Уходя, Зоров обернулся. Лужайка перед резиденцией общины была заполнена спящими людьми, застывшими в самых разнообразных позах. Некоторые пары волна парализующего излучения накрыла в момент совокупления; их тела, оттрепетав, выглядели странно и как-то... трагикомично, нашел определение Зоров. Хорошо, что оружие работало, иначе туговато бы им пришлось... Зоров вспомнил, как возле пропасти не включился антиграв, и тронул рычажок на поясе... и тут же взмыл на десяток метров.
- Ты чего это? - дернулся Рангар, едва не уронив Ладу.
- Ничего, антиграв проверил, - сказал Зоров, плавно опускаясь на траву. Помнишь, перед пропастью он не работал?
- А... Тогда мы с тобой два олуха - сколько лиг пехом оттарабанили! Что, раньше не мог проверить?
- Антиграв рассчитан на тридцать минут полета стокилограммовой массы с максимальной скоростью сто двадцать километров в час, если ты не помнишь этого. Думаю, этот способ передвижения надо держать на самый крайний случай. Тем более что его аккумулятор можно зарядить только от стационарной бэзэшки, которой, как сам понимаешь, здесь нет. Так сказать, отсутствие наличия или наличие отсутствия.
- Ладно, не язви, - проворчал Рангар, мягко опуская Ладу на траву. Они забрели в совсем глухие заросли и могли не опасаться, что их ненароком увидят. - Буди ее.
Зоров перевел пси-излучатель в режим "R" и нажал на кнопку. Лада шевельнулась, глубоко вздохнула и открыла глаза... в них застыли страх и отвращение... этот взгляд много сказал Зорову и, возможно, Рангару... хотя вряд ли, мужья самые большие слепцы в вопросах верности их жен... но тут синь во взоре Лады прояснилась, и глаза ее вспыхнули неистовой радостью и счастьем.
За такой взгляд можно многое простить, подумал Зоров. Да что там многое все. Почему-то ему стало грустно. Так на него никто не смотрел... разве что Джоанна... но где она теперь и как давно это было! Невероятно, непостижимо давно...
Он отвернулся от супругов, облитых светом счастья льющимся из глаз Лады и вдруг ощутил, как по щекам скатились две непрошеные слезинки... Это еще что, строго сказал он сам себе, но имя любимой давней болью-занозой шевельнулось под сердцем, и в памяти зазвучало: "Это имя дальше, чем звезды, и печальнее, чем дождь усталый..."
Глава 4
К полудню, когда атаки Истинных особенно активизировались и появилась возможность прорыва, Зоров и Рангар вышли на городскую стену и из лазеров подожгли обширный участок воспламенявшейся как порох сухой желтой травы. Истинные в страхе отступили, и лишь изредка с их стороны постреливали лучники да метали камни штурмовые катапульты - не прицельно, наугад.
К Зорову подошел Праведный в золотистых доспехах с тремя полосками на груди - офицер - и низко поклонился.
- От имени Повелителя, Единого и Всеправедного, благодарю вас, воины великие и непобедимые, с оружием подобно молниям, за помощь. Однако позволю себе вопрос: отчего вы не обрушили свои огненные стрелы на врагов, премерзко именующих себя Истинными? Почему не испепелили их, а лишь напугали? Ведь испуг проходит, а ярость остается... злобная, нечестивая ярость... и мы, Праведные, должны будем отдавать свои жизни, чтобы защитить детей, матерей и жен?
- Я уже говорил тебе, что мы не собираемся воевать ни на чьей стороне, устало произнес Зоров. - Тем более - убивать... Отпугнуть - это самое большее, что мы можем сделать для вас. Так что еще раз попроси Повелителя принять нас... иначе мы и того не будем делать, что пока делаем.
- У нас ваша женщина, - напомнил Праведный.
- А я тебе сказал, что, если с ее головы хоть волос упадет, я сожгу, к чертям собачьим, весь твой город! - повысил голос Зоров, а Рангар, поигрывая желваками, недвусмысленно повел стволом лазерного пистолета.
Праведный побледнел и опустил голову.
- Да будет так, - процедил он. - Я доложу Повелителю. Ждите.
И удалился, даже спиной ухитрившись показать, что оскорблен в своих лучших чувствах.
- Вот так-то, брат Рангар, - сказал Зоров. - Придется подождать.
- Да уж... - хмуро отозвался Рангар.
Они присели на уступ, идущий по всему внутреннему периметру городской стены. Несло гарью, экскрементами и отвратительно-сладковатым смрадом гниющих, разлагающихся трупов. Зоров едва сдерживал рвотные позывы. Более привычный к подобному Рангар только угрюмо сплевывал сквозь зубы.
Перед ними безликим, серым, каменным чудовищем притаился город Праведных. Только дворец Повелителя да еще несколько дворцов поменьше, принадлежавших его ближайшим сподвижникам, выделялись тем, что с натяжкой можно было назвать архитектурой. Все остальные дома напоминали казармы - чересчур напоминали.
- Ну и чего мы ждем? - спросил Рангар, в очередной раз сплюнув и так хватив кулаком по каменному парапету, что от того отвалился немалый кусок.
- Просто ждем, - ответил Зоров. - Нам велено подождать, вот и ждем. А ты, брат, запомни и повторяй как молитву: мы в левоспиральном мире, Желтом мире... и не вина этих людей, что они так... живут. Как и Голубой мир не виноват, что он... гм... таков.
Рангар снова хмыкнул, но промолчал. Он чувствовал, что Зоров прав, - но как бы не до конца прав. Чего-то он не учитывал. А Рангар это ощущал на уровне звериного инстинкта, чутья... но не мог сформулировать даже для себя. Все-таки мы отличаемся, подумал Рангар, и в какие-то моменты здорово отличаемся... но это и хорошо, наверное. И еще он в который раз подивился истинности земной поговорки (очевидно, истинности выстраданной), что хуже всего - ждать и догонять. А как раз этим им преимущественно приходилось заниматься в последнее время. Закрыв глаза, Рангар откинулся на холодный камень городской стены и почему-то вспомнил, как они попали сюда, в Желтый мир из мира Голубого.
...В конце концов после целого ряда мытарств (в основном имевших вид сескуально-эротических и прочих соблазнов, мужественно ими преодоленных) маленький отряд из трех человек добился аудиенции у Верховной Жрицы Любви, которая и сопроводила их к очередной Двери. Эта Дверь, как и предполагал Зоров, вела только в один мир - Желтый. Местным жителям пользоваться Дверью категорически запрещалось, а по иномирянам решение принимал либо конклав, либо Верховная Жрица единолично.
- Мне жаль отпускать вас, - с грустью произнесла величественная седая женщина, прекрасная даже в своем более чем зрелом возрасте. - Вы красивы душой и телом, и сердца ваши горячи и способны любить сильно и ярко. Но сейчас вами движет чувство еще более сильное... оно носит разрушительный характер и ему не место в моем мире. Но, как это ни странно звучит, особенно в моих устах, я уверена, что вы имеете право на это чувство... хотя и не здесь, конечно. Поэтому я говорю вам: прощайте.
