Климат Нью-Майами ужасен. Так считал не только Дэйн, это признавали все. Утром Дэйн изнывал от влажной духоты, днем — от иссушающей жары, ночью — от пронизывающего холода. Иногда ему казалось, что он заболел малярией, но это, конечно же, было не так — возбудитель малярии переносится только земными комарами, которые на Деметре не прижились — местные аналоги лягушек истребляют их моментально.
Работа Дэйна была монотонной и отупляющей. Со всеми основными задачами роботы справляются без вмешательства человека, а когда у какого-то робота начинаются проблемы, задача Дэйна состоит в том, чтобы быстро определить, в чем конкретно заключается проблема, а затем вызвать мастера-наладчика соответствующей специальности. Операторам разрешается лично устранять только самые незначительные неисправности. Большую часть времени Дэйн проводил в тоскливом бездействии, особенно тоскливом из-за того, что компьютерные терминалы, через которые осуществлялось управление роботами, не были подключены к глобальной сети. Почему так было, никто точно не знал. Одни говорили, что братство боится хакерских диверсий, другие считали, что это сделано потому, что стройка очень секретная, кое-кто даже полагал, что начальству просто не хочется тянуть магистральную коммуникационную линию в рабочий лагерь. Мастера-наладчики сами ничего толком не знали, а напрямую обращаться к более высокому начальству было строжайше запрещено.
Что за гигантское сооружение строится в ста двадцати километрах от Нью-Майами, не знал никто. Эта тема была одной из самых любимых в пустой болтовне, которой рабочие скрашивали томительно долго тянущиеся часы рабочей смены. Некоторые полагали, что здесь будет космодром — близко экватор, рядом крупный город, не нужно строить дополнительных транспортных коммуникаций. Другие считали, что строится здесь совсем не космодром (зачем строить космодром, если нет нормального космофлота), а большой нанотехнологический завод, потому что великую стройку, которая разворачивается на Деметре, без такого завода не осилить. Кое-кто даже полагал, что в котловане будет размещен термоядерный реактор. Основным аргументом в пользу этой гипотезы было то, что котлован был круглый, ненормально глубокий и с большим выступом в центре, а когда его выроют окончательно, он будет иметь форму большого бублика. Дэйн не верил в эту версию, он надеялся, что воротилы братства не настолько глупы и безрассудны, чтобы строить такой огромный реактор в опасной близости от третьего по величине города планеты.
Дни тянулись тоскливой чередой, каждый следующий день ничем не отличался от предыдущего. Подъем в шесть утра, завтрак, бегом по машинам и на рабочее место, пока не начался утренний ливень. Проверить, не разболтались ли крепления, соединяющие будку оператора с корпусом строительного модуля. Проверить, не утратила ли будка герметичность, законопатить все подозрительные щели. При первых каплях дождя залезть внутрь и молиться, чтобы роботы не потребовали срочного внимания человека. За полчаса до конца дождя пообедать сухим пайком. По окончании дождя выйти на улицу, размять ноги и натянуть навес. Пока туман не рассеялся, быстро пробежаться по рабочим местам своих роботов, проверить основные узлы, провести профилактику, стараясь при этом не мешать их работе. А когда солнце начнет припекать даже сквозь туман — выбраться из котлована, забраться под навес и снова молиться, чтобы роботы не сломались или не озадачились чем-нибудь непонятным для их тупых мозгов. Вечером поужинать, напиться, изобразить пьяное веселье и спать. А завтра снова все то же самое.
3
Якадзуно был в аду. Похоже, это был христианский ад, потому что кругом пылало пламя, оно полыхало разными цветами и издавало громкие хлопки, как будто в нем разрывались электрические пули. Жара почему-то не ощущалась. Кричали грешники, Якадзуно прислушался и понял, что кричат они на ухуфласо. Вот почему здесь не жарко, догадался Якадзуно, это же ящерский ад, он, должно быть, холодный.
Якадзуно открыл глаза и обнаружил, что находится не в самом аду, а в его преддверии. Он лежал на узкой деревянной кровати под толстым одеялом из синтетической шерсти, прямо перед ним в толстой каменной стене было узкое вертикальное окно, через которое были видны сполохи адского пламени и слышны вопли грешников.
Скрипнула дверь, в комнату вбежал лвозузлозу, Якадзуно помотал головой и проснулся окончательно. Он был не в аду, а в своих апартаментах во дворце ящерского царя Ойлсовла, а то, что он принял за ад… что это было?
Кажется, он задал вопрос вслух, потому что лвозузлозу вежливо поклонился и заговорил на человеческом языке с сильным акцентом:
— Во дворце идет бой. Воины Фесезв Левосев пытались напасть на швув, но их атака отбита. Они прячутся в саду, сад оцеплен, там идет бой.
Шальная пуля ударила в наружную стену рядом с окном. Волосы на голове Якадзуно на секунду встали дыбом, запахло озоном, в глазах замелькали разноцветные светлячки. Когда зрение восстановилось, Якадзуно увидел, что окно стало немного больше и неправильной формы. Пуля ударила в стену совсем рядом с окном, сантиметров двадцать в сторону, и все, комната превратилась бы в жаровню. Значит, они стреляют прицельно по окну… Надо отсюда уматывать.
Якадзуно схватил с прикроватной тумбочки ремень с кобурой, обернул его вокруг пояса, и в этот момент ему стало стыдно. Он же воин, потомок самураев, ему не подобает бежать от опасности. Если рассудить здраво, Ибрагим был прав, Якадзуно не должен вмешиваться в ящерские разборки, его жизнь намного важнее всего, что здесь происходит, но мужчина, который хочет сам себя уважать, должен время от времени совершать нелогичные поступки.
Якадзуно нацепил инфракрасные очки, сделал два шага в сторону двери, повернулся к окну и высоко подпрыгнул, впившись взглядом в тот кусочек пространства, что открылся ему через узкую щель. Если бы Якадзуно подошел поближе к окну, он увидел бы больше, но тогда его могли заметить снаружи.
Еще одна пуля с грохотом ударилась о стену, теперь уже с другой стороны от окна. Следующая пуля влетит внутрь.
Якадзуно бросился к кровати, схватил одеяло и швырнул его на пол под окном. Затем он снял пистолет с предохранителя, установил минимальный уровень энергетической накачки патронов и выстрелил. Одеяло вспыхнуло и загорелось веселым пламенем. Пусть теперь невидимый стрелок попробует различить проем окна, в котором клубится горячий воздух, на фоне стены, раскаленной двумя прямыми попаданиями.
Якадзуно подбежал к окну настолько близко, насколько позволяла пышущая жаром стена, и осторожно выглянул наружу. Ничего не видно. Сзади что-то верещал лвозузлозу, но он не прислушивался. Настоящему сэшвуб нет дела до глупого бормотания фохе. Но где же этот стрелок? Как его… Кажется, есть идея.
