Нет. Понимание явилось для него еще худшим ударом, чем тревога. Нет, память подвела его. Он предоставил ей шанс.
Когда он впускал инспекторов на борт, она оставалась в рубке управления одна. И когда выпускал – тоже. А после этого усталость не дала ему как следует проверить, все ли в порядке. Он чувствовал себя слишком усталым.
И побитым.
Дерьмо!
Перейдя от размышлений к действию, Энгус принялся нажимать кнопки, чтобы выявить причину тревоги.
Причина оказалась настолько неожиданной, что он не мог поверить своим глазам. Должно быть, компьютер допустил ошибку. Конечно же, она сделала что-то похуже этого. Ведь у нес имелась возможность попытаться убить его, покончить с ним! Неужто у нее не возникло искушения подорвать «Красотку»?
Но нет, компьютер не ошибался. Мори просто-напросто разомкнула запоры одного из наружных люков и отключила сигнализацию, которая должна была сработать в случае его открытия. Это казалось нелепым. Энгус машинально стер кровь с подбородка, пытаясь сообразить, чем тут дело. Чего она добивалась? Люк так и остался закрытым, герметичность корабля не нарушилась. Только вот…
Только вот теперь люк можно было открыть снаружи.
Любой, имевший скафандр, мог пробраться на борт, пока Энгус спал.
Дерьмовейшее дерьмо!
Изумление и растерянность Энгуса были так сильны, что сбили его с толку, подтолкнув к совершенно неверным выводам. Первым делом он бросился к Мори, наполовину ожидая увидеть, что она исчезла. Но женщина оставалась там, где была погружена в сон с помощью зонного имплантата. Тогда он бросился к сканерам внутреннего обзора и принялся выискивать по отсекам затаившихся убийц и диверсантов.
Ты побит. Запомни это. Я тебя предупредил…
Где и что искать, ему подсказала охватившая его паника. Энгус бросился к своим тайникам и увидел, что они битком набиты продовольствием, снаряжением и медикаментами. И на каждой упаковке красовалась печать, указывавшая на принадлежность имущества Станции КОМРУД. Именно в таких упаковках доставлялись на Станцию припасы с Земли.
Вернувшись в рубку управления и включив экран наружного обзора, Энгус увидел стоявшую в доке всего в пятидесяти метрах от него «Мечту капитана».
Он попался! Погиб! С ним покончено!
Трудно было не поразиться тому, как ловко они обстряпали это дельце. Вне всякого сомнения, Ник столкнулся с ним в дверях «Мэллориз» для того, чтобы получить возможность сказать Мори всего одно слово – «выход». И эта протянувшаяся между ними тоненькая ниточка дала им возможность погубить его.
Да что там тоненькая – почти несуществующая. Но теперь все встало на свои места.
Вы ищете выход.
На что еще могла она возлагать надежды?
Почему бы так и не сказать?
Что еще ей оставалось?
Возможно, кто-нибудь вам поможет.
Услышав эти слова, Мори не могла не ухватиться за них, не пропустить их через себя. На ее месте он действовал бы точно так же. Отчаянно жаждавшая избавления она с маниакальным упорством пыталась найти в услышанном смысл, суливший надежду.
А нападение Ника убедило Мори в серьезности его намерений, показало, что основания для надежды есть.
Этого было достаточно.
Получив шанс, она сделала все, чтобы его не упустить.
Но нет, этого недостаточно. Возможно, достаточно для Мори, в ее отчаянном положении, но никак не для Ника. Ему требовалась уверенность в том, что он понят.
Что он там еще сказал?
Пошарьте по карманам, может, что и найдете. Или вы просто играете с собой?
Тогда Энгус воспринял это как адресованный ему намек, касавшийся зонного имплантата, и только теперь сообразил, что все слова Ника были обращены к Мори.
Пока все толпились в дверях, у людей Ника было достаточно времени, чтобы сунуть в карман Мори записку. Записку, которую она потом нашла, прочитала и уничтожила.
Записку, в которой сообщалось, каких действий ждет от нее Ник.
Все остальное было проще простого.
Никакой грузовик с Земли никакого бедствия не терпел. Ложный сигнал тревоги по просьбе Ника послал его приятель из Службы безопасности. И послал для того, чтобы выманить Энгуса со Станции. Ему на погибель.
Конечно, имея возможность незаметно подняться на борт «Красотки», Ник мог просто прикончить Энгуса во сне или ограничиться похищением Мори. Но зачем? Убийство могло быть чревато для Ника неприятностями. Невзирая на дурную славу Энгуса, Служба безопасности сделала бы все возможное для выявления и наказания его убийцы, хотя бы для того, чтобы продемонстрировать свою непредвзятость. А похитить Мори, оставив Энгуса в живых, значило навлечь на себя угрозу мщения.
Нет, он расставил безупречную ловушку. Набив трюмы «Красотки» припасами, явно раздобытыми не без помощи все того же дружка, Ник организовал расправу над Энгусом, не подвергая риску ни Мори, ни себя.
Оставалось лишь подать заявление о совершении преступления, на основании которого Служба безопасности получала право изъятия базы данных. Доступ к базе данных позволит обнаружить тайники. Узнать об убийстве тех старателей. И о внедрении Мори зонного имплантата: в медицинском компьютере память об операции была стерта, но программа параллельного контроля, осуществлявшегося им с командной консоли, зафиксировалась в базе данных.
Его приговорят к пожизненному заключению за хищение имущества Станции. И к смерти – за убийство или за использование зонного имплантата.
А Мори, разумеется, будет вольна идти куда угодно. Прямиком к Нику Саккорсо.
Ловушка была расставлена столь безупречно, что это повергало в панику. А паника всегда побуждала Энгуса к действию. Не размышляя – не успев даже сообразить, что делает, – он уже оказался в противоперегрузочном кресле, пристегнулся и приступил к запуску двигателей.
Убежать! Удрать! Скрыться! Все инстинкты труса подталкивали его к этому. Взлететь, пока Служба безопасности не успела оформить ордер на арест. Иначе они убьют его! Убьют! Надо немедленно уносить ноги!
Но как же запрет на вылет? Стоит ему стартовать без разрешения, и КОМРУД откроет огонь. А с поврежденным соплом из-под обстрела не уйти.
«Красотка» будет уничтожена.
Мори будет убита.
Удирай! У тебя что, башка дерьмом набита? Сматывайся! УДИРАЙ!
Мори будет убита.
У него вырвался вопль отчаяния. Он был готов рискнуть «Красоткой», в крайней нужде ему доводилось поступать так прежде. Но Мори…
Когда он ударил ее в последний раз, из уголка ее рта вытекла струйка крови. Красота окрасилась алым. Одна лишь мысль о ней наполняла его ужасом и желанием Она принадлежала ему, ему, только ему, и если она попытается покинуть его, то умрет.
