Те из «поверженных», кто оказался под спускающимся «нечто», боязливо отползли в сторону, и это «нечто» мягко коснулось синей притоптанной травы.
Жрец, а за ним и Урун-Бурун, забыв о своем величии, полусогнутые в поклоне, прямо по спинам лежащих спешили к сошедшему с неба Божеству.
В благоговейном ужасе следили они за тем, как открывалась дверца, похожая на дверцы в алтарях старинных храмов, и из нее вышло само «сияющее Божество» в белой, ниспадающей до земли одежде,с длинной седой бородой, с иконописным, как сказали бы когда-то,лицом и мудрыми, проницательными глазами. Оно очень походило на наивные изображения Всевышнего в представлении живописцев далекого прошлого, украшавших древние храмы.
Жрец и Урун-Бурун пали перед ним на колени и лбами коснулись земли.
Тем временем нагая звездонавтка,почувствовав, что насевшие на нее подсобные жрецы, перепуганные до смерти, распластались на мраморе рядом с нею, поднялась на ноги и первым делом, даже не одеваясь, вырвала из скрюченной трясущейся руки «отца-свежевателя» его острый нож и перерезала путы на руках и ногах у Никиты, Бережного и остальных пленников. Потом, вдруг зардевшись от стыда, поспешно надела свое привычное космическое одеяние.
Вася Галлей, отворачивавшийся, пока девушка освобождала его, теперь благодарно поцеловал ее в щеку.
— Благоговейно прикасаюсь к богине, вышедшей из огненной пены! — сказал он.
Бережной,потиравший затекшие запястья, поглощен был тем, что происходило на площади.
— В самом деле взлетолет,- заметил он. — Показалось мне, хлопцы, или как будто кто-то даже выкрикнул это слово?
— Это Анд! Я узнала его голос.
— Пострел сюда поспел, — отозвался Федоров.
— Очевидно, он привел вооруженный отряд, скорее всего, с того берега, чтобы выручить нас, — предположил Крылов.
— Вот не думал стать яблоком раздора между местными племенами. Надеюсь, им не придет в голову скушать это яблоко, — в своей обычной манере вставил Никита Вязов.
— Но кто? Кто это прилетел? — спрашивала Надя, поправляя волосы.
Звездонавты уже увидели вышедшее из летного аппарата «Божество».
Старец, сопровождаемый полусогнутыми Жрецом и вождем, направился к пьедесталу памятника.
— Добро пожаловать, дорогие звездные гости, вернувшиеся домой! — на превосходном, родном для звездонавтов русском языке сказал старец.
— Кто вы, почтенный старейшина? Кому мы обязаны жизнью? — ответил вопросом Бережной. — Кого в вашем лице мы можем приветствовать?
— Я представлюсь вам в аппарате, куда прошу вас всех войти. Заранее прошу прощения,что вам придется пройти там обязательную у нас процедуру облучения. Вас ждут на острове Солнца.
— На острове Солнца!- радостно воскликнула Надя.- Значит, есть еще населенные места на Земле!
— Разумеется, — ответил старец, не обращая ни малейшего внимания на Жреца и вождя, чем повергал их в священный трепет. — Поднявшаяся вода океанов, затопив сушу, оставила множество разделенных между собой островов, жизнь на которых увядала или развивалась по-разному.
— Мы готовы, — отозвался Бережной. — Для того мы и стремились обратно на родную Землю, чтобы встретиться с новыми людьми.
— Вы встретитесь с ними, — заверил старец, презрительно взглянув на толпу диких бурундцев и сгрудившихся неподалеку вешних с дубинами.
— Пользование взлетолетами и противоинфекционным облучением не говорит об утрате былых знаний, — заметил Вася Галлей.
— Но я не могу без Никитенка! — воскликнула Надя. — Я побегу за ним.
— Он с Эльмой. Тебе не открыть тайных засовов. Я приведу его сейчас, — вызвалась, с трудом поднимаясь с колен, Майда.
— У нас очень мало времени, — сказал богообразный старец, — ибо иссякает энергия. Мы давно разыскиваем вас, принимая ваши радиограммы, но не в состоянии ответить вам. Поняли, в каком районе вы решили приземлиться, посылали туда на разведку наш аппарат, который заметил, близ какого города вы опустились в озеро. В результате энергии теперь осталось очень мало. Мы спешили сюда, подозревая, что вы не найдете здесь должного гостеприимства.
— Люди здесь разные, как и повсюду, — глубокомысленно заметил Крылов.
Никита Вязов отправился вместе с Майдой.
— Кто этот Никитенок? — спросил старец.
— Это его, — кивнула вслед уходящему Никите Надя и неуверенно поправилась: — Наш сынок.
Старец как-то странно и внимательно посмотрел на Надю.
Почему-то она опять зарделась, как недавно на пьедестале.
Люди на площади начали поднимать удивленные лица. Они сначала зажмуривались, потом открывали глаза шире обычного, но встать не решались в присутствии Божества, которое запросто беседует на непонятном языке с едва не казненными живыми предками.
— Никитенка сберегли Эльма, Анд, приведший сюда нам на выручку людей с того берега, и его мать Майда. Их опасно оставлять здесь, — горячо убеждала старца Надя.
— Они могут остаться со своими соплеменниками. Я внушу тем все что надо, — заверил тот.
— Они поддаются внушению. Я уже пробовал, — вставил Федоров.
— Ах вот как? — слегка удивился старец. — Ну что ж, давайте вместе. Приходилось читать об этом.
И он обратился к Жрецу и вождю на их языке, строго наказав беречь всех, кто общался с вернувшимися живыми предками.
— Священна воля. Да-да, Божества! — воскликнул Жрец. И обернулся, отыскивая глазами Гнидда. Он потребовал от него, тоже «общавшегося» с живыми предками, священный нож.
Надя поняла Жреца и протянула ему нож, которым должна была быть освежевана. Гнев исказил лицо Жреца, но, взглянув на богообразного старца, он тотчас склонился в поклоне.
Гнидд мычал, извиваясь в судороге страха.
А тут еще подошел Анд и протянул Жрецу нарядные ножны.
Жрец яростно вложил нож в ножны и уничтожающе посмотрел на распростертого на ступеньках «отца-свежевателя».
Тот понял, что нож будет еще использован сегодня на этом пьедестале.
Майда,тяжело дыша, едва поспевала за Эльмой, несшей на руках Никитенка в специально сшитом для него Надей маленьком серебристом костюмчике.
Нальчик, увидев маму и папу, громко закричал, протягивая к Наде ручки.
Старец с улыбкой посмотрел на ребенка и задумчиво сказал:
— Я предупредил вас о процедуре облучения. Она изменила внутренний облик всех людей острова Солнца, в известной степени уподобив их этому младенцу с чистой душой.
— Мы идем за вами, старейшина, с чистой душой и чистым сердцем, — заверил Крылов.
— Тогда нам с вами будет легко понять друг друга, — отозвался старец.
При входе в дверцу, похожую на алтарную, произошла заминка.
