Основные расчеты адаптивных систем показывали имитации, что если на пути не возникнет непредвиденных игровых препятствий, то удастся не только застать в театре Торсия, но и попасть на бесплатное представление.
– Торсий своеобразный персонаж, – напутствовала Криста. – Он не похож на Люция, Тидея, Ареса… – Имитация прервалась, получив новое указание. – Многие считают театр Торсия самой перспективной площадкой, – соврала Криста, заставив Саломею удивиться. – Ты же сама сказала, что театр открывает дорогу во дворец Эдипа. А это самое быстрое продвижение.
– Это всего лишь выступление перед горсткой тщеславных игроков, возомнивших себя властелинами, – скривилась Саломея. – Если не получить в союзники ангела или демона, то так и будешь давать бесконечные представления. Не больше.
Упоминание об ангелах и демонах активировало новые имитации. Разархивированные персонажи ждали свой час, чтобы занять место рядом с Саломеей. Но для начала нужно заставить игрока поверить, что все вокруг реально, что продвижение происходит благодаря прилагаемым им самим усилиям. Иначе интерес пропадет, а подобный спад как вирус – желательно не лечить, а заблаговременно делать прививку.
– Что это? – насторожилась Саломея, услышав далекий гул толпы.
– Театр Торсия, – широко улыбнулась Криста.
Поздний вечер посеребрил городские улицы призрачным светом луны. Возле таверн и домов терпимости горели десятки факелов. Оранжевые языки пламени дрожали на теплом ветру, рождая причудливые тени, намекая, что каждая из них может скрывать монстра или убийцу. Все добропорядочные жители селились вдали от подобных кварталов. Саломея вспомнила своего первого друга в игре – крестьянина по имени Джорджиос, и подумала, что он, наверное, давно спит. Все крестьяне спят.
– Как думаешь, почему люди покупают ключ игрока, выбирая себе профессию городского рабочего или крестьянина? – спросила Саломея у Кристы.
– А ты думаешь, все должны покупать ключи актеров и танцовщиц? – спросила имитация, избегая давать прямой ответ, потому что основные адаптивные алгоритмы были перегружены и не могли провести быстрый анализ вопроса.
Подобное происходило каждый вечер – перегрузки и подвисания основных адаптивных систем. Совет разработчиков знал о проблеме, но исправление требовало кардинальных изменений и внушительных сумм единиц Влияния. Учитывая спад спроса на игру, совет разработчиков предпочитал оставить все как есть. По крайней мере, до тех пор, пока спрос не поползет в гору или пока перегрузки не затонут не только адаптивные алгоритмы, но и другие игровые системы.
– Кажется, нам везет, – сказала Криста, сворачивая в темный переулок, чтобы сократить путь.
На случай перегрузок был разработан специальный независимый алгоритм, позволявший имитациям принимать решения в обход основных систем и архивов с известными вариантами развития.
Черная тень в подворотне подала признаки жизни, зарычала, но Криста велела Саломее не обращать внимания, не останавливаться.
– Это либо грабитель, либо… – имитация снова замолчала, потому что ответ содержался в архиве основных систем, которые сейчас были недоступны.
На другой стороне подворотни забрезжили желтые дрожащие огни, рожденные коптящими факелами. Криста и Саломея ускорили шаг, вынырнули на оживленную улицу прямо напротив театра, окруженного неистовствовавшей толпой.
Главные двери были широко открыты – громадный рот, в который плывут и плывут люди-пища, чтобы раствориться у скрытой занавесом сцены, утратить личность и смотреть, восхищаясь игрой актеров.
Сегодня театр Торсия был заполнен до отказа. Игроки, имитации – неважно, в честь премьеры вход был открыт для всех желающих. Криста держала Саломею за руку, помогая протиснуться к сцене. Вокруг толпилась городская чернь и дворцовая знать.
– В такие дни все смешивается, становится чем-то новым, – кричала Криста, перекрывая гул забитого под завязку зрительного зала.
Саломея не спорила. Ажиотаж подчинял и волновал, заставляя забывать о реальности, с головой окунаясь в собственную легенду и бурлящие вокруг события. Точка сборки, не чувствуя сопротивления, загружала имевшиеся данные, подменяя реальные воспоминания, заставляя, как и всех вокруг, ждать, раскрыв рот, когда поднимется занавес.
– Не останавливайся! – прикрикнула на Саломею Криста. – Поверь, мы сможем пробраться в первые ряды.
Криста знала, что шанс протиснуться к сцене есть, но для этого необходимо содействие адаптивных алгоритмов, которые дадут необходимые распоряжения другим имитациям. Но алгоритмы молчали, игнорируя свежие запросы, и с чудовищным опозданием отвечали на запросы предыдущие.
Когда на собрание учредителей планировали театр Торсия, то видели его как место в закрытом городе, где стираются родовые и сословные различия. Планировалось, что игроки будут идти сюда толпой, поэтому в основных схемах был прописан вечный аншлаг. Ни одно выступление не могло провалиться. И если на шоу не придет ни одного игрока, их место займут Имитации.
Саломея и Криста продирались к сцене, а вокруг высокомерные дамы стояли бок о бок с дешевыми шлюхами, крестьяне наступали на ноги господ. И все это было нормально, потому что в точку сборки были уже заложены необходимые понятия и догмы. Поэтому столпотворение не удивляло Саломею. Она видела это так: новая постановка Торсия, наделавшая столько шума задолго до премьеры, собрала под сводами театра всех, кто был настолько ловок, чтобы протиснуться в зал. Остальные продолжали галдеть за закрывшимися дверьми, дожидаясь окончания представления в надежде узнать о нем из первых уст. Никто, кроме труппы актеров, не знал, о чем оно, но у всех на языке крутилось лишь одно слово: «скандал». Именно оно и привело сюда столько народа. О порочных постановках Торсия ходили легенды. И вот еще одно детище великого мастера! Настолько таинственное, что на репетициях всегда были закрыты двери.
Но час премьеры пробил. Замершие в томительном ожидании зрители облегченно вздохнули, услышав первые звуки арфы. Прекрасная Ариадна – согласно игровой легенде эту роль исполняла бывшая танцовщица, которую Торсий встретил в одном из борделей и разглядел в ней талант актрисы, – буквально выплыла на подмостки, окутанная прозрачными одеяниями, настолько легкими, что они, казалось, парили вокруг нее, купаясь в воздушных потоках. Длинные волосы актрисы волочились следом за ней по полу.
Саломея спешно моргнула, боясь упустить что-то важное. Мир сжался до размеров сцены: ни людей вокруг, ни своего собственного «Я». Только Ариадна, которая смотрит куда-то вдаль.
