На следующий день, преодолев отвращение, Вадик добрался до института и сразу направился к телефону. Андрея Виленовича, разумеется, не было. Вадик поинтересовался, кто за него, и услышал в трубке мужской голос, представившийся Анатолием.
– Понимаете, – сказал Вадик, придав голосу растерянность (для этого даже напрягаться не пришлось), – я к вам на работу поступил… вроде бы… но… Вы бы не могли к проходной выйти?
– Куда – к нам? – недовольно поинтересовался Анатолий.
– В отдел изысканий, я с Андрей Виленовичем договаривался.
– Странно, ничего не слышал. Хотя… хорошо, сейчас выйду.
Анатолий оказался худощавым мужчиной лет сорока пяти. Быстро вычислив взглядом Вадика, он прошел через турникет и протянул руку:
– Анатолий.
– Вадим, – пожал руку и тут же продолжил: – я с Андрей Виленовичем договаривался, что у вас в отделе работать буду, приказ о приеме уже есть, но вот… Андрей Виленович в командировке и…
Анатолий хмыкнул:
– Дает Виленыч. Хоть бы раз обмолвился. А чего ж ты раньше не пришел?
– Я приходил, – потупился Вадик, – и ушел. – Он достал из кармана временный пропуск: – Вот.
– Вон оно что, – понимающе протянул Анатолий и обернулся, посмотрев в пустоту за турникетом. – Ишь ты. А чего ж ты сам-то поперся? Позвонил бы кому, чтобы проводили.
– А я с Андрей Виленовичем уже ходил тут, знаю, куда идти, вот и решил сам, – быстро соврал Вадик.
– Ясненько. А скажи, ты все еще хочешь у нас работать?
Вадик вздохнул:
– Вот то-то и оно. Не хочу почему-то.
Теперь Анатолий смотрел на Вадика с нескрываемым любопытством.
– Интересный случай. Тебе, дружище, вообще полагалось отсюда свалить и больше даже поблизости не появляться. Почему же ты еще раз пришел?
– Ну с Андрей Виленовичем же договаривались. Раз договаривались – надо прийти. Да и приказ уже был. Теперь, наверно, надо заявление об увольнении написать или еще чего?
– Не надо заявления, – Анатолий широко улыбнулся, – сейчас все поправим. А ты молодец, ответственный человек, не то что некоторые. Пошли.
* * *
Чем ближе становился день возвращения «шефа» из командировки, тем Вадик больше тревожился. Раньше он как-то об этом моменте особо не задумывался, полагая, что не будут же его убивать. Убивать его действительно никто бы не стал. Но вот потереть память и выгнать вон – это могли. Говорят, подобное порой практиковалось применительно к особо проштрафившимся сотрудникам. Вообще, замначальника отдела – Анатолий Евгеньевич – к новому сотруднику весьма благоволил, но сомнения Вадика это не рассеивало. Оставался, конечно, еще вариант бегства. Про то, чтобы просто уйти из института, Вадик перестал думать на первой же неделе работы. Найдут.
На этой земле – найдут. В пятнадцать минут найдут. А вот уйти через портал – это был вариант. Во-первых, переход через портал сбивал настройку и стирал все институтские метки, что сильно осложняло его поиск. А во-вторых – найди его на той стороне и что дальше? Вся деятельность сотрудников института за порталом регламентировалась кучей идиотских указаний и жесточайших ограничений, по которым на той стороне разве только чихать не запрещалось. Так что Вадик мог там жить буквально за внешней оградой портала, спокойно поплевывая на бывших «коллег». Другое дело, что после такого бегства возвращение обратно на Землю автоматически влекло бы за собой некоторые проблемы. Так что Вадик штудировал литературу, осваивал магию и нервничал.
Окончательное решение Вадик принял за три дня до возвращения «шефа», прочитав книжку о Танатосе и встретив там упоминание о школах магии. Вадик представил себе что-то вроде школы Рока из «Волшебника Земноморья» и развил бурную деятельность по отправке самого себя в командировку на Танатос. Неожиданно это оказалось проблемой: каждая командировка «на ту сторону» сопровождалась кучей подписей-печатей, и Вадику пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы не вызвать ни у кого ненужного недоумения. Вадик чувствовал, что мосты за ним полыхают ярким пламенем: вся эта пирамида лжи, подделок бумаг и исправлений в базах данных шаталась, поскрипывала и вряд ли бы продержалась хоть неделю, но Вадика это уже не заботило. В пятницу днем он, сославшись на головную боль, ушел из отдела после обеда, но пошел не домой, а в канцелярию, где взял предписание на переход. Проигнорировав предложение зайти в кассу за командировочными (все денежные документы шли отдельным потоком, и Вадик просто решил туда не лезть), он пошел домой. Взятое предписание было на ознакомительный переход – большего, не вызвав подозрений, получить было невозможно, но Вадику и этого было достаточно – ему был нужен только номер предписания. Готовый бланк предписания на «глубокое погружение» дожидался его дома. Вадик взял заранее подготовленный рюкзак, вынул из компа жесткие диски и, позвонив хозяину квартиры, сообщил, что уезжает жить и работать в Канаду, а все вещи остаются в счет оплаты последнего месяца. Хозяин завозмущался, но Вадик не стал его слушать, выключил телефон и с наслаждением разбил его об стену. «Давно мечтал это сделать, – заявил он своему отражению в зеркале. – Телефон – худшее изобретение человечества». И поехал на вокзал.
Немного поволноваться Вадика заставил сотрудник портала, который должен был выдать ему местные деньги и одежду согласно предписанию.
– Пятьдесят килограмм дополнительного веса! Ну это еще куда ни шло, но четыреста аньга! Четыреста!! Молодой человек, вы хоть в курсе, что аньга отливаются из золота?
Молодой человек был не в курсе, но не подал виду, сохраняя скучающее выражение лица.
– Дурной пробы, конечно, но – золота! Это же килограмм пять! Вы представляете, сколько это стоит? Они там у вас, похоже, совсем связь с реальностью потеряли!
И ухватился за телефон. Но Вадик все рассчитал правильно – в пятничный вечер никого из начальства не было на месте, и, поразорявшись по поводу того, что он этого так не оставит и кто-то за это ответит, вредный тип зарылся в массивный сейф. С натугой бухнул на стол деревянный ящик и скрупулезно отсчитал четыреста желтых кругляшек. Дальше все было просто, и уже через полчаса Вадик, обряженный в дурацкую цветастую куртку, стоял у двух высоких колонн из гладкого серого металла. Оператор, сидящий чуть в стороне за столиком со столешницей из белесого камня, поинтересовался: «Готов? – и, дождавшись ответного кивка, продолжил: – Включаю. Переходите сразу после включения не задерживаясь. Счастливого пути». Мир между колонн неуловимо дрогнул и сменился картинкой другой комнаты, из окон которой лился на пол яркий солнечный свет. Вадик вздохнул и шагнул в неизвестность.
