Александр Пташкин - Заморье

День щедрости имел определенные рамки и Спять заговорила вновь жестко голосом тренера по боксу:

Слишком о многом просишь! Я не всемогуща! Опасность грядет очередная, в этот раз с неба. Сару опекай, авось и в живых останется. Используй заклинания, мною посылаемые. Изменишь хоть часть сказанного — обратится все против тебя. Осторожней! Контролируй ситуацию и будь, наконец, мужиком!

Последняя ремарка Вира определенно задела:

Уж не тебе судить меня! Я стараюсь, как могу! У меня вопрос несколько экзотический, но к месту: а ты кто? С чем тебя едят?

Воцарилось недолгое молчание, а далее невидимая нагловатая собеседница предпочла не распространяться на тему:

Я кто? Я — твой браслет. Меня нет в привычной для тебя физической форме. Считай, что я безделушка на твоей руке, которая к тому же еще и умеет разговаривать. Так сказать, игрушка со встроенным интеллектом. У меня для тебя сюрприз. Тебе стоит посмотреть следующее видение.

Кто же знал, что Спять предостерегала не зря по поводу Сары. "Фильм" Спяти подтверждал этот факт. Предстояло полностью отключиться от реальности и перенестись в интуитивный мир браслета.

Темный, как ширма, экран окрасился в реалистичные картинки. Здесь нашлось место знакомым острым, как клыки, пикам гор, удаленных от отряда на изрядное расстояние. Под ногами блистал и хрустел песок цвета желтка, а у самого уха волшебника Вира свистел чей-то норовистый клинок, грозящий ударить в самый неожиданный момент. Маг извивался, как змея, под напором возникшего из неоткуда темного, как смоль, воина в доспехах и рычащего, как старый пылесос. Королевич отбивался, вкладывая в защиту все силы. Вовремя подставленный меч обеспечивал хоть и временную, но защиту. Совсем близко кричал Арсел, отражая атаки в компании с Аверхом. Видимо так он пытался произвести устрашающий вид на не худенького монстра на толстых, как у откормленного бегемота, лапах. Существо с бычьей головой, ну, или подобием оной, без рогов, крепкими выдающимися вперед клыками, как у вампиров, и впалыми черными бездушными глазами. О мощи монстра не стоит и упоминать — гладиатор, одним словом.

Что это за чудо, Вир не мог оценить в полной мере. Спять решила преподать урок и дать нагрузку на все сто процентов. Подарила соперника. Сильного соперника, нагружающего все новыми ударами, как отбойными молотками. Поодаль, совершенно уверенно держалась в стойке фехтовальщицы Сара. Отточенные движения давали ей возможность показать врагу на что она способна, несмотря на то, что агрессор, мощный парнишка, был на голову выше дивчины и молотил мечом направо и налево, как бешеная мельница. Не хватало лишь искр от ударявшихся друг о друга клинков. Если бы и было время, чтобы позавидовать мирке, то король с превеликим удовольствием воспользовался бы небольшим перерывом (мда, это не бокс, где можно сказать: "Брейк"!), но сейчас оставалось лишь уворачиваться от неуемного вояки. Правитель совсем позабыл о том, что окружающий мир — ни что иное, как видение, искусно сформированное магией видение. Предвестник ли это будущих несчастий?! Вир не вдавался в рассуждения. Он отчаянно спасал жизнь, и получалось это с каждой секундой все хуже и хуже. Королевич совсем выбился из сил и уже готов был свалиться замертво на песок, но внутренний призыв — Вставай, иначе из тебя сделают котлету! — вновь заставлял из последних сил вставать в защиту собственного "я".

Так бы продолжалось целую вечность, если бы не мирка, разрядившая весь бой почти за секунду. Где-то за спиной шипящего, угрожающего орудием рыцаря, коему сопротивлялся маг, простонал соперник Сары и рухнул, как мешок с картошкой. Видимо годы тренировок не прошли в пустую, магичка показала себя на все сто процентов, как искусная воительница, амазонка.

Везения бы Виру в столь ответственный момент, но нет — очередной удар полуторника врага о защиту короля пришелся некстати. О рыцарских боях правитель слышал лишь из уст придворных, о том, как же все происходит в реальности и слыхом не слыхивал, а посему смертельный выпад приспешника Фрила ожидался в самый неподходящий момент.

Противный лязг от встретившихся друг с другом лезвий и расколовшееся на две части оружие новоиспеченного волшебника не предвещало радостных последствий.

Видение все больше наполнялось реальными ощущениями. Эмоции били через край, а за жизнь хотелось бороться с неистовой силой. Безоружный блюститель трона павшего королевства — Свирд отступал. Пятиться оказалось не так просто, ноги вязли в песке, а не унимавшийся противник брал нахрапом, предвкушая победу.

"Прекрасное" местечко для того, чтобы не по своей воле попрощаться с жизнью. Однако, пустынный ландшафт не являл собой пример стандартной пустоши: без лесочка, речек и иных признаков жизни. Но здесь повстречались расщелины, уходившие глубоко под землю. Было их не много, но они удивительным образом "сковывали" кольцом отряд. Даже самый сильный тренированный жеребец не перемахнул бы через такую гигантскую брешь в земле. Оставалось биться и надеяться, что с победой все вернется на круги своя. Действию магии, чужой и очень мощной, полагал Вир, но какой бы она не была, оказывать сопротивление стоило.

Еще бы набраться сил, поразить ловкостью, гибкостью, но нет. Вир все больше припадал к земле, отступая. Враг медлил, наслаждаясь моментом предстоящей расправы. Маг готовился встретить смерть, не надеясь на Спять, которая почему-то помалкивала. Ползанье от соперника дело явно не наипервейшее, если хочется жить. Тем более что при этом шансы на спасение падают до нуля. А если еще впереди пропасть, то совсем — туши свет, бросай гранату!

До края бездны оставались сущие два шага. Чуть приподнявшийся королевич приготовился к погибели, вспомнил пару строк из священного писания за спасение души.

Секунды длились вечность. В житейские дни и часу не хватит, чтобы воспроизвести море эмоциональных действий, а здесь происходил настоящий фейерверк событий и все за пару мгновений.

Вир шепотом произнес заветные слова, сощурившись: — "Господи, спаси меня"!

Бог услышал, ибо в прикрытую под забралом морду громилы врезалась в прыжке настоящая фурия, что зовется Сарой. "Летающий каток" снес вражину, как снежной лавиной, и устремился с обрыва, унося с собой душегубца.

О том, чтобы спасти любимую, Вир не успел даже и подумать. Мирка в фанатичном порыве защиты провалилась сквозь землю, не издав ни звука.

Лишь теперь можно было дать волю чувствам. В кои веки с лица короля скатилась слеза. А тело съежилось в комок боли. Появилось непреодолимое желание последовать за единственной, шагнуть в черноту за которой ожидает смерть. Вир повернулся лицом к расщелине, прикрыл глаза, готовясь на решительный поступок.