«1. Всякое законопослушное человеческое существо обладает полным контролем над собственной личностью.
2. Там, где такого контроля сейчас не существует, он будет предоставлен постепенно, причем первые две ступени вводятся в действие немедленно.
3. Первая ступень: ни один раб не может быть физически наказан без постановления суда.
4. Вторая ступень: продолжительность рабочего дня раба не должна превышать десяти часов».
Далее описывались следующие ступени постепенного освобождения рабов, так что спустя двадцать лет только «неисправимые» будут несвободные, да и те будут контролироваться непосредственно государством, причем с каждым из них в соответствии с законом будут обращаться как с индивидуумом.
Тьюс, удивляясь и забавляясь, читал этот документ. Он вспомнил другое высказывание своей матери: «Не беспокойся из-за идеалистов. В нужный момент толпа перережет им глотки».
Но его благодушие быстро растаяло. «Эти мальчики вмешиваются в дела государственного управления». И к концу лета Тьюс приготовился вернуться в город. При этом он не переставал хмуро думать об угрозе государству, которая, по его мнению, возрастала.
На второй день после возвращения в Линн, он получил еще одно письмо от Клэйна. В письме сообщалась просьба о свидании, чтобы «обсудить вопросы, касающиеся обороны империи».
Тьюса разъярило то, что мутант даже не дал ему прийти в себя после возвращения. Конечно, ему при переселении делать было нечего, но все же вежливость требовала подождать. Тьюс с гневом решил, что настойчивость Клэйна носит все признаки сознательного оскорбления.
Он послал в ответ коротенькую записку:
«Мой дорогой Клэйн.
Я приму вас, как только освобожусь от более важных дел. Подождите извещения.
Тьюс».
Спал он спокойно, уверенный, что занял твердую позицию и сделал это вовремя.
И проснулся, чтобы узнать о катастрофе.
Единственным предупреждением послужил стальной блеск металла в небе. Захватчики высадились в Линне с трехсот космических кораблей. Должно быть, предварительно высадились шпионы, потому что захватчики сразу оказались у ворот. С каждого корабля высадилось по двести странных воинов.
— Шестьдесят тысяч солдат! — произнес лорд-советник Тьюс, изучив донесения. Он отдал приказы о защите дворца и разослал почтовых голубей в три легиона, размещенных вне города, приказывая двум легионам начать наступление.
Все было смутным и нереальным. Большинство нападавших кораблей скрылось за большими зданиями. Некоторые лежали на открытых площадках, но казались мертвыми. И трудно было представить, что поблизости от них идет битва. В девять часов принесли послание от леди Лидии:
«Дорогой сын.
Есть ли у тебя новости? Кто на вас напал? Это ограниченное нападение или на всю империю? Связался ли ты с Клэйном?»
Первого пленника привели, когда Тьюс хмурился из-за неприятного предложения искать помощи у Юрэйна. Ведь мутант был последним, кого он хотел видеть. Пленник, бородатый гигант, гордо признался, что он с Европы и не боится ни человека, ни бога. Рост пленника и его физическая сила поразили Тьюса. Но его наивный взгляд на мир действовал ободряюще. Следующие пленники обладали теми же характеристиками.
Происходило вторжение варваров с Европы, Очевидно, лишь с целью грабежа. Если не действовать быстро, Линн в два дня останется без сокровищ. Кровавые приказы посыпались из уст Тьюса. Пленных не брать. Разрушать их корабли.
Медленно тянулось утро. Тьюс хотел осмотреть город, но отказался от этого замысла, подумав, что командиры не смогут посылать ему донесения. По той же причине он не мог перенести свою резиденцию. Перед полуднем пришло успокоительное известие, что два легиона наступают у главных ворот.
Новости успокоили Тьюса. С неудовольствием он вспомнил письма Клэйна. Собрал экспертов и слушал их доклады.
Данных собралось множество. Европу населяли яростно соперничающие племена. Говорили, что обширная атмосфера Европы создана искусственно учеными золотого века с помощью атомных богов. И она содержала огромное количество газа, пропускающего свет, но не позволяющего теплу уходить в пространство.
Пять лет назад путешественники начали рассказывать о вожде по имени Чиннар, который объединил все враждующие племена в одну нацию. Потом путешествия стали опасными, и торговцам разрешали посадку только в определенных районах. Там им говорили, что попытка объединения не удалась. Хитрый Чиннар перехватил все каналы информации и продолжал укреплять свое положение, снабжая мир дезинформацией.
Чиннар. В этом имени было что-то зловещее. Если такой человек уйдет хотя бы с горсткой приверженцев и с частью богатства Линна, Солнечная система взорвется.
Тьюс колебался. В голове у него возник план, который лучше осуществить ночью, но значит дать варварам еще несколько часов для грабежа. Он решил не ждать, но приказал третьему легиону войти в туннель, ведущий во дворец.
В качестве предосторожности и с целью отвлечения внимания неприятеля он послал с пленным офицером письмо к Чиннару. В письме он указывал на безрассудность нападения, результатом которого будут лишь кровавые репрессии на Европе и говорил, что есть еще время для почетного отступления. Только одно было неверно в его рассуждениях. Чиннар собрал большие силы и сдерживал их, надеясь установить, находится ли лорд-советник во дворце. Освобожденный пленник сообщил о местонахождении Тьюса.
В последующей атаке варвары овладели центральным дворцом и захватили врасплох легионеров, находящихся в туннеле. Люди Чиннара вылили масло из огромных дворцовых цистерн и подожгли его.
Так погиб целый легион.
В эту ночь сотни варварских космических кораблей высадились за линнскими солдатами, осаждавшими ворота. А наутро два легиона были изрублены в куски.
Лорд-советник Тьюс ничего не знал об этом событии. Накануне его череп был отдан любимому златокузнецу Чиннара, тот залил его золотом, награбленным в Линне и изготовил кубок, чтобы отпраздновать величайшую победу столетия.
Для лорда Клэйна Линна, занимавшемуся проверкой счетов по своему имению, новость о нападении на Линн и его падением была тяжелым ударом. За незначительными исключениями, все его атомные материалы находились в Линне. Он отпустил посланника, который неразумно сообщил свои новости при открытых дверях, сидел за столом и размышлял.
Когда он осмотрел комнату, где трудилось множество учеников, ему показалось, что по крайней мере один из рабов не сдержал радости. Он не стал откладывать, но немедленно позвал этого человека к себе. У него была неизменная система обращения с рабами, унаследованная от Джоквина вместе с именем.
