Сидевшая рядом Шари Арруза твердо сказала:
— Да, Дуг, это сработает! Я знаю, это так!
— Пленка уже в банках, Дуг! — крикнул им через всю студию Хеди Арлен. — А здесь Куллифорд! И остальная компания — Чэнгтон и все они!
— Смотри-ка, из Спартанских кругов ребята тоже пришли! — вскочила с места радостная Шари. И побежала навстречу толпе амазонок, борцов и театральных работников, созванных ею по своим и Стива Уинкэма каналам. Эти люди, видевшие впереди лишь жалкую смерть, с радостью ухватились за шанс сделать хоть что-нибудь, что могло бы помочь планете. Они получили краткие и четкие инструкции у Дугласа Марсдена, который даже не вспомнил о своих поединках — главная идея стерла в его сознании все постороннее.
— Мы будем действовать по принципу «инфекции», — он вызывающе глядел в глаза этим могучим атлетам. — Начинайте здесь, в Лоадене, потом — в соседних городах. Вы можете и силой захватывать вещательные студии экзисенсов. Но лучше действовать мирно.
Одобрительный рев, которым спортсмены встретили его слова, отбил бы у любого охоту им противостоять. Их энтузиазм согрел сердце Марсдена.
— Как только новость будет передана, людские контакты будут распространять ее дальше, как в предгоогологические времена. Нам нужно охватить весь континент. Подумайте: каждый день мужчины и женщины убивают друг друга в борьбе за то, что они ложно считают необходимым для жизни!
— Мы наделаем копий, — вмешался Хеди Арлен. — Я выдам достаточно Эксцесса, чтоб затопить континент!
Сначала спартанцы поверили ему сознательно, рассудком, ибо эта вера, в сущности, приносила им столь необходимое утешение. Получив дримы и прокатившись в экзисенсах, они поверили ему на подсознательном уровне, своими сердцами, как это когда-то называлось. Наблюдая, как они улетают с упаковками новых экзисенсов во флайерах, реквизированных по этому случаю у населения, — Марсден ощутил большой прилив оптимизма. Они были подобны рыцарям, бросающим вызов силам тьмы и невежества.
— Это должно сработать! — с жаром сказала Шари. Она рядом с Дугласом провожала взглядом спартанцев.
— Да, хорошо сработает, Шари. Мы убедим всех, что жизнь возможна на Планете Парсло вне городов и вне сферы влияния ягоды.
— Ты чем-то подавлен! — резко заметила она.
— Нет, право, нет. Просто мы спасаем им жизнь. Но они будут теми же людьми. Менее быстрыми, менее сообразительными, менее нервными. Но теми же самыми людьми, с теми же слабостями, пороками, склонностями. Не думай, что мы всем этим, Шари, изменяем человечество. Ведь род людской уже долго эксплуатирует планеты. И если особые обстоятельства на Парсло немного отличаются, то все равно остаются извечные проблемы человечества — загрязнение среды, перенаселение, — как в предгоогологические времена.
— Тебе нужно выпить и взять дрим, Дуг.
— Нам не понадобятся дримы, когда мы будем снаружи, Шари!..
Дни текли.
Когда Стив Уинкэм сказал ему: «Никто больше не сообщал об огнях в небе». — Марсден поинтересовался:
— А Куллифорд нормально добрался до Лос-Палатоса?
Лос-Палатос, город внутренней зоны, откуда были противоречивые сообщения о кровавой бойне, требовал более жестокого, чем обычный, подхода. Агитация шла хорошо, и лишь некоторые непокорные города, вроде Лос-Палатоса, требовали больших усилий от сторонников Марсдена. Везде он находил у тех, кто верил ему, поддержку и бесспорное принятие указаний. Медленно, но верно поступали от тех, кто вернулся в покинутые города, обнадеживающие отчеты об адаптации людей к новым условиям жизни.
— Лос-Палатос? — переспросил Стив. — Там дела идут слабовато, как и ожидалось. Экзисенсные студии разгромлены. Хеди пришлось туда лететь и все строить заново. Но я говорил с ним…
— Строить заново! — прервал его Марсден. — Вот что мы делаем! Строим новый мир. Когда кончится последняя ягода, мы сможем считать, что прошлое целиком осталось позади!
— Есть такие вещи, — заметила Шари, — которых никто никогда не забудет…
— Одну вещь нам придется забыть навсегда — на что похожа жизнь с Папа-Рада. Теперь уже скоро все переберутся в наши новые дома. Я уверен — нам придется это сделать, даже если какая-то ягода еще останется в городах.
— Если ты решишь так делать, Дуг, то все согласятся!
Слова Шари смутили Марсдена — он сам не ожидал такого, занятый по горло повседневными проблемами. Туманный отзвук забытых целей, стремлений прозвенел в их душах. В это занятое время пропагандирования и организации будущего устройства мира — ему казалось нелепым вспоминать о том, как пережидать ураган в «сердце бури», в спокойном пространстве в середине циклона. Однако те мысли вернулись к нему, захлестнули сознание…
Только один раз сомнения коснулись его сердца. Почему же нет сообщений об огнях в небе? Почему космолеты не отправились?
— Да-а, — протянул он недовольно. — Все действовали необычайно правильно, когда положение дел им объясняли. Но ведь, в конце концов, мы здесь цивилизованные люди! Умеем направлять и канализировать лишние страсти.
Он, собственно, не это хотел сказать. Удивленное лицо Шари и выпученные глаза Стива заставили его пожалеть о сказанном. Он знал, что они думают. Но его собственные чувства они ведь понять не могли? Собравшись с мыслями, он резко сказал:
— Куллифорду и Спартанским братьям придется обрабатывать Капитал-сити. Мы оставили его напоследок. Бог знает, что там сейчас происходит.
— Они недавно передвинулись, — отметил Стив. — Ягода, должно быть, еще сильна.
— Всякая связь отсутствует. Удивляюсь, — проговорила Шари с нескрываемой злобой, — как они все там еще держатся.
— Трясутся за собственные шкуры! — вставил Стив.
— К чему твой цивилизованный подход, Дуг? А если они начнут воевать за города с ягодой?
— Ладно, ладно, — прервал Марсден неприятный ему разговор. — Проинструктируйте свои команды. Увидимся вечером.
И вот, приняв короткий дрим из старого каталога, свободного от его собственной пропаганды, Дуглас вечером принимал Стива, Мэгги и Шари. Они устраивали прощальную выпивку перед отлетом в Капитал-сити. Все были возбуждены, нервно взвинчены. Ведь им предстояло разгадать тайну Столицы и окончательно решить всю проблему. Стив и Мэгги, видя настроение Дугласа, поболтали и ушли, Шари стояла у окна в последних лучах заката. Красный свет, пронизывая прозрачные складки ткани, ясно очерчивал формы ее тела.
— Шари!.. — начал он и замолчал. Язык не повиновался ему. Она повернулась, дрожа в страсти. Вытянула руки:
— Дуг! Мы были такие дураки! Но теперь все будет как надо! — и с улыбкой двинулась к нему. — Ты помнишь — ты хотел быть Номером Первым в чем-нибудь одном на всей планете? Как ты пробовал все пути… И вот теперь — теперь ты Номер Первый!
