Третий был. Встал из-за бочек, вскинул оружие, сверкнула дуга. Джоакин упал всем телом на холку Леди и швырнул щит навстречу стрелку. Тот пальнул. Болт свистнул над головой парня. А в следующий миг копыта Леди разнесли груду бочек, вминая арбалетчика в землю…
Их насчиталось восьмеро: один у ворот, трое за бочками, четверо у телеги. Большинство уже испустили дух, один шумно стонал. Стонал и Рольден. Лейтенант прочел молитву и нанес удар милосердия.
Стрелку, которому не повезло остаться в живых, сир Хамфри отрезал поочередно три пальца. Тот сразу сказал, что служит приарху Галларду, но все же следовало убедиться. Джоакин злорадно бросил Берку:
– Ты, говоришь, хотел наняться к святоше?..
Хамфри и Ланс внесли носилки во двор. За ними вошла служанка. Видимо, то была смелая девушка: она не издала ни звука, увидев дюжину мертвецов. А вот в доме не сдержалась и охнула. Вся прислуга поместья была в гостиной, аккуратно уложена в ряд на полу. Глотки перерезаны, кровь стеклась в одну огромную лужу. Кружились мухи.
– Лекарь здесь? – спросил Джоакин.
Сир Хамфри поочередно осветил лица мертвецов.
– Тьма сожри. Да, здесь.
– И как же теперь?..
– Софи, – лейтенант кивнул служанке, – найди лекарский инструмент, потом поможешь Лансу. Ланс, тебе же случалось штопать раны?
– Не такие, сир.
– А есть выбор?
– Сделаю, что могу.
– Отлично. Сир Джоакин, со мной. Внесем ее светлость.
Носилки положили на кухонный стол, подальше от мертвецкой гостиной. Софи принесла саквояж лекаря и бутылку вина. Ланс мыл руки в тазу.
– Сир Джоакин, идемте во двор. Не будем мешать.
Носилки так и стояли, накрытые завесой. Джоакин задержался в дверях, надеясь поймать момент, когда Ланс отбросит ткань. Взглянуть бы хоть одним глазом!.. Но сир Хамфри взял его за плечо и увел прочь.
Они вышли во двор, лейтенант подозвал Берка.
– Как видите, нас осталось четверо. Двое нас и двое вас. Ближайший вассал, которому наверняка можно доверять, – граф Блэкмор. До его замка почти сто миль пути. Мы с Лансом не справимся. Сир Джоакин, сквайр Берк, ее светлости герцогине Альмера требуется ваша служба.
– Ага, – буркнул Берк. – А какая оплата?..
Джоакин велел ему молчать. Встретил взгляд лейтенанта.
– Сир Хамфри, такое дело… Я не рыцарь, а Берк – не сквайр. Мы – просто два парня с оружием.
– И что? Ваши клинки нужны герцогине. Готовы служить?
– Так точно, сир, – ответил Джоакин.
1—3 сентября 1774г. от Сошествия
Эльфорт (Южный Путь), пансион Елены-у-Озера (Ориджин)
В Эльфорте, что на севере Южного Пути, не доезжая двадцати миль до впадения Мудрой реки в Нижнюю Близняшку, двое мужчин сошли с дилижанса. Они накинули капюшоны плащей, поскольку моросил дождь, и поскорее убрались от станции, ища места, где можно согреться и перекусить. Однако ни первая, ни вторая, ни даже третья таверна не смогла соблазнить путников аппетитными запахами копченостей и заманчивыми пивными кружками на вывесках. Двое мужчин в плащах уходили все дальше от станции, пока не затерялись в лабиринте кривых, кособоких переулков. Достигнув самой глубины Эльфортской утробы, путники нырнули в мрачный погребок без окон. На обруче под потолком чадили три свечных огарка, в углах заведения царила могильная тень. Путников это полностью устраивало.
Они сделали заказ, дождались, пока хозяин принесет пару мисок бобов с телятиной и кувшин эля, и лишь после скинули капюшоны. Предосторожность была излишня: в радиусе ста миль не было ни единого человека, кто смог бы узнать в лицо бывшего начальника протекции или бывшего имперского секретаря.
– Мне думается, пришло время обсудить кое-что, – сказал Ворон Короны.
– Я с… согласен, чиф.
– Мое имя – Марк Фрида Стенли, – сказал Ворон. – Стенли – так звали моего отца в те давно забытые годы, когда он еще был жив. Как звали мою бабку по матери – понятия не имею. Мама ее боялась, как огня, и никогда не поминала всуе, словно повелителя тьмы. Вышла замуж, лишь бы сбежать от нее.
– К чему вы это?
