– Грызет тебя? Тони, что бы ты почувствовал, если бы узнал, что кто-то копается в твоей памяти?
Тони удивленно повернулся.
– О, я не думал об этом в таком аспекте.
– Я надеюсь, что никто больше не подумал об этом. Не говори об этом мисс Черчворд, хорошо? Нам надо будет разработать какое-то предохранительное устройство для памяти МИЛЛИ. Я хочу сказать, что кто-нибудь может здорово разбогатеть, подделывая то, что МИЛЛИ сообщает Барбаре. И это не самое худшее, что может случиться.
Рэнд глядел задумчиво.
– Мне потребуется пара программистов. Высокооплачиваемых.
– Ты их получишь. Итак, в будущем я хочу, чтоб каждый, входящий в критический район, проверялся службой безопасности. Или, по крайней мере, чтобы за ними наблюдали, – сказал Боннер. – Это будет не очень удобно, но мы должны были что-то делать. А тем временем жизнь продолжается.
– Возможно, – сказал Тони.
– Ты до сих пор беспокоишься о поставках углеродного волокна?
– Немного. Этот кондоминиум предлагает такую цену, которая не понравится Миду.
– Понравится или нет, мы должны продолжать расширяться. Он заплатит, – сказал Боннер. Телефон на его столе издал низкий сигнал и Боннер поднял трубку. – Извини меня, Тони. Да, Ди? – Он немного послушал. – Соедини с ним. Она говорит это Джон Шапиро с чем-то срочным. Боннер снова слушал.
– Он что? Не могу в это поверить.
– Кто что? – спросил Рэнд.
Боннер проигнорировал вопрос Тони.
– Это все разбивает, – сказал он в трубку. – Я считаю нам нужно собраться еще на одно совещание и определить стратегию. Через десять минут, в зале правления.
В этот раз в комнате для совещаний было больше людей. Джон Шапиро. Полковник Кросс, одетый в темный костюм с узким галстуком в полоску, был с двумя майорами в форме, сидевшими по обе стороны от него. Джим Боуэн, административный помощник Рэнда. Были и другие, которых Тони Рэнд знал слабо, люди из отдела Мида, атлетического сложения молодой человек, основная работа которого, казалось, состояла в том, чтобы приносить кофе Барбаре Черчворд. («Есть ли у него другие обязанности? – подумал Тони. – Только манера одеваться может вскружить головы большинству мужчин, если они должны работать рядом с ней, и она наверняка это знает».)
Они слушали, кто терпеливо, а кто не очень, пока говорил майор Девинс.
– Кто мог его остановить? – задал вопрос Девинс. – Никто из наших людей. Он наш босс, черт побери. Он спустился на станцию метро и сел в поезд. Ни у кого не было приказа не выпускать его.
– Это не ваша вина. Я должен был сказать МИЛЛИ, чтобы она сообщала мне все время, где находится Прес.
– Как ты мог знать, что он сделает что-нибудь подобное? – сказал Шапиро.
– Вряд ли это чья-то вина.
– Да он точно чокнулся, – сказал Фрэнк Мид. – Какого черта он сдался? К тому же спутал все наши планы.
– Это так, – сказал Арт Боннер. – Джонни, что дальше?
Шапиро казался более спокойным: он был одет в костюм с жилетом и с ним был его портфель. Он развел руки отработанным жестом.
– Как я и сказал прошлой ночью: предварительное слушание. Хотим мы или не хотим. Я могу задержать его, или оно начнется на следующей неделе, как вы хотите?
– Можешь ли ты добиться, чтобы Сандерса выпустили под залог? – спросила Барбара Черчворд.
– Я в этом сомневаюсь. Это дело с возможным смертным приговором, – сказал Шапиро.
Это потрясло всех.
– Дело со смертным приговором? Смертный приговор? – спросил Мид.
– Это возможно. Хотя я сомневаюсь, что они отклонят апелляцию, – сказал Шапиро. – Но Большой Джим Планше настаивает, что это было убийство первой степени, и он достаточно влиятелен, чтобы навязать это людям окружного прокурора. Кроме того, тамошним политикам на руку, что Сандерс в тюрьме. От этого они кажутся более сильными, чем было бы, если он ходил до суда на свободе. Конечно, мы попросим освобождения под залог, и если они откажут, подадим апелляцию, но все это потребует времени.
– А тем временем один из наших людей будет сидеть в их каталажке, – сказал Мид.
– Я не уверена, что понимаю твою позицию, – сказала Черчворд. – Ты не любишь Сандерса…
– Это не имеет к этому никакого отношения. Он один из нас, – протестующе сказал Мид. – Мы сможем обсудить этот чертов дурацкий фокус, когда он будет на свободе. А сейчас лос-анджелесцы задержали одного из наших людей, и мне это не нравится.
– Я не понимаю. Арт, почему он сдался? – спросил Черчворд.
– Чувство вины. Он хочет оправдания, – сказал Боннер. – И вы знаете, это наша вина. Во всем, что было сказано здесь прошлой ночью, мы не дали достаточно ясно понять, что поддерживаем его. Мы много говорили о стратегии, о том, что нам нужно делать, но мы не сказали прямо: – «Ты поступил правильно, Прес».
– Ты сказал это, – возразил Тони Рэнд, – когда ты вошел в его кабинет.
– Я сказал это недостаточно твердо, – сказал Боннер. – И мы все были должны сказать это. Здесь, в этом зале для совещаний, чтобы каждый из нас поддержал его, и очередь из людей, которые говорили бы то же самое сегодня утром. Это моя вина.
– Он мог подумать, что помогает нам, – сказал Тони Рэнд.
– Каким образом? – удивился Боннер.
– В утренних новостях было множество угроз со стороны Планше, – сказал Тони. – Что он разрушит Тодос-Сантос. Может быть, Прес решил, что избавит нас от множества бед.
– Это не поможет, – возразил Фрэнк Мид. – Потому что сие делает нас похожими на идиотов.
– Что нам делать сейчас? – сказала Черчворд. – Мы не говорили с Пресом о стратегии, и недостаточно его поддерживали. Мы все это исправим. Но что мы будем делать сегодня днем?
– Готовиться к осаде, – ответил Арт Боннер. – Тони, ты и Кросс должны ускорить установку аппаратуры новой системы безопасности. А тем временем мы испытаем лос-анджелесское правосудие. Я совершенно ему не доверяю, но мы попытаемся.
Элис Стралер напряженно ожидала в офисе инспектора. Почему он опоздал на встречу с ней? Его секретарша сказала что-то о срочном совещании в зале правления. Какие-то новые последствия рейда ФРОМАТЕС.
Смогут ли они узнать, думала Элис? Может быть мне нужно бежать…
Она глубоко вздохнула и нервно засмеялась, после чего взглянула на секретаря в приемной, не заметила ли она. Ей не следовало волноваться. Секретарша тихим голосом говорила по телефону.
Виновный бежит, не преследуемый никем, подумала Элис. Лучший путь к тому, чтобы они обязательно узнали – это выглядеть испуганной. Они не узнают. Они даже не подозревают. Тони Рэнд доверяет мне во всем…
Конечно доверяет, Элис Мари, говорила другая часть ее сознания. Ты разве не гордишься этим?
