- То, что вы работали в Штатах, хорошо. Это одно из обстоятельств, побудивших меня избрать именно вас. Что ж, пейте виски, вон та бутылка, с краю, а я позволю себе рюмку коньяку.
Хорст выжидающе смотрел на шефа.
- Дело, Хорст, весьма щекотливое и для меня лично неприятное. Я здесь родился, и каждый камень, каждое дерево дороги мне в этом городе. Я не сентиментален, Хорст, в этом вы имели возможность убедиться за время нашей совместной работы, но у нас, немцев, чувство фатерланда развито сильнее, чем у любой нации. Этим мы и сильны, Хорст. И меня, конечно, не может радовать, что этот дом, в котором мы сидим, должен взлететь на воздух и что сделать это должен я своими руками. Но такова необходимость. Вы хорошо знаете учение Фридриха Ницше, Хорст, вы не из тех кретинов, которые, будем откровенны, засоряют нашу партию. Вы помните, как он призывал сверхчеловека не останавливаться ни перед какими жертвами для достижения своей цели. И вы, Хорст, будете тем единственным человеком, который разделит со мной ответственность за избранное средство. Впрочем, - продолжал Бёме, - я ведь, как вы понимаете, тоже лишь ступенька на длинной лестнице, ведущей к небу... Но фитиль подожжете вы, Хорст.
- Фитиль?
- Вот именно, мой Хорст. Вы знаете, какая была здесь паника, когда русские едва не ворвались в город на плечах отходивших дивизий?! Немногие оказались крепкими духом. Эрих Кох со своей свитой, чиновники магистрата, обер-прокурор Жилинский бежали, как крысы с тонущего корабля...
- Жилинского мы расстреляли, - сказал Хорст.
- И правильно сделали. Жалею только о том, что фюрер не повесил, как обещал, этого кретина Коха...
- Крейслейтер Вагнер оказался настоящим наци...
- Да, именно он сейчас на высоте положения, а Эриху пришлось уйти в тень, хотя он продолжает пыжиться, этот осел. Но мы отклонились, продолжал обергруппенфюрер. - Русские у стен Кенигсберга. Он не должен достаться им во второй раз. 11 января 1758 года, день, когда русские вошли в Кенигсберг, никогда не повторится. Мы оставим большевикам пустыню и горы из их собственных трупов. Немцы будут драться до последнего, а потом взойдут на костер, в котором сгорят русские армии.
- Я начинаю понимать вас, экселенс.
- Вы могли бы сказать об этом и раньше, - проворчал Бёме. Он налил себе коньяку: - Вам, Хорст, я поручаю подготовку секретной операции под кодовым названием "Костер нибелунгов".
Март сорок пятого года был дождливым. Влажный воздух Балтики собирал тяжелые тучи над Пруссией и обрушивал на землю сильные потоки весенних дождей. Фронт превратился в топкое болото. На дне окопов и траншей чернела холодная вода...
13 марта русские солдаты поднялись в новую решительную атаку. Две недели непрерывных боев за овладение позициями Хаильсбергского укрепленного района. Наконец пал Дойч-Тирау. Еще несколько дней - и русские танки идут по улицам города Людвигсорт. Хайльсбергская группировка, состоявшая в январе из ста пятидесяти тысяч солдат и офицеров, ликвидирована.
На очереди - штурм Кенигсберга.
ПРИБЛИЖАЕТСЯ РАЗВЯЗКА
Новенький закрытый "виллис" мчался по шоссе Шталупеннен - Гумбиннен, резко тормозя и сбавляя ход перед незасыпанными еще воронками... Действующая армия прошла вперед, а вслед за нею устремился второй эшелон: запасные части, мастерские, медики и интенданты. Оттуда, где уже еле слышно громыхали орудия, встречным потоком шли транспорты раненых и колонны немецких пленных.
Подполковник Климов сидел на заднем сиденье "виллиса", время от времени наклонялся вперед и разговаривал с капитаном Петражицким... Они пробирались в Гумбиннен, где Климов намеревался организовать филиал разведывательного отделения Центра, а возможно, и перебросить туда весь. аппарат, занимающийся Восточной Пруссией. Обменявшись несколькими фразами с Петражицким, Климов с интересом осматривал окружающую местность, пытливо вглядывался в осунувшиеся лица пленных' немцев и раза два останавливал машину, чтобы поговорить с тем или другим.
Но разговоры эти были однообразными и скучными. Немцы втягивали головы в плечи, испуганно таращили глаза на русского офицера, безукоризненно говорившего на их родном языке, повторяли сакраментальное "Гитлер капут" и напоминали жалких, забитых дворняг, которые ждут, что их вот-вот снова ударят.
Встречались.по дороге и беженцы. При первых слухах о русском наступлении они бросились на запад, но Красная Армия опередила их, и теперь они возвращались в покинутые дома.
Климову не раз приходилось видеть вот такие тележки с вьюками различного барахла и маленькими детишками наверху, усталых женщин и испуганных стариков, жавшихся к обочине дороги. Он видел их на Брянщине, под Ростовом, в Моздокских степях и у Белой Церкви, он видел это, страдал и мечтал о том дне, когда другие беженцы пойдут по дорогам чужой земли.
И вот вроде бы и сбылась мечта подполковника Климова, он видит иных беженцев, но почему-то никакого удовлетворения картина эта ему не приносит. И Климов думает, что только смертью нужно карать убийцу - кровь за кровь, смерть за смерть, - но зачем же радоваться, что вон у немецкого парнишки, идущего рядом с тележкой, такие голодные глаза...
Но война еще не окончилась. Климову есть о чем думать, есть о ком заботиться. Там, где гремят пушки, работают советские разведчики, именно работают, а не воюют, хотя где-то далеко, в их личных делах, хранящихся в управлении кадров Центра, перед их фамилиями значатся воинские звания. Они не воюют, а работают... Но как бы им хотелось схватить автомат и во весь рост пойти в атаку! И они ходят в атаку, хотя каждый из них, быть может, ни разу не выстрелил из пистолета...
Два дня назад Климова вызвали к генералу Вилксу.
- Вот так, подполковник! - сказал Арвид Янович. - Второй и Третий Белорусские идут по территории, которая входит в сферу действия вашего отделения. Пора подумать о перенесении места деятельности отделения в тевтонское логово.
- У нас уже все готово, Арвид Янович.
- Добро, что заранее подготовились... Что нового от Януса?
- Янус передает сведения о вооружении и дислокации войсковых подразделений противника. Данные мы передаем вместе с дополнительными сведениями, полученными от других источников, командованию Второго и Третьего Белорусских фронтов.
- Что выяснили с Хорстом? Чем вызван его интерес к Янусу?
- Оказывается, Хорст ищет контакты с Западом и подозревает в этом же Януса. Или даже считает, что Янус - человек союзников. Янус сообщил, что завязывает с Вильгельмом Хорстом дружеские связи.
- Янус молодец, - сказал Арвид Янович. - Сейчас ему особенно трудно. Надо помочь парню. Подбросьте Хорсту через соответствующие каналы сведения, будто наш Янус может помочь ему.
