В контрольном отсеке находился один Келли.
— Вы на вахте, шеф? — оглядевшись спросил Макс.
— Пока ты не сменишь меня. Это моя последняя вахта.
— Как так? Теперь вы — его больное место?
— Можно сказать и так, но не по той причине, что ты думаешь. Он составил список, где вахтенными были лишь он и я. Я вежливо указал ему на правила Союза, согласно которым мне ни цента не заплатят за работу вахтенным офицером.
— О, брат! И что он сказал?
— Что он мог сказать? Он мог отдать мне приказ в письменном виде, а я расписаться под ним, изложив свои соображения в вахтенном журнале. Это сломало бы ему шею. У него оставались два варианта. Либо вновь включить тебя в список, либо в течение нескольких недель самому стоять все вахты. Болезнь Ковака не оставляла ему выбора. Ты слышал о Коваке?
— Да, что это было? — Оглянувшись на Ногуччи, сидящего за компьютером, он понизил голос — Мятеж?
У Келли округлились глаза.
— Насколько я понимаю, он поскользнулся и упал с трапа. Так сказано в вахтенном журнале.
— Ну что ж, полагаю, мне пора сменить вас. Какая у нас ситуация?
Они приблизились к звезде класса «С»; приказы капитана были занесены в книгу приказов почерком Саймса, однако под ними собственноручно расписался Блейн. К этому времени Келли уже вывел корабль на «колею».
— Мы уже прекратили попытки установить свое местонахождение? — спросил Макс.
— О, нет, работы ведутся все время. Но ставлю семь против двух, что мы ничего не найдем. Мы попали черт знает куда.
— Откуда вы знаете?
— Я чувствую это.
Тем не менее Макс провел всю вахту в поисках, хотя и безрезультатных. Тщательно снятые спектрограммы для звезд то же самое, что отпечатки пальцев для человека; их можно квалифицировать и занести в каталог. Макс нашел в каталоге немало звезд с похожим спектром, но все они имели те или иные отличия.
За пятнадцать минут до конца вахты он прекратил поиски и убедился, что все готово для смены. Внезапно он подумал о той жертве, которую ради него принес Келли. Добрый старина Келли! Он знал его достаточно хорошо, чтобы воздержаться от скрытых проявлений благодарности. Достаточно подмигнуть ему и не забывать этой услуги.
Саймс появился через пять минут после начала вахты. Он молча посмотрел журнал и записи наблюдений проделанных Максом. Подождав несколько минут, Макс почувствовал, что начинает закипать. Наконец он не выдержал.
— Вы готовы сменить меня, сэр?
— Всему свое время. Для начала я хочу посмотреть, чем ты тут занимался. — Он указал на подпись, сделанную Максом в журнале. — Начнем с того, что ты не можешь подписываться как «ответственный вахтенный офицер». Добавь к этому «под наблюдением».
Макс глубоко вздохнул.
— Под чьим наблюдением, сэр?
— Моим.
— Нет, сэр. Во время вахты вас здесь не было.
— Ты оказываешь мне неповиновение?
— Нет, сэр. Но мое назначение должно быть записано в вахтенном журнале.
Саймс закрыл журнал и смерил Макса взглядом.
— Мистер, если бы не нехватка офицеров, тебе никогда не стоять на вахте. Ты не готов возглавить вахту и, по моему убеждению, никогда не будешь готов.
— Если вы так думаете, сэр, то я охотно вернусь к обязанностям картографа или помощника стюарда.
— Там твое место! — выкрикнул Саймс.
Ногуччи и сменивший его Ланди удивленно взглянули на них, но тут же отвернулись.
— Прекрасно, сэр, — громко объявил Макс. — Я иду к первому офицеру, чтобы сложить с себя обязанности астрогатора и вернуться в хозяйство казначея.
Макс ожидал взрыва, но Саймс, сделав видимое усилие, почти спокойно произнес:
— Видишь ли, Джонс, ты неправ.
«Что я теряю?» — подумал про себя Макс.
— Нет, это вы неправы, сэр, — отпарировал он.
— Что такое?
— Вы невзлюбили меня с самого момента, как я появился в «беспокойной норе». Вы ни разу не сделали попытки научить меня чему-нибудь, а лишь искали ошибки в каждом моем действии. А с назначением на должность ученика астрогатора все стало в несколько раз хуже. Вы пришли ко мне в каюту и заявили, что были против моего назначения, что не хотели…
— Ты не сможешь этого доказать!
— Это и не нужно. Теперь вы говорите, что я не могу нести вахту. Вы дали мне понять, что никогда не рекомендуете меня на эту должность, так что я зря трачу время. Так вы сменяете меня, сэр?
— Ты дерзишь мне.
— Вовсе нет, сэр. Я говорю с вами вежливо, просто излагаю факты. Я прошу вас сменить меня, моя вахта окончилась добрых полчаса назад, чтоб я смог сообщить первому офицеру о возвращении к моим прежним обязанностям, что, кстати, разрешается правилами обоих Союзов.
— Я не позволю тебе.
— Я так решил, сэр. У вас нет выбора.
Выражение лица Саймса показало, что это действительно так. Некоторое время он молчал, а затем произнес гораздо более тихим голосом:
— Забудь об этом. Я сменю тебя, возвращайся сюда к восьми часам.
— Не так быстро, сэр. Вы публично объявили, что я не могу выполнять свои обязанности вахтенного офицера. В связи с этим я не могу принять на себя ответственность.
— Черт возьми! Ты что, меня шантажируешь? Мысленно Макс согласился с ним, но вслух произнес:
— Я так не думаю, сэр.
— Что ж… Полагаю, что ты можешь заступить на эту вахту. Сейчас здесь мало работы.
— Очень хорошо, сэр. Занесите это в вахтенный журнал.
— Что?
— В нынешних обстоятельствах, сэр, я настаиваю на этом.
Выругавшись, Саймс схватил ручку и быстро занес запись в журнале. Затем он подвинул его Максу.
— Смотри!
В журнале Макс прочитал: «Считать М.Джонса достаточно подготовленным для выполнения обязанностей ответственного вахтенного офицера. Р.Саймс, астрогатор».
Макс сразу же заметил оговорку, позволяющую Саймсу воспрепятствовать в предоставлении Максу постоянной должности. Однако Саймс оставался в рамках закона. Кроме того, он признался себе, что ему не хотелось покидать «беспокойную» команду. Его успокаивала мысль, что поскольку они так или иначе потерялись, рекомендации Саймса могут вообще не иметь значения.
— Вполне пригодно, сэр.
Саймс забрал журнал.
— А теперь уходи и смотри не опаздывай на вахту.
— Слушаюсь, сэр.
Он не мог удержаться, чтобы не дать последний залп.
— Вы напомнили мне, сэр. Теперь вы сменили меня?
— Что?
— По закону нельзя работать более четырех часов из каждых восьми.
— Свободен!
Макс отправился к себе в каюту; он был возбужден и измотан: ему никогда не нравилось драться. Ворвавшись к себе, он чуть было не сбил Сэма.
