— Однако?
— Даже те, кто не желает мира, несут потери в войне. На самом деле… как раз они не могут простить эти потери, и потому, возможно, именно они по-настоящему эту войну ненавидят.
— …
— В таком случае, что вообще значит — заплатить за наши преступления? Разве достаточно будет заплатить лишь тем, кто уже предполагает мирное урегулирование конфликта? Разве к лучшему будет даже не притрагиваться к тем, кто желает нашей смерти?
— Н-но, если мы встанем перед ними, они могут нас убить, Саяма-кун.
— Вот почему Путь Левиафана дает нам силу, — произнес Саяма. — Мне кажется, я понимаю причины, лежащие за начальными условиями, наложенными на Путь Левиафана моим дедом. Я думаю, что понимаю, почему он не дал нам никакой информации, и разрешил нам сражаться.
●
Саяма сложил руки на груди и прислонился спиной к деревянной лавке. Он ощущал холод грубых деревянных досок, расположившихся на разной высоте.
— Есть те в десяти Гирах, кто рассчитывает на нашу смерть или поражение. Почему они желают нашей смерти? Мы не получили о прошлом никакой информации, чтобы могли действительно это понять и воспользоваться этой причиной.
— Ты хочешь сказать, что знание, данное нам без его поиска, не имеет цены?
— Именно. Знание лишь тогда становится мудростью, когда у тебя есть желание познавать. Если ты получишь заготовленное знание и попытаешься использовать его как щит, прочие расы не ощутят в нас искренности.
Саяма подобрал Баку. Зверек засунул свою голову в прозрачную бутылку с водой, а теперь он замахал лапками, повиснув в воздухе. Едва его взгляд встретился с Саямой, он успокоился.
Саяма опустил Баку и наклонил бутылку на бок. Баку засунул голову в горлышко и начал пить воду.
Синдзё горько улыбалась, наблюдая за поведением зверька. Саяма выдал похожую улыбку.
— в нашем расследовании мы используем Баку, дабы увидеть прошлое без прославления или искажения. Исходя из этого, мы должны решать все сами. И…
— Мы должны вести переговоры, используя силу, слова, и любые доступные нам средства?
— Да. Вот почему мой дед оставил Путь Левиафана мне. Фамилия "Саяма" предписывает роль злодея, поэтому он хотел, чтобы я взял это знание и мудрость, и принимал необходимые решения.
Саяма закрыл глаза.
Он не смотрел на Синдзё и всё, что было вокруг него.
— Но, — начал он. — Сам факт наличия у меня этого знания и мудрости не означает, что мое зло необходимо. В конце концов, мой дед далеко не всегда использовал этот метод.
Саяма почувствовал, как Синдзё рядом с ним напряглась. В конце концов, она заговорила:
— Тебе, наверное, стоит все переосмыслить. Может, это и будет для тебя хорошей ролью, Саяма-кун. Но это неправильно. Неправильно сводить всё к тому, чтобы сделать кого-то злодеем. Даже если это для тебя важно, мне кажется, что это неправильно.
— Но я заинтересован в Пути Левиафана. …Если возможно, я бы хотел принять участие.
— Но… сможешь ли ты доверять себе, когда возьмешься всерьёз?
Саяма вздохнул.
Он открыл глаза. Синдзё уставилась на него исподлобья.
Ее хорошо иметь поблизости, подумал он.
Он смотрел ей в глаза и за этим последовало несколько секунд тишины.
Наконец, Синдзё опустила взгляд и сказала, словно желая что-то уточнить.
— Саяма-кун, ты действительно хочешь принять участие в Пути Левиафана?
Саяма задумался над ее вопросом. Он обдумал всё предыдущее, и обнаружил лишь один ответ.
— Да.
— Ясно. Тогда…подумай о способе, который позволит всё разрешить. Подумай о способе, при котором ты мог бы действовать всерьёз, сохраняя уверенность. — Синдзё слегка себя обняла, все еще глядя вниз. — Если бы только существовал какой-нибудь стандарт, который ты мог бы использовать, когда конфликтуешь по поводу того, являются ли твои действия необходимым злом или нет… Я не знаю, правда, как бы ты мог это определить.
— Стандарт для необходимого зла?.. Другими словами, критерий злодея, — пробормотал Саяма.
Он глянул вниз на свои стопы и задумался.
…Стандарт, чтобы знать наверняка, поступаю ли я неправильно, хм?
Когда он задумался над этим, всё стало на свои места. Чтобы знать, ошибается он или нет…
…Мне всего лишь нужен кто-то рядом со мной, кто прав.
Он нуждался в ком-то, кто был бы его противоположностью. Когда он это осознал, его пульс участился.
— …
Ему нужен кто-то, кто мог бы стать для него стандартом. Ему нужен кто-то, кто позволит ему удовлетворить должные критерии. И кто-то подобный уже находился рядом с ним.
Он мог легко узнать, ошибался ли он или нет, если взглянет на этого человека.
Но Саяма пытался выбросить этого человека из головы.
В конце концов, если он примет участие в Пути Левифана, это означает, что этот человек должен будет стоять вместе с ним. Этот человек будет стоять на одном конце всех обид и может быть убит. Он хотел бы этого избежать.
— …
Он безмолвно начал потеть. Его пульс участился еще сильнее.
Что это? Подумал он. Это совсем на меня не похоже.
Ему всего лишь нужно сказать этому человеку, что он в нем нуждается. Он должен попросить этого человека встать вместе с ним на поле боя, и сесть вместе с ним за стол переговоров. Он должен попросить этого человека принять враждебность и смерть вместе с ним.
Это было эгоистично.
Сосредотачивать ненависть на себе в качестве злодея было проблемой его одного, но это затянет вниз вместе с ним еще одного человека.
Однако, голос этого человека достиг его ушей. То был мягкий и тихий голос.
Он сказал:
— Я надеюсь, ты сможешь найти для себя стандарт, Саяма-кун.
Саяма встал.
Шурша костюмом, он взглянул на нее. Он глядел на свою противоположность, которая может выступить в качестве его стандарта.
Он глядел на девушку по имени Синдзё.
●
С банкой газировки в руках, Синдзё слегка попятилась.
Перед ее глазами Саяма поднялся после того как сидел некоторое время с поникшей головой. Он смотрел на нее. Он наморщил лоб, и, похоже, хотел что-то сказать. Вот почему Синдзё пришлось отступить.
— Ч-то там?
Ее вопрос заставил Саяму подпрыгнуть, словно он неожиданно что-то понял.
Его лицо осунулось. Привычная маска быстро вернулась. Она не выражала почти ничего. Однако Синдзё подумала, что его слегка опущенное лицо сковало противоречием.
…Что-то случилось?
Синдзё удивленно наклонила голову.
— Что-то произошло? Это о Пути Левиафана или о твоем стандарте?
На этих словах, Синдзё задумалась, что же ее беспокоило.
