– Ладно, ладно! Я согласен преждевидеть дядю Станса, если ты настаиваешь.
Я лёг поудобней, расслабился и собрался с мыслями. Пещера-кормилица оказалась гораздо лучшим местом для преждевидения, нежели мой маленький пруд. К тому же я сильно сомневался, что после эпизода с ледяным дьяволом смогу там расслабиться. А здесь, в тепле, темноте и безвременье, в присутствии Чары и множества доброжелательных созданий я необычайно быстро впал в транс, и притом без всякой помощи зелья.
Отец мой и дядя Станс, преждевидел я, совсем неплохо ладили в детстве, хотя уже тогда, как я чувствовал, отец считал дядю надутым индюком. Ребёнком Станс был весьма популярен в Иаме, поскольку всегда поступал как положено и с раннего детства хорошо сознавал, что рано или поздно сделается предводителем. Мой отец, напротив, был немного бунтарём, что часто бывает со старшими сыновьями, когда их надежды на высокий статус разрушаются рождением брата. Однако я не нашёл в памяти отца никакой неприязни к Стансу.
Я просмотрел их относительно безмятежное детство и всё-таки заметил нечто странное.
Бруно и Станс никогда не преждевидели вместе!
А ведь это обычная практика единокровных братьев, и ради забавы, и для последующего сравнения результатов. И тем не менее у отца не осталось ни единого воспоминания о том, как дядя Станс занимался преждевидением.
Однако Станс просто должен был преждевидеть регулярно, стараясь заглянуть назад как можно дальше! В том и состоит основная обязанность будущего предводителя, а мой дядя всегда был человеком долга. Возможно ли, что Станса страшили древние воспоминания? Или он занимался этим тайно, поскольку нашёл в памяти предков нечто ужасное и не желал обсуждать это с отцом?
Возможно, какую-то жуткую древнюю ересь?
Совсем недавно мой дядя богохульствовал у меня в доме, припомнил я. И в глазах его мерцал огонёк безумия.
Что-то я нащупал, это точно, но никак не мог свести концы с концами. Станс – младший сын. Станс – предводитель. Станс и древние воспоминания. Станс и странная ложь о неудаче ранних посевов. Станс и множество мелких инцидентов, которые в общей сложности…
И тут передо мной наконец забрезжила истина.
– В чём дело? – внезапно спросила Чара. – Ты весь дрожишь. Это было неудачное преждевидение? Со мной такое случалось. Хорошо, когда рядом кто-то есть, чтобы вывести из транса.
– Кажется, я знаю, почему Станс собирался меня убить.
– О, Харди! – Чара даже взвизгнула от восторга.
– Но мой отец наложил запрет на это воспоминание.
– Ты должен сломать запрет.
– Но ведь отец… У него наверняка были серьёзные основания. Мне не хотелось бы…
– Любовь моя! – Она подвинулась ближе и обвила меня руками. – Твой отец не мог знать, что жизнь его сына будет зависеть от скрытых им сведений. Он сам приказал бы тебе не считаться с запретом.
– Я в этом не уверен. Запрет есть запрет.
– Ну ладно, тогда сделай это для меня, – сказала она нетерпеливо. – Мы любим друг друга, так? И мы хотим быть всегда вместе. Но у нас ничего не получится, если тебя убьют. Сломай запрет ради нашего счастья!
Я снова преждевидел, вернувшись в память отца.
ЧТО С ТОБОЙ, СЫНОК? – спросил дед, но Станс не ответил, и пауза затянулась. Отец следил за братом с изумлением. Станс выглядел несчастным, из глаз его катились следы.
В ЧЁМ ДЕЛО? – резко спросил дед…
– Прости, отец, – прошептал я, – но у меня нет выбора.
Чара крепко ухватила меня за руку.
Это было как вязкий туман, и в нём наперебой бормотали демоны: УХОДИ. УХОДИ. ДУРАК. УБИРАЙСЯ. Но я не стал слушать демонов, я вцепился в последние слова деда, нырнул в слепой туман и начал пробиваться вперёд. Я ломился в память отца, увязая, словно в болотной трясине, и вдруг ощутил свободу: барьер наконец был сломан.
В ЧЁМ ДЕЛО? – резко спросил дед, и Станс открыл наполненные слезами глаза. ТЫ МОЖЕШЬ ПОМОЧЬ МНЕ, ПАПА?
ПОМОЧЬ? ТЕБЕ НУЖНА НЕ ПОМОЩЬ, А КОНЦЕНТРАЦИЯ! ПРЕКРАТИ СКУЛЁЖ, ТЫ ПОЗОРИШЬ СЕБЯ В ГЛАЗАХ СВИДЕТЕЛЕЙ. Огромная волна сочувствия прокатилась от отца к дяде. МОЖЕТ БЫТЬ, ОН ПОПРОБУЕТ В ДРУГОЙ РАЗ, ОТЕЦ? ТУТ СЛИШКОМ МНОГО НАРОДУ, ОНИ ЕМУ МЕШАЮТ.
