- Предлагаю режим мозаики, - дипломатично отозвался мажордом. - Выбери сам.
- Валяй...
На экране возникли девять окошек - три ряда по три - и каждое показывало либо старт, либо финиш, либо потную морду победителя.
- Поприличнее ничего? - на всякий случай осведомился Егор.
- Все девять каналов в твоем распоряжении. Был бы в сети десятый или одиннадцатый, я бы...
- Не философствуй, - строго произнес Егор. - Отбой.
Он с отвращением понаблюдал за багровой метательницей чего-то-куда-то и, спохватившись, перешел в кухонный отсек. Маришка приготовила запеченную форель и бутерброд с икрой. Егор соскреб ножом икру и, проглотив, запил минералкой. Хлеб с маслом полетел в утилизатор. Прикасаться к форели почему-то не хотелось.
Егор обулся и выключил в комнате монитор. Остальное - уборку, проветривание, получение почты - можно было доверить мажордому. Телесеть тоже можно было доверить, но это Егору хотелось сделать самому: погасить одно за другим все девять окошек с мячами, гирями и клюшками.
Вызвав лифт, он одёрнул плащ и застегнул его на все пуговицы - сегодня обещали жару не простую, а какую-то особую, неслыханную. А Маришку он, кажется, не предупредил. Она все без капюшона норовит, прическу ей жалко. Сколько раз уже ругались! Может, у женщин потому мозгов и меньше, что защитой пренебрегают? Они у них плавятся, мозги.
Дверцы тренькнули и раскрылись, но горящая стрелка показывала вверх, и Егор отступил. Лифт был занят - вероятно, жилец направлялся на сто десятый, на этаж фешенебельных магазинов. Егор откровенно рассмотрел пассажира - это был невзрачный мужчина с маленьким круглым лицом и таким же маленьким, таким же круглым носиком. Руки у него были, как у автопогрузчика, - длинные и по виду ухватистые. Еще Егор обратил внимание на смешные торчащие уши. Все это вместе что-то напоминало - не то известного комика, не то друга детства, впрочем, пока Егор перебирал в памяти друзей и комиков, дверцы уже закрылись.
Спустившись в вестибюль, он ради интереса взглянул на табло левого лифта, в котором ехал незнакомец. Если верить мигающим цифрам, кабина по-прежнему двигалась вверх, причем где-то на том же уровне.
Возможно, на сто десятом распродажа, отметил Егор.
Он поприветствовал знакомого портье и, вдохнув прохладного воздуха, вышел на солнце.
Жара оказалась терпимой. К полудню могло припечь не на шутку, но пока было около пятидесяти - обычное дело.
Обогнув серую башню, Егор прошагал двести метров до станции и привычно посетовал на колонистов. Перевези они на Близнец несколько транспортных камер, и такой неприятности, как ожидание электрички, можно было бы избежать.
Погуляв туда-сюда, он тоскливо попинал ногой пластиковую бутылку и отфутболил ее к урне. Рельс тоненько заныл - поезд был уже близко.
.Егор устроился в мягком кресле и, выдохнув, вдруг засомневался: а дышал ли он на улице? Он хорошо помнил, как набрал воздуха, выходя из дома, и вот теперь, уже в электричке, его выпустил. Что было между - почему-то не отложилось.
Подумав хорошенько, Егор обозвал себя дураком и повернулся к окну. К чему забивать голову всякой ерундой? Этим займется шеф, у него лучше получается. Вот сейчас, только проехать шестой от города холм - . с кривым откосом и служебной постройкой на макушке. Сейчас, после пятого, будет шестой, а за ним...
Он вскочил и, прижавшись к стеклу, заглянул вперед. За шестым холмом возвышался седьмой - за ним, очевидно, восьмой и девятый, но так далеко по этой ветке Егор никогда не ездил. Его маршрут заканчивался возле здания метеослужбы, он даже не знал, как называются следующие станции - ему это было не нужно.
Егора мягко толкнуло на сиденье и прижало к спинке - электричка тормозила. Цепляясь за поручни, он добрался до тамбура и еле успел выскочить. Створки, чуть не прикусив полу плаща, схлопнулись, и поезд унесся.
Егор ошеломленно осмотрелся - вокруг ничего не было. Влево и вправо вилась сияющая струна рельса. Сверху, отбрасывая узкую тень, дрожал навес. Четыре купола, стоявшие прямо напротив, исчезли. Не оказалось их и сзади. Егор это, конечно, знал, но все же проверил. Сзади, спереди - повсюду простиралась каменная пустыня с редкими пучками растительности.
Егор с надеждой подскочил к табличке. Нет, он не ошибся. Рельефная надпись подтверждала:
"Метеослужба, 61-й километр".
Он сунул руки в карманы и бессознательно поплелся к торцу платформы. Там начиналась дорожка, что вела к центральному входу. Раньше вела...
Светлое покрытие было плотно засыпано пылью, будто его месяц не подметали. Будто он сам вчера не видел, болтая в коридоре с Марковой, как по дорожке ехал оранжевый мусоросборник...
От четырех корпусов метеослужбы не осталось ни фундамента, ни ямки. Растрескавшаяся земля на месте здания выглядела натурально неровной, но никаких примет строительных работ на ней не сохранилось. Вроде их никогда и не было, этих работ.
Дорожка заканчивалась уступом, который приближался значительно быстрее, чем шел Егор. Он замер - край светлого покрытия, рассыпаясь, впитывался в глинистую почву. Вскоре приподнятая над землей бетонная полоса протаяла до самых сандалий, и Егор со страхом отошел в сторону. Пожирающая себя дорожка проползла мимо и, становясь все короче, втянулась в пологий спуск платформы. Ветер нагнал песка, сухих веточек и прочей дряни, и вскоре уже нельзя было определить, где именно проходил путь от станции к метео, и был ли он вообще.
Август. 10
Гражданин!.. Эй, гражданин! По платформе, закинув мешок за спину, прохаживался странник.
- Гражданин! - снова позвал он.
- Я слышу, слышу, - сказал Егор вполголоса. - Вам чего?
- Мне ничего... - с обидой брякнул он. Странник говорил еще тише, чем Егор, но речь звучала так, словно он находился в двух шагах. - Это не мне, гражданин Востока, это тебе. Убедился?
- В чем?
- Да ты и не понял, значит...
Странник снял с плеча мешок, и на станции мгновенно появился поезд. Не возник из пустоты, а приехал, но так стремительно, что Егор успел заметить лишь момент остановки.
У платформы стоял один-единственный вагон, да и тот не полностью. Ни начала, ни конца у него не было-и то, и другое как бы расплывалось, постепенно теряясь на фоне рыжей пустыни. Приглядевшись, Егор увидел, что остальные вагоны не пропали совсем, а размазались в мутную дымку, и она - то ли тень, то ли призрак - тянулась в обе стороны от станции, тянулась на многие километры.
Странник обернулся и вопросительно выгнул седую бровь. Их разделяло около ста метров, но Егор различал его лицо, точно они были рядом.
- Я с вами, - крикнул он, поднимаясь с земли
- Тогда на этом не поедем, - по-стариковски пробормотал странник, и размытая полоса электрички сразу умчалась.
