А сейчас был не просто пожар - катастрофа.
Наверное, дизайнеры форменной одежды не зря получали свои деньги. По крайней мере Седрик был им очень благодарен, набивая глубокие карманы крупами и семенами, пытаясь запомнить, где что, и не перепутать. Комбинезон отяжелел и тянул вниз, и наверняка сполз бы, если бы не держался на плечах и руках.
Спускаяс по внешней лестнице, насквозь проржавевшей и готовой вот-вот рассыпаться в труху, Седрик ободрал себе все руки, но останавливаться не собирался.
Путь до второй станции он проделал долгий и очень трудный. Кубарем скатившись в стеклянный овраг, Седрик увидел странную постройку - сгоревший загон для каких-то больших животных. Седрик заполз внутрь, свернулся клубком и тут же уснул, слишком усталый для того, чтобы думать, что под ним в самом деле могут оказаться сгоревшие останки какого-нибудь зверя.
Сгоревшие же, в самом деле, а не мягкие и гниющие.
Проснувшись в темноте и практически полной тишине, Седрик поначалу испугался. А вспомнив, где находится, понял, что страх этот вполне обоснован.
На второй станции после взрыва ничего не работало: банальный свет, или хотя бы плита, или вода - совершенно ничего. Даже взять и приготовить еду негде. А желудок был очень против такого расклада.
Седрик поднялся, растер по комбинезону золу и поплелся сквозь загон к зданию самой станции. Залез в пустое окно и, стараясь шагать как можно тише, пошел по коридору.
Все станции были типовой застройки, так что зная расположение комнат одной, всегда можно было сориентироваться в любой другой.
Несмотря на полнейшую затхлую пустоту станции, Седрик старался опускать ноги едва-едва, чтобы не потревожить тишину здания. Ему было неуютно и страшно, как будто из-за каждого угла мог выпрыгнуть Хампус или Питер, ухватить за руку и поволочь назад.
Возвращаться назад, несмотря на некоторое беспокойство за Карла, Седрик не хотел.
Нервы за последние дни (а может, не только дни, но и месяцы, или скоро он провалялся в коме?) расшатались так, что каждый звук казался громче, а каждое движение скручивало мышцы в узел. Мышц в теле человека было достаточно много, чтобы идти было тяжело.
Если бы не темнота, наползающая из пустых оконных проемов, и если бы Седрик был в состоянии хоть на что-то обратить внимание, он бы заметил, что на полу коридора почти не было жженого мусора и гари. Весь мусор был раскидан по углам, а по центру виднелась протоптанная узкая тропинка.
Седрик этого не видел, но, даже если бы смог что-то рассмотреть в кромешной тьме, вряд ли бы переварил это сейчас. В голове было очень - даже слишком - много мыслей, но ни одна из них не приносила разгадки или утешения.
Где-то совсем рядом была разгадка, была сама суть, и жутко чесались сгибы локтей, но Седрик никак не мог ухватить главную мысль. Наверное, потому что не особенно и пытался.
Откуда-то явно тянуло дымком. Седрик потянул смутно знакомый запах копченого и прищурился. На противоположной стороне лежали длинные подрагивающие тени. Да, в пустом здании негде взяться свету, который еще и дрожит, как настоящее пламя, но тени были. Были и запах. И совершено явно Седрик услышал треск костра.
Он остановился, не зная, стоит ли идти дальше. Человек - или люди - у костра мог быть опасен. А мог и помочь. Но как решиться, если на кону стоит собственная жизнь?
Голос из-за поворота огорошил Седрика. Не сказанным и не звучанием, а тем, что человек в этом сгоревшем здании все-таки есть. Кто-то, кого он, может быть, знает, но совершенно не ожидает увидеть живым.
Голос был незнакомым.
Но Седрик и не обязан был знать всех ученых со всех трех станций.
- Ну не думаешь же ты, что я должен был рвануть за этим парнем? Все знают, что я отсюда не выхожу. Знают же, да? Я сразу предупредил. Или не говорил?
Голос зазвучал заискивающе и немного виновато.
- Не должен же был, да? - повторил он.
То, что прозвучало дальше, заставило Седрика напрячься и затаиться. Естественно, вопросы, задаваемые неизвестным, подразумевали наличие собеседника, но встретить аж двоих людей в необитаемом здании было для Седрика слишком большой неожиданностью.
- Нет, дорогой, не должен был. И ты всех предупредил. Все хорошо, успокойся.
Второй голос принадлежал... Седрик сразу не смог определить, кому принадлежит голос. Возможно, женщине с больным горлом. С очень больным горлом. Либо же мужчине, который кривляется и почему-то пытается подражать девушке.
Во всяком случае, этот голос был похож на первый, уже звучавший, и Седрик подумал, что они, наверное, родственники. И все равно что-то было не так.
- И все же убивать людей - не самое любимое мое занятие, ты знаешь, сестричка.
- Я знаю, дорогой.
Седрик тихо сполз по стене. Все было не то что бы плохо. Все было как-то слишком плохо, даже для не очень удачных последних дней. Убийца? Или даже так - убийцы? Нужно как можно скорее выбираться отсюда. Как можно скорее.
Но ночью по скользкому откосу не взбежишь, если ты не герой фантастической игры с эффектом погружения или не элитный боец вооруженных сил. Ни бойцом, ни героем Седрик не был - и становиться не хотел. Значит, нужно было как-то пережить эту ночь.
У костра за углом зашуршали. Седрик вжался в стену.
- Я отойду, посиди тут.
- Да.
Шуршание стало сильнее, затем свернуло и удалилось. Седрик перевел дыхание и очень осторожно высунул нос из-за угла. На самом деле им руководило банальное любопытство: какого пола второй голос?
Но в небольшом плохо освещенном зале-рекреации было пусто. Довольно мощно горел костер, облизывая коптящиеся небольшие куски мяса, видимо, сохранившегося в глубоких холодильниках второй станции.
Седрик шумно втянул слюну, выскочил из-за угла и воровато подбежал к костру. Обжигаясь и шипя - и в то же время наслаждаясь теплом мгновенно согревающихся рук - ухватил за кусок мяса прямо руками. Стянул его с шампура и кинулся бежать.
- Ты что-то слышала, дорогая?
- Нет, ничего.
Продолжая размышлять над тем, что это за чертовщина сейчас была, Седрик бежал по коридору назад, не обращая внимания на то, как по пальцам стекает жир - или слюни? Он даже умудрился откусить приличный кусок мяса, вылезая из окна и скатываясь к загону.
Там Седрик и решил пока что остаться, с удовольствием поедая кусок судя по всему совершенно настоящего мяса. Настоящее мясо, да еще и выращенное в полевых условиях, конечно, было не таким вкусным, как искусственное, сдобренное всем необходимыми человеку добавками и витаминами, но Седрику выбирать не приходилось.
Он не наелся, но все же был очень доволен, лежа на спине посреди темного загона. Ему все-таки очень повезло наткнуться на эту странную парочку и ее костер.