МЕШАЮТ? МЕШАЮТ? ПРЕСВЕТЛЫЙ ФА, ВСЕ ПРИСУТСТВУЮЩИЕ ПРОШЛИ ЧЕРЕЗ ЭТО! Свидетели беспокойно зашевелились. НУ ЛАДНО, ЛАДНО, ИДИТЕ! УХОДИТЕ ВСЕ! УБИРАЙТЕСЬ! Суровое лицо деда побагровело от гнева. РАНЬШЕ НАМ НЕ ПРИХОДИЛОСЬ ОТСЫЛАТЬ СВИДЕТЕЛЕЙ! – рявкнул он, когда старейшины ушли. КЛЯНУСЬ ФА, ТЕБЕ ЛУЧШЕ ВЗЯТЬ СЕБЯ В РУКИ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК!
Я НЕ МОГУ, пробормотал Станс.
КОНЕЧНО, МОЖЕШЬ!
Дядя Станс зажмурил глаза и весь затрясся от усилий. Последовала долгая пауза, и мой отец почувствовал неприятный запах. Внезапно Станс выронил трубку и разразился жутким воплем отчаяния. Под ним расплывалось вонючее пятно. Дед отодвинул ноги с брезгливой гримасой. ТЫ ОПОЗОРИЛ МЕНЯ ПЕРЕД ЛИЦОМ ВСЕЙ ДЕРЕВНИ! Станс корчился и подвывал, валяясь в луже мочи.
ЭТО НЕ ЕГО ВИНА, ТАКИЕ ЛЮДИ БЫВАЛИ И ПРЕЖДЕ, вмешался мой отец. ВО ВСЁМ ОСТАЛЬНОМ ОНИ В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ. А НЕКОТОРЫЕ ДАЖЕ ОЧЕНЬ УМНЫ. Он с жалостью склонился над братом. ЧТО ТЕБЕ УДАЛОСЬ УВИДЕТЬ, ДРУЖИЩЕ?
Станс с благодарностью откликнулся на доброту. ТОЛЬКО… ТОЛЬКО МОИ СОБСТВЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ! БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕТ, ОДНА ПУСТОТА.
ТЫ НАВЛЁК БЕСЧЕСТИЕ НА НАШУ МУЖСКУЮ ЛИНИЮ, тяжело сказал дед. Гнев деда перешёл в отчаяние, но вспышка ярости охватила моего отца. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ВИНИТЬ СТАНСА! ВЕДЬ ЭТО ТЫ ПЕРЕДАЛ ЕМУ ДЕФЕКТНЫЕ ГЕНЫ.
ДЕФЕКТНЫЕ ГЕНЫ? КАКАЯ ЧУШЬ! ТЫ СЛИШКОМ ЧАСТО ОБЩАЕШЬСЯ С ЗЕМЛЯНАМИ, БРУНО.
ВСЕ РАВНО ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ. Гнев отца растаял, уступив место сочувствию.
И ЧТО ЖЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ? Дед, казалось, был окончательно сломлен.
ЛУЧШЕ НЕ ДЕЛАТЬ НИЧЕГО. ПРОСТО СКАЖИ ЛЮДЯМ, ЧТО СТАНС ПЕРЕУТОМИЛСЯ, НО ТЕПЕРЬ ВСЁ В ПОРЯДКЕ. ТЫ ПРЕДВОДИТЕЛЬ, ОНИ ТЕБЕ ПОВЕРЯТ.
НО ЕСЛИ СТАНС… ДЕФЕКТИВНЫЙ, ЭТО ТЫ ДОЛЖЕН СТАТЬ СЛЕДУЮЩИМ ПРЕДВОДИТЕЛЕМ, БРУНО.
Я ЖЕ СКАЗАЛ, СТАНС НИ В ЧЁМ НЕ ВИНОВАТ. Я НИКОГДА НЕ ОТБЕРУ У БРАТА СТАТУС.
ЭТО ДЕЛАЕТ ТЕБЕ БОЛЬШУЮ ЧЕСТЬ, БРУНО. НО БУДЕТ ОЧЕНЬ НЕЛЕГКО. ТЕБЕ ПРИДЁТСЯ ПОДДЕРЖИВАТЬ БРАТА…
Я выскользнул в реальность. Теперь я знал все.
И все рассказал Чаре.
– Как же ему удавалось скрывать это столько лет?
– Станс хитёр и по-своему умён. К тому же он выработал манеру… не знаю, как сказать… высокомерного всеведения, что ли. Поэтому никто не любил его расспрашивать, а рядом всегда был мой отец с его великолепной памятью предков. Пока Станс его не убил!
Множество странных мелочей сразу обрело смысл. Станс безобразно неумел за румпелем мотокара – искусство водителя также передаётся по наследству. Станс всё чаще и чаще поддерживает религию в противовес историческим фактам… И так далее, и так далее.