– К тому, приятель, что я – не дворянин. В высшей степени не дворянин, если можно так выразиться. Учти это, когда будешь слушать мое предложение. А предлагаю вот что: сейчас мы доедим, выйдем отсюда и свернем за угол: ты – направо, я – налево. Я поеду в Первую Зиму, а ты… куда угодно, но не туда, где правит Янмэй или Агата. Можешь в Нортвуд или на острова. Если хватит денег, сядь на корабль, что идет в Шиммери… И главное – не говори мне о том, куда собираешься. Просто уходи.
– А… а вы, чиф?
Марк ухмыльнулся:
– Устарел титул. Забудь о нем.
– Да, п… постараюсь… Так что же будет с вами? Вы тоже с… скроетесь?
– У меня есть дела на Севере, как ты знаешь. Я направлюсь туда. Но ты не обязан. Ты мне больше не подчиненный, и уж тем более – не вассал. У твоей дворянской чести нет ни единой зацепки, чтобы заставить тебя сунуть голову в петлю.
– П… приказ его величества, – ответил Итан.
– Владыка – человек результата. Ему важно, чтобы мятежник умер. И неважно, сколько из нас последуют за Ориджином на Звезду. А твое присутствие все равно не добавит мне шансов.
Итан покачал головой.
– Я давно вас знаю, сударь. У в… вас имеется для меня какая-то роль. Будь я так б… бесполезен, вы бы отослали меня без вопросов.
– Я даю тебе полное право убраться подальше и жить долго и счастливо, – сказал Марк. – Но если вдруг решишь остаться, то есть одно маленькое дельце… Ты можешь мне пригодиться в качестве знатока.
– Знатока ч… чего?
– Леди Глории Нортвуд, конечно. Ведь ты эксперт в данном вопросе?
– О-оо…
Итан поперхнулся. Марк стукнул его по спине:
– Ну-ну, спокойно. Я направляюсь в Первую Зиму… но не сказал, что сразу. Пансион Елены-у-Озера лежит в предгорьях Кристальных – считай, по пути. Наша милая дама проучилась там три года… из четырех необходимых. Хочу узнать, почему.
– Л… леди Сибил забрала дочь из пансиона в год императорской свадьбы…
– Да. А зачем? Чтобы Глория совала нос куда только можно, притягивала внимание протекции, сверкала при дворе, очаровывала императора и портила сватовство Минерве из Стагфорта? Что из этого на руку Медведице?..
– Н… ну, она могла не ожидать…
– От Глории? Помилуй, это же ее дочь! Медведица знала, чего ждать от девушки, и все же привезла в столицу. Понять бы логику этого поступка.
– И вы направляетесь в пансион Елены?
– Там полно народу, кто хорошо знаком с Глорией. Возможно, она откровенничала с кем-то. Может быть, что-то говорила о матери.
– Сударь, а з… зачем вам это? Вы считаете, это личные дела Нортвудов… так не все ли равно, почему да как?..
– Я намерен кое-что кое-кому доказать, – ответил Марк. – Дело чести, знаешь ли.
– Я с вами!
Ворон поскреб столешницу ножом, издав противный скрип.
– Видишь ли, какое дело. Елене-у-Озера покровительствуют Ориджины. Традиционно управительница пансиона на короткой ноге с герцогом. Мы ступим на порог, Эрвин узнает об этом через час – столько летит голубь до Первой Зимы. Может статься, пути обратно для нас не будет. Так что если в твоей голове осталась хоть унция мозгов – последуй моему совету: беги, куда глаза глядят. Сейчас.
– Н… нет, сударь. Я с вами.
– Ты же понимаешь, что Глория Нортвуд не оценит твоей жертвы? Просто потому, что никогда не узнает о ней.
– Понимаю, сударь.
– Что ж, дело твое.
Марк отнял нож от дерева. На столешнице осталось вырезанным вороново перо.
* * *
Они заночевали в Эльфорте, а следующим утром сели в другой дилижанс. За день проделали двадцать миль, пересекли бойкую речушку – нижнюю из двух Близняшек, задержлись на пограничной станции. Забавное место… или тревожное – как посмотреть. Не остров, а лоскут суши между двух речек всего шагов пятьсот шириной. На севере искрится Верхняя Близняшка, на юге плещется Нижняя. Обе видны, как на ладони, обе перепоясаны бревенчатыми мостами. Мост, ведущий в Южный Путь, охраняет массивный форт: полощутся флаги, маячат на стенах стрелки, торчат мачтами в небо рычаги требушетов. Мост, ведущий в Ориджин, не охраняет никто. За Верхней Близняшкой – открытая дорога, что уходит в холмы. Где-то вдали белеют среди зелени крестьянские избушки, пасутся овечки. Идиллия: въезжай, любуйся… Ориджины не стерегут границу – незачем. Ни один лорд Южного Пути не рискнет потревожить покой северных овечек.
До пансиона оставалось несколько часов пути. Марк с Итаном провели ночь на постоялом дворе между Близняшек, а на рассвете пустились в дорогу. Нанятая бричка перевезла их через верхнюю речушку, по сторонам развернулись холмистые сочно-изумрудные луга.
