— Я буду в доме своего отца, в Гроссерии…
— В четыре часа на Марабрану летит самолет. Попытаюсь на него попасть!.. До свиданья, Арса! Мое почтение, ведеор профессор!
Через несколько минут Шорднэм уже мчался в наемной машине к сардунскому аэропорту.
36
— Повтори еще раз, малыш, все сначала! Я что-то туго соображаю! — озабоченно проговорил Рульф Эмбегер. — Итак, он пришел к тебе сегодня утром…
— Он пришел ко мне сегодня утром, когда я был дома один! — скороговоркой подхватил Дуванис Фроск. — Калия ушла к своей подруге, которая живет на другом конце Аркотты. Как он узнал адрес моего дома, просто ума не приложу! Вероятно, через адресный стол или раньше еще от Рэ Шкипера. Ну ладно, пришел он ко мне и говорит: «Вы меня помните, ведеор Фроск?» — «Да, — говорю, — конечно, помню. Вы, — говорю, — ведеор доктор Канир, который устроил моего друга Рэстиса Шорднэма дрессировщиком обезьяны у славного профессора Нотгорна в Ланке!» — «Совершенно правильно», — сказал он и стал мрачно осматриваться по сторонам, словно он и не доктор вовсе, не ученый, а судебный исполнитель, пришедший описывать мое барахло за долги. Я предложил ему сесть. Он сел и молчал еще довольно долго. Потом вздохнул и говорит: «Я принес вам очень печальную весть о вашем друге Рэстисе Шорднэме». — «Что такое, ведеор доктор? С Рэ Шкипером случилась беда? Уж не обезьяна ли эта помяла его?!» — спросил я. «Нет, — ответил он, — обезьяна тут ни при чем. Эту работу профессор Нотгорн придумал для отвода глаз. Жаль только, что я поздно узнал о подлинных замыслах своего шефа и не смог предотвратить несчастья!» Рульф, я был настолько поражен этими словами, что не сразу нашелся, что сказать. А доктор Канир продолжал: «Я почел своим долгом рассказать вам о судьбе вашего друга и предупредить вас и ваших друзей. Возможно, что профессора Нотгорна будут скоро судить за все его злодеяния…» Тут я не выдержал и закричал: «Что вы мне городите чепуху о профессоре Нотгорне?! Какой он преступник?! Чем он обидел нашего друга Рэ Шкипера? Я знаю, ведеор доктор, только одно: профессор Нотгорн подарил профсоюзу нашего завода два миллиона суремов! Вот что я знаю о профессоре Нотгорне! Враг рода человеческого не станет дарить рабочим два миллиона суремов! Это мне доподлинно известно!» Пока я все это высказывал, доктор Канир так изменился в лице, что я испугался, как бы его не хватил удар. Он встал и промямлил, как пьяный: «Нотгорн подарил рабочим два миллиона суремов?! Какой ужас! Теперь Рэстис Шорднэм погиб окончательно!» С этими словами он пошел прочь, даже со мной не простившись. Ты что-нибудь понимаешь, Рульф?
— Нет, Дув, я ничего не понимаю! — горестно вздохнул верзила Рульф.
Друзья уже с час сидели в полупустом зале трактира «Золотой Лев», обсуждая странное и непонятное происшествие.
— Но что могло случиться? Почему Канир сказал, что теперь Рэ Шкипер погиб окончательно, раз Нотгорн подарил нам два миллиона? Почему Канир не знал об этом подарке? Ведь он служит у Нотгорна! Да и вообще, какая может быть связь между миллионами Нотгорна и этим сообщением о гибели Шорднэма?! — горячился Дуванис, теребя друга за рукав, словно Рульф знал ответы на эти вопросы, но не хотел их высказать.
— Погоди, малыш, не трещи! Не даешь сосредоточиться и подумать! У меня как раз наклевывается одна мысль, только я не могу никак поймать ее за хвост…
— Какая мысль?
— Да молчи ты!.. — отмахнулся Рульф и, удостоверившись, что Фроск угомонился и приготовился слушать, принялся с натугой цедить слова: — Деньги, которые нам подарил профессор Нотгорн, нам пришлись очень и очень кстати. Представь себе, Дув, за одни сутки мы успели разработать все требования, так что через три дня, если владельцы не пойдут на наши условия, «Браск» остановится. Мы так обрадовались этой возможности, что ни разу не задумались над простым вопросом: почему, собственно, Нотгорн преподнес нам эти два миллиона суремов? Мы знали, что Нотгорн великий ученый, что у него большие заслуги перед нашей страной и народом. Этого нам оказалось достаточно, чтобы принять подарок без зазрения совести. Но вот приходит Канир и говорит, что Рэ Шкипер погиб, и картина сразу меняется. Подарок Нотгорна приобретает совершенно иной смысл. Выходит, что Рэ Шкипер погиб или должен погибнуть из-за этих двух миллионов! С Рэ Шкипером что-то случилось, а мы за это получили два миллиона!.. Эти деньги, малыш, похожи на откуп!
Рульф до конца договорил свою мысль, не повышая голосе, и умолк, мрачный, как туча. Дуванис был поражен столь ужасным предположением.
— Это невозможно, Рульф… — тихо сказал он.
— Это наверное так! — отозвался Рульф и вдруг, подняв глаза и посмотрев в зал, заметно вздрогнул и переменился в лице.
По залу от входа в трактир медленно шел высокий худой старик в черном костюме и в черной шляпе. Опираясь при каждом шаге на бамбуковую трость, он направлялся прямо к столу, за которым сидели Эмбегер и Фроск. Глаза его издали впились в друзей и полыхали при этом, как два черных факела.
— Рульф, кто это? — шепотом спросил Дуванис.
— Не узнал? Плохо читаешь газеты, малыш! Это сам профессор Нотгорн пожаловал к нам в гости! — глухо проворчал он и сжал свои могучие кулаки.
37
Старик подошел вплотную к столу и сказал резким металлическим голосом, словно ударил в надтреснутым колокол:
— Здравствуйте, ведеоры Эмбегер и Фроск! Разрешите старику Нотгорну присоединиться к вашей милой компании!
Дуванис, потерявший на минуту дар речи, не ответил ничего. А его друг помедлил немного, осматривая пришельца с мрачной враждебностью, а потом сказал:
— Здравствуйте, ведеор профессор. Очень приятно, что вы знаете нас. Присаживайтесь! Мы рады такому почетному гостю!..
Тонкие бескровные губы старика зазмеились насмешливой улыбкой. Обнажив свой голый коричневый череп, он повесил шляпу на вешалку и сел к столу, тяжело опираясь на трость, которую поставил меж острых своих колен.
После короткого неловкого молчания Рульф спросил:
— Будете что-нибудь пить, ведеор профессор?
— Да, сегодня я буду пить! — отчеканил старик, странно сверкнув глазами. — Только не пиво. Это напиток для живых, а я уже наполовину мертв! Мне бы чего-нибудь покрепче!
В это время к столу подбежал зазевавшийся перед этим трактирщик и согнулся в учтивом поклоне:
— Что будет угодно заказать уважаемому ведеору?
Старик, не глядя на него, приказал:
— У тебя, хозяин, есть бутылка сорокалетнего коньяка, которую ты прячешь на случай, если в твой трактир заглянет Куркис Браск или кто-нибудь из его совладельцев. Вот эту бутылку коньяка ты и принеси мне! Да не вздумай плутовать! Профессора Нотгорна никто еще не обманывал безнаказанно!
