– Побоишься, – задумчиво произнес он. – Это, Олег, пули-невидимки. Смертельно опасные.
– И для человека?
– Для человека особенно,- ответил ботаник.- Они приходят к нам из далеких глубин космоса, таинственные и могущественные. А как зарождаются – неизвестно. Одни говорят – от вспышек новых звезд в далеких галактиках, другие – от воздействия межзвездных электрических полей. Эти лучи – ядра различных элементов, которые летят со скоростью света. Попадая, скажем, в человека, они разбивают молекулы клеток тела, иначе говоря – ионизируют их. А к чему это ведет, сами понимаете: разрушаются клетки нервов или еще хуже – сердечной мышцы, и нет человека. Погибает…
По спине пробежал холодок. Олег уже с опаской посмотрел на зеленоватый купол оранжереи. Что значит дырявое небо, без воздуха. Мало того, что эти мизерные частицы летят неизвестно откуда, так еще и угрожают убить тебя.
Но ничего, стекло оранжереи, видно, толстое, надежное, и пусть летят эти посланцы далеких миров. Возможно, когда-нибудь они и понадобятся. Не может быть, чтобы человек не приручил и эту дикую, таинственную энергию.
Рыбкин шагал по аллее, высокий, прямой, всемогущий, как чародей. Олег, следуя за ним, думал о далеких мирах, где вспыхивают новые и гибнут в страшных катастрофах старые, отжившие свой век солнца-звезды, о Земле, маленькой космической пылинке, на которой буйно расцвела жизнь и соткала из чудесных клеток мудрого царя природы – человека, о длинных бесконечных годах, плывущих над безбрежьем звездных островов Вселенной, над Землей и над родной страной.
И вдруг – что это? – кустарник впереди зашумел, заволновался. Не только Олег, но и Рыбкин с Бобровым настороженно остановились. На аллею выбежала Надежда Николаевна Хлебникова, розовощекая, стремительная, в белой кофточке и спортивных брюках.
– Вот где вы попрятались! – весело воскликнула она.- В райском саду. Едва нашла. Тут такие джунгли… Видно, яблоками угощаетесь?
– Ждали вас, Надежда Николаевна. С какого хотите попробовать – с этого или вон того? – Ботаник показал на низкорослое, усыпанное плодами дерево.
Хлебникова заколебалась.
– Тогда я вам преподнесу розу,- сказал Рыбкин, подойдя к следующему, тонкоствольному дереву.- Вы, как женщина, имеете право первой попробовать ее.
Надежда Николаевна вопросительно глянула на ботаника: не шутит ли он? Рыбкин лукаво улыбался.
– Ну, хотите? – допытывался он.
– Вы могли бы предложить такой фокус, Григорий Антонович, Олегу, а не мне! – ответила Хлебникова.- Сорвите розу, я приколю ее на грудь.
Рыбкин нагнулся к дереву, сорвал плод, похожий на лимон.
– Пожалуйста,- сказал он с поклоном.- Приколите!
Бобров и Олег в изумлении переглянулись. Хлебникова даже отступила на шаг.
– Это роза, говорите?
– Да, роза! – не без гордости произнес ботаник, любуясь чудесным плодом.- Возьмите попробуйте!
– Я не понимаю…
– А тут и понимать нечего. Роза теперь стала давать нам плоды. И много плодов – тонны! Вы, верно, не знали: роза – близкая родственница нашим яблоням и грушам. Некогда она ослепила садоводов своими цветами и сотни лет считалась декоративным растением. Мы решили исправить эту некогда допущенную ошибку, улучшить розу, заставить давать нам плоды. И вот видите…
Надежда Николаевна поднесла розу ко рту. Сочная, сахарная мякоть прямо таяла на зубах.
– Ну как, сладкая? – спросил Рыбкин.
– Это что-то… необыкновенное, – проговорила Хлебникова.Кисло-сладкий вкус, запах меда… Просто не верится!
– Какие цветочки, такие и ягодки! – довольно произнес Рыбкин, срывая еще два плода и протягивая их Олегу и Боброву.- А теперь, друзья, давайте пройдемся по этой аллее,- пригласил он гостей.
Деревья стояли, обласканные синеватым мягким светом. Было тихо-тихо, словно перед грозой. Как и на Земле, светило солнце, даже, казалось, припаривало. Но вот беда, ни одного облачка!
И вдруг какой-то шум… Тихий, тревожный и вместе с тем радостный. Дождь? Не может быть! Бобров, Хлебникова, Олег почти разом подняли головы. Да, из стеклянной полусферы оранжереи сыпались, волнуя слух и сердце, капли дождя. И какой спорый ливень!
– Прячьтесь! – крикнул Рыбкин и первым побежал под густолистую липу, Несколько капель дождя попали Надежде Николаевне за воротник. Она, как девчонка, завизжала и засуетилась в поисках убежища. Бобров ловко сбросил с себя пиджак и прикрыл плечи девушки. Хлебникова звонко смеялась, должно быть, довольная вниманием геолога.
Шумел дождь, серебром сверкала сразу посвежевшая листва, воздух словно погустел от приторно-сладкого аромата цветов.
– Как же падает вода? – спросил Олег у Рыбкина, стоя рядом с ним под липой.
– Под напором, как в душе. – И часто тут идет дождь? – Два раза в сутки.
Теперь мальчику стало понятно, почему тут такие пышные и красивые деревья, почему быстрей созревают плоды. Человек сделал все для них – дал солнце, свет, дождь. Кроме того, деревья росли в условиях невесомости. Олег позавидовал Рыбкину: как интересно выводить тут новые сорта плодовых деревьев!..
Дождь окончился. Погасла над кронами деревьев маленькая солнечная арка – радуга. И она была тут посланцем далекой Земли, счастливой улыбкой жизни.
Олег выбежал на тропинку, окропленную дождем, и хотел было запрыгать на одной ноге. Забылся парнишка, что это не Земля,- и полетел в высоту, под зеленоватый купол.
– Олег, не балуй! – строго крикнул Рыбкин,- Здесь акробатика запрещена.
Мальчик смешно размахивал руками и ногами.
– Я нечаянно, Григорий Антонович,- ответил он виновато.- Никак не привыкну.
Олег подогнул колени под живот, с силой выпростал ноги. Неудача: он поплыл еще выше, под самый купол. Руки коснулись прохладного, толстого стекла – неба оранжереи. Неподалеку торчит скоба. Не долго думая, Олег ухватился за нее рукой. Возле скобы блестит почти прозрачная рама.
– Не смотри в криницу! – долетел тревожный голос Рыбкина.- Обожжешься!
Только теперь Олег осознал опасность. Он сильно оттолкнулся от купола и стал опускаться вертикально вниз, на железную полосу тропинки.
К мальчику подбежал Рыбкин.
– Ну и озорник! Ты думаешь, что делаешь? – сказал он недовольно.-Криницы в куполе, что кипяток. Сквозь них проходят все лучи солнца, также и ультрафиолетовые! А ну, покажи руки,- приказал он и, когда Олег выполнил это распоряжение, вдруг нахмурился: – Ай-ай-яй. Да ты же обжегся! Петр Васильевич, Надежда Николаевна, полюбуйтесь-ка.
Олег испуганно отдернул руку. И правда, правая рука была совсем пунцовая.
– Ну, поздравляю…- с ласковым упреком сказала Хлебникова.- Первый больной. Придется лечиться, парень. Допрыгался!
