Комнаты были устрашающего размера. Зал, две спальни и сверкающая ванна. Вся мебель, казалось, была перенесена из викторианской эпохи. Потолки были сводчатыми. Был даже камин.
Пока Марта и Елена распаковывали вещи, Пьер ходил по комнате, что-то бормоча себе под нос.
— Ты что-то сказал, дорогой? — сказала Марта, появляясь из соседней комнаты.
— Я говорю, как можно приготовлять кушанья баскской кухни без bacalao? Они считают меня идиотом!
— Дорогой, не сердись, они ведь были очень любезны… Это была довольно славная встреча.
— Три маленькие девочки в голубом, тра-ля-ля. Три маленькие девочки в голубом, — пропела Елена.
Пьер посмотрел вверх. Посреди потолка висела люстра, совершенно не вписывающаяся в интерьер. До потолка было добрых двадцать футов. Марта кивнула Пьеру.
Пьер достал из своего багажа шарик от подшипника… Секунду спустя он удовлетворенно хмыкнул:
— Я сомневаюсь, что здесь их больше.
— Я думаю, что в течение дня или двух мы будем в относительной безопасности. Они вряд ли заподозрят нас в порче клопа. И до завтра, когда они займут все твое время, мы свободны. И вообще мы будем действовать в основном ночами, — сказала Елена.
— И что? — сказала Марта. — На Земле нам даже не дали ключа к тому, как начать это большое ниспровержение.
Елена вздохнула:
— Что ж. Будем искать местное подполье.
Пьер Лоранс взглянул на нее:
— Интересно, а как мы выйдем на него? И вообще, существует ли оно, это подполье?
— Должно существовать. У любого правительства существует оппозиция. Она может быть большой или маленькой, но она существует. И Фаланга, я думаю, в этом плане не исключение.
Марта медленно произнесла:
— Возможно, ты права, но как нам выйти на него? Если даже секретная Полиция не смогла найти их, то как сможем мы?
Тут Елене в голову пришла мысль.
— А что говорил Джейкс, о том что случилось с теми тремя агентами?
Марта закрыла глаза и продекламировала:
— Все они были разоблачены и против каждого были сфабрикованы обвинения. Один был обвинен в убийстве, другой — в попытке ниспровержения каудильо, все — уголовные преступники.
— О'кей, — сказала Елена. — Ну, что ж. Один из них был обвинен в попытке ниспровержения. Человек не может совершить такое в одиночку. Он работал с группой, подпольной организацией.
— Так, — обронил Пьер.
— Так что оперативники Секции «G» были не одиноки. Другие наверное были тогда же схвачены. Это даже не предположение, это почти уверенность.
— Возможно, — сказала Марта. — Но, если так, что из того. Уверена, что их уничтожили.
— Не обязательно. Они могли убить только агентов Секции «G», опасаясь того, что Объединенные Планеты примут меры, по его спасению. Но остальных могли оставить в живых в надежде вытянуть из них информацию.
— Хм-м-м, — сказал Пьер.
— И что нам из этого? — сказала Марта.
— Разве вы не понимаете? Если они живы, мы можем попытаться найти их, и вытащить из тюрьмы.
— Мы даже не знаем, где их держат — если они вообще еще живы, — сказала Марта.
— Мы знаем, что это держат в секрете, — возразил Пьер.
— Теперь наша задача — найти их, — сказала Елена. — Завтра вы будете разъезжать по всему городу. Эти хлыщи из Департамента Культуры будут вам показывать достопримечательности. Среди них будут апартаменты каудильо, почтовые офисы, музеи и клубы. Старайтесь выходить из экипажа, пользуясь каждым удобным случаем. Не думаю, что что этому будут препятствовать — так ведут себя все туристы.
— А ты? — поинтересовалась Марта.
— Скажи им, что я устала и не хочу выходить из отеля. Тем временем я увижу Дорна и поговорю с ним.
Елена вышла из комнаты и пошла по коридору. На широкой лестнице она встретила Фердинанда Зогбаума с двумя сопровождавшими его полицейскими и несколькими коридорными, несущими его багаж.
Она бросилась им навстречу.
— Дядя Ферд, почему эти противные полицейский ходят за тобой?
Тот слегка покраснел. Положив руку на ее плечо, он оглянулся на полицейских. Те, казалось, слегка опешили от этой детской атаки.
Он погладил ее по голове:
— Не волнуйся, Елена, все в порядке. Я не арестован. Эти джентльмены — мои друзья.
— Они — полицейские, — настаивала Елена. — Мама сказала мне, что они — полицейские. Почему они ходят за тобой, дядя Ферд?
Один из полицейских улыбнулся, а другой лишь поморщился.
— Это моя охрана, милая. Не беспокойся. Твой дядя Ферд — очень важная персона, он прибыл с Земли для очень важной работы, так что эти большие полицейские всего лишь охраняют его.
— Это правда? — требовательно спросила Елена.
— Конечно, моя лапочка, — ответил Зогбаум.
— Я люблю тебя, дядя Ферд, — сказала она. — Ты должен будешь сказать мне «до свидания», когда будешь уезжать из отеля. Или я пойду в посольство Объединенных Планет и скажу, что тебя похитили. Я могу врать очень правдиво.
— Не беспокойся, — повторил Ферд. — Если я буду уезжать отсюда, я скажу тебе «до свидания».
Елена улыбнулась, чмокнула его в щеку и запрыгала дальше по лестнице. Некоторое время Ферд глядел ей вслед со странным выражением на лице. Затем он отвернулся и продолжал восхождение, окруженный своей свитой.
Елена пробежала по коридору и остановилась у стола смотрителя.
— Где дядя Дорн? — требовательно спросила она.
Тот вопросительно поглядел на нее:
— Кто, сеньорита?
— Дядя Дорн!
Незаметный человек, стоявший за соседней колонной, наклонился и прошептал смотритлю что-то на ухо.
— А, сеньор доктор. Он уединился в своем номере, маленькая синьорита.
— Что это за сеньоры и сеньориты, о которых вы все время говорите? — Елена взглянула на него так наивно, как могут смотреть только маленькие дети.
— Видишь ли, девочка, когда мы покинули Землю — а это было много, много лет назад — земной бейсик уже был в обращении, но в соответствии с традициями мы сохранили несколько слов нашего старого языка. Ты понимаешь?
— Нет, — капризно сказала Елена. — Где дядя Дорн?
Коридорный ответил с профессиональным апломбом:
— Он в своем номере. Но я не думаю, маленькая сеньорита, что ему понравится, что его потревожили.
— Он — мой дядя Дорн, — проинформировала его Елена и направилась к указанной двери.
Подойдя к ней, она постучала. Дверь открыл один из фалангистских ученых, встречавших знаменитость в космопорте. Елена проскользнула под его рукой и очутилась в комнате.
Дорн Хорстен сидел в низком кресле викторианского стиля и беседовал с двумя местными биохимиками.
