Стинко, который на этом счёл свою миссию исчерпанной, телепортом извлёк из флайера корзины со снедью и выпивкой, поставил их на пол и громко сказал:
– Ребята, первое, о чём думает человек, став Вечным, это о хорошем обеде и выпивке. Заранее спешу предупредить вас, что хотя алкоголь для Вечных, считай та же самая вода, бренди обязательно ударит вам по шарам точно также, как и в дни вашей прежней жизни, поэтому особенно не налегайте на выпивку, если не хотите упиться в лоскуты. Ну, ладно, мы ещё встретимся завтра или послезавтра, а ты, Дракон, не забудь о фиолетовых шнурках, это для нас всех особый, клановый цвет.
Только теперь женщины вспомнили, кто именно вернул им человеческий облик и бросились обнимать и целовать Стинко, но длилось это недолго. Он просто громко рассмеялся и телепортировался в свою каюту на "Европе". Больше всего в этот момент он хотел только одного, чтобы к нему никто не приставал ни с какими расспросами. Не то что бы он очень устал, Стинко давно уже забыл, что такое усталость, просто ему хотелось немного побыть в одиночестве и поразмыслить над тем, что случилось за последние двое суток. Не только с Исабель, Рико, Анхелем и Хесусом, но и с ними всеми, со всей галактикой. Только теперь к нему пришло ощущение спокойствия и уверенности.
Раньше, когда он чуть ли не ежедневно настраивал себя на тяжелую, затяжную битву с полчищами солдат Оливера Стоуна, которую, без сомнения, отягощало присутствие на Терре полумиллиарда совершенно беспомощных людей, у него имелись не просто сомнения на счёт победы, а самый что ни на есть банальный, страх, который он загонял глубоко в себя. Все те два месяца, что он находился со своими друзьями и новыми обитателями Терры, двое из которых оказались моллисами, в Райской Долине, этот страх его буквально терзал и усиливался с каждым днём, пока он разбирался с той информацией, которую извлёк из сознания Дракона Бумми и Руфуса Блейка, хотя она и не являлась ни полной, ни исчерпывающей. Будучи простыми работягами, они не знали об истинном положении вещей очень многого и потому Стинко понимал, что в первую очередь им предстоит провести самую тщательную разведку. Теперь же всё стало предельно простым, ясным и понятным, а произошло это только благодаря тому, что Оливер Стоун, который загнал в сферу Танатоса множество людей, многие из которых попали в его силки случайно, превратил их в бесполых существ и те сверхвыносливые, суперпрочные тела, которые они обрели благодаря химерам, сделались для них пострашнее любой тюрьмы.
Жестокая необходимость есть фиолетовые батоны вместо пусть и скудной, но всё же куда более разнообразной пищи, монашеский образ жизни, к которому их привело это фактическое оскопление, но самое главное испытание заключалось в том, что совсем рядом жили совершенно нормальные люди, становившиеся моллисами и робустами после своей смерти. Для людей современных, с самого раннего детства привыкших к реаниматорам, обретение по сути дела неуязвимого тела с одновременной потерей всех радостей жизни, явилось таким шоком, который мало кто мог перенести спокойно и принять новую действительность. Пожалуй, её могли принять одни только конченные ублюдки вроде Билли Бритвы, Акулы Сендза и им подобные. На очень многих преступников прошлого, которые скорее всего сейчас находились здесь, в сфере Танатоса, у них имелись подробные ориентировки и именно с ними предстояло теперь разобраться, всем остальным же миллиардами вполне нормальных людей, пусть и не без греха, нужно будет просто вернуть человеческий облик.
Представив себе что это такое, прожить пару тысяч лет и даже больше в столь ущербных телах, Стинко неприязненно поёжился и телепортом снял с себя изрядно надоевший ему космокомбинезон. Он подошел к платяному шкафу и снял с вешалки свою любимую синюю рубаху с золотыми попугаями и бермуды, надел их и пешком отправился в ванную. Уже находясь в воде, он, вдруг, поймал себя на мысли, что на борту "Европы" никого нет, а Райская Долина оказалась недоступна его сверхзрению, улыбнувшись он погрузился в воду с головой. Входить в состояние водной медитации ему совершенно не хотелось, да, и находился он в данный момент в неуязвимой форме, изрядно отяжелённой съеденным без соли Билли Бритвой, а потому просто лежал под водой и улыбался, радуясь тишине. Однако, уже очень скоро заметил, что он всё же не один в своей здоровенной каюте. В большой гостиной сидел и с растерянным видом смотрел по супервизору какой-то фильм дон Рамирес. Стинко пулей вылетел из воды, быстро высушил себя, привёл волосы в порядок и телепортом надел на себя свою шпионскую одежонку, приказав ей превратиться в мундир Звёздного князя, телепортировался в кабинет, достал из сейфа обруч и направился в гостиную. Войдя в неё, он с порога кашлянул и сказал:
– Доброй ночи, дон Рамирес. – Супериор быстро встал и повернулся лицом к нему – Надеюсь вам уже объяснили, где вы находитесь и кто я такой?
Стинко пересёк гостиную и подал графу руку, но тот сначала поклонился ему и лишь затем пожал руку и ответил:
– Добрый и вам ночи, ваше сиятельство. Да, моя дочь и зять рассказали мне обо всём и я преисполнен желанием стать вашим подданным и привести в ваше Звёздное княжество свой народ. Думаю, что все остальные супериоры последуют за мной. Мы встречались недавно в Капитал дель-Танатосе и снова слуги Танатоса так и не почтили нас своим вниманием. Впрочем, они никогда нас им не баловали и являлись только тогда, когда мы просили их доставить нам новые авиасы, трабайядоров и различные амулеты. Теперь то я знаю, что всё это были лишь самые простейшие машины, которые облегчают жизнь людям. – Улыбнувшись, дон Рамирес признался – Ваше сиятельство, вместе с тремя жрицами я провёл в вашей Райской Долине целых два месяца и теперь уже не являюсь тем дремучим идальго, каким был раньше. Признаться, меня очень удивило, что наши далёкие предки когда-то решили отказаться от всех благ цивилизации и стали натуристами. У меня даже в голове не укладывается, зачем они так поступили, ведь все они могли прожить до этих времён. Извините, ваше сиятельство, но у меня до сих пор как-то не укладывается в голове, что люди могут жить по несколько тысяч лет.
Стинко взял графа под руку, подвёл его к камину, усадил в кресло, сел во второе и организовал на скорую руку бутылку со "Старым Роантиром", чёрный кофе и коробку сигар. Налив ему и себе вина, он быстро выпил полбокала и раскурил сигару. Граф предпочёл сначала закурить и выпить кофе. Как табак, так и кофе имелись в Мундо дель-Танатос, причём отменного качества. Подумав, что теперь он может разговаривать более откровенным с графом, Стинко сказал, касаясь рукой своего княжеского обруча:
