тамса.
Теперь мы приближались к планете со стороны солнца, выпустив остаток УРСов.
«ООС нейтрализованы», — доложил Жабо.
«Подтверждение?» Эта мысль пришла от всех четверых одновременно.
«Подтверждаю». Жабо выдал статистику. Мы уничтожили всю систему: Тау, ложные мишени, автоматы и орбитальную платформу.
Я услышала, как облегченно вздохнул Таас. Хильда тоже перевела дух, а Рекс послал мне изображение собственной физиономии со ртом до ушей. Я и сама улыбалась. Получилось!
Таас смеялся: «Все их ООС были против нас, и мы их сделали!»
Я улыбнулась. «Продолжать торможение номере приближения к Тамсу».
Мы тормозили импульсами фотонных двигателей, при каждом импульсе впадая в стазис; мы приближались к Тамсу, замедлившись почти до скорости входа в атмосферу, мы…
Я вынырнула из стазиса, окунувшись в вой тревожных сигналов. На фоне псиберпейзажа повисли столбцы телеметрии: навстречу нам с планеты взмывали пилотируемые и беспилотные перехватчики.
Черт! «Помехи!»
«Помехи поставлены», — мгновенно откликнулись три голоса.
Мы исчезли. Алебастровая поверхность наших машин стала бездонно черной, не отражавшей света. Но купцы уже знали, где мы, и любое изменение скорости или курса выдавало нас излучением двигателей.
«Хильда, спускайся как можно ниже, — подумала я. — Мы тебя прикроем.
Сбрось робот с ПИИ». Смогут повстанцы использовать его или нет — другой вопрос. У нас просто не оставалось выбора. Мы утратили превосходство во внезапности и скорости, расстреляв к тому же все свои УРСы. Использовать фокусы с инверсией мы тоже не могли: инверсировать можно только разогнавшись до околосветовой скорости, а это означало бы бросить Хильду на произвол судьбы.
Перехватчики шли к нам с подземной базы. Компьютерный анализ говорил, что нас атакуют остатки наземных систем обороны; большая часть их была уничтожена. Жабо подсчитал 84 — процентную вероятность того, что повстанцы отступили и взорвали технику, чтобы не допустить ее попадания в руки купцов.
«Сначала аннигиляторы», — подумала я. Подобно дезинтеграторам и фотонным двигателям это оружие действовало на основе аннигиляции взаимно отрицательных частиц. Инверсионные технологии открыли путь к созданию эффективного антиматериального оружия. Аннигиляторы использовали антипротоны с энергией в двести раз большей, чем у позитронов, или в миллионы раз большей, чем у битонов в наших дезинтеграторах. Луч ускоренных антипротонов фокусировался системой зеркал.
У лучевого оружия имеются и свои недостатки. Например, от него легче уворачиваться, чем от УРСов. Все же аннигиляторы — наиболее эффективное оружие против кораблей, использующих стазисные щиты. Объект в состоянии стазиса способен выдерживать чудовищные нагрузки — вплоть до попадания вражеского снаряда. Конечно, боеголовка опаснее для него, чем простое инверсионное ускорение, но все же его очень трудно уничтожить.
Аннигилировать материю в состоянии стазиса проще, чем деформировать ее, вот почему лучевое оружие сохраняет свое значение на поле боя.
«Жабо, — подумала я. — Обладают ли роботы или перехватчики способностью к инверсии?»
«Да». Жабо указал мне на четыре беспилотных и пять пилотируемых перехватчиков с фотонными двигателями. Три перехватчика могли при этом нести УРСы.
Рекс выругался, и я стиснула зубы. Эти три гада могут сыграть с нами ту же шутку, что мы проделали с их ООС. Правда, мы получили предупреждение и попробуем поставить помехи, чтобы сбить с толка их УРСы, но мне не требовалось компьютерного анализа, чтобы видеть, как ничтожны наши шансы на успех. У нас оставалось одно преимущество: перехватчики купцов не могли связываться друг с другом в момент инверсии. Они не могли инверсировать или реинверсировать одновременно, особенно учитывая наше беспокоящее присутствие. Это означало, что залп их УРСов сразу по выходе из инверсии может с равной вероятностью поразить как нас, так и их.
Вопрос в том, готовы ли они жертвовать собственными машинами ради того, чтобы убить нас?
Я не горела желанием проверить это. Мы должны уничтожить их прежде, чем у них появится шанс дать залп.
Красный и Золотой нацелились каждый на своего перехватчика. Мне Жабо показал робота, идущего наперехват. «Открываю огонь».
Луч моего аннигилятора ударил в защитное поле робота, принявшее на себя часть энергии. И все же большая часть ее достигла цели. Там, где ускоренные антипротоны соединялись с материей, они аннигилировали, выделяя потоки пионов и энергии; элементарные частицы и радиация пронизывали ядерные двигатели, вооружение, генераторы полей, удерживающих антиматерию…
…и робот аннигилировал в бесшумной вспышке. Часть его просто исчезла, поглощенная искривленным пространством магнитных баков.
«Внимание, — предупредил Жабо. — Гринжабо обнаружен противником».
Таас открыл огонь по одному из перехватчиков с УРСами с дистанции в несколько тысяч километров. Жабо показал его выстрел на дисплее. Красная точка — значит, Таас выпустил Тау-снаряд, миниатюрный и смертоносный звездолет. Тау-снаряды слишком громоздки, чтобы истребитель ДМН мог нести большой запас, Таас использовал четверть своего боезапаса.
И использовал его впустую. Перехватчик расстрелял его Тау аннигилятором. Снаряд взорвался достаточно близко от неприятеля, чтобы уничтожить его, и все же тот остался невредим: ПИИ бросил его в стазис. Он несся от Тааса ко мне камнем, пущенным из рогатки.
И тут он вышел из стазиса, и я захлебнулась волной страха — чужого страха, необычного и одновременно странно знакомого.
«Блок», — подумал Жабо. В голове у меня вспыхнул и продолжал мигать псимвол «Блок»: сфокусировав все свое внимание на перехватчике, я просто не могла отключиться от эмоций его пилота.
Это налетело на меня скорым аэропоездом. Он был так напуган, так ЮН, совсем еще мальчишка, не ожидавший попасть в бой здесь, на Тамсе…
«никогда не хотел стать перехватчиком, никогда! Как только я мог пойти на это — перейти в касту посыльных такой ценой?.. Я так хотел стать посыльным… Теперь платить за это…»
«Жабо, блок!»— По щекам моим текли слезы, слезы моего врага. Псимвол «Блок» продолжал мигать.
