— Космический объект моих недругов! — объяснил Карл и кому-то невидимому подал команду: — Внимание! Залп!
Сверкнула иглой посланная ввысь ракета, и через считанные секунды все увидели яркую вспышку — спутник был уничтожен.
— Благодарю! — кому-то сказал Карл, и потолок вновь обрел реальные очертания, сокрыв алмазную космическую синь.
Бо подал голос:
— Господин Карл показал изумительную, поистине королевскую точность. Послушаем, что скажет его соперник.
А соперник господина Карла, то есть я, растерянно молчал. О какой точности говорить? Как ее доказывать? В голове шум, все больнее сжимаются тиски… Сам вопрос мне кажется настолько нелепым, что я, конечно, ответить на него не смогу…
И опять вместо меня говорит Роб, слова его я слушаю как спасение. Говорит он четко, с достоинством:
— Мой друг поручил ответить мне. Господин Карл действительно продемонстрировал королевскую точность. Вряд ли кто сумеет лучше господина Карла убивать и разрушать. Да и лучше, точнее господина Карла вряд ли кто сможет плюнуть в человеческую душу… Ну что же, настало другое время — время больших перемен, время великой социальной точности. Ровно через минуту, господин Карл, начнется новая эра.
— Усилить оцепление! — приказал Карл. — На испуг берешь, историк? Ну, ну, посмотрим. А пока, — он перевел на меня ненавидящий взгляд, — я выну из него душу! Ровно через тридцать секунд мы полюбуемся на переселение души Чека… в чернильницу! Прибавить обороты! — топнул он ногой. — На полную мощь!
Бо заметался возле компьютеров, и я вскинул ладони к вискам, стараясь уменьшить невыносимый звон. Мэри закрыла глаза, борясь с мощной волновой атакой… Роб напряженно наблюдал за нами. Пожалуй, у одной Элен лицо светилось отрешенной радостью…
Тут Карл дернулся, оцепенел, и показалось, что вокруг него зашевелилось марево. Через мгновение от тщедушного тела Карла оторвалось призрачное облако и повисло над чернильницей. Па растерялся, присел, и Роб весело ему подсказал:
— Крышку, крышку открой!
Па приподнял колпак, и фиолетовая яма медленно, как бы нехотя стала вбирать в себя огромное прозрачное облако, которое угадывалось лишь по очертаниям. Облако оказалось таким большим, что только ему и хватило места, остальные облачка взвились под потолок, поплакали, пометались и прямиком спикировали к своим владельцам. Па уронил крышку, и душа Карла успокоилась в чернильнице одна. Лицо Карла вытянулось, черты заострились, и стал он похож на смешного жалкого дракона.
Тиски отпустили. Вернулась легкость, и Мэри улыбнулась. Я чувствовал, как нежно ее любил.
Карл будто очнулся от тяжелого сна.
— Сегодня ты победил, — сказал он пустым голосом и посмотрел на меня пустыми глазами. — Но это не значит, что ты сильнее меня. Я буду жить вечно, а тебя и твоего приятеля отправят к праотцам. Вот только узнаем результат турнира.
— Нет! — вспомнил я и засмеялся. — Ты ничего мне не сделаешь! Ты бессилен против меня.
— Бессилен? — ощерился Карл.
— Да. Я из будущего. А будущее нельзя уничтожить.
Карл не успел ответить. В зале из невидимых передатчиков тревожно запульсировал голос:
— Господин Карл! В городе танки. Ваша резиденция окружена! Восстание?
— Я же говорил, — ликовал Роб. — Да здравствует новое время!
Компьютер показывал: Карл проиграл. Синий светящийся минус перечеркнул все его честолюбивые надежды.
А я теперь должен вернуться. Туда, откуда был послан для испытаний. Обыкновенный человек, вспомнил я, не может покинуть Землю на восемь-десять веков. Срок его жизни слишком мал. Эти века научная мысль подарила нам, группе космонавтов. Во мне зазвучал недавний разговор:
— Ну, что еще непонятно? Ты задерживаешь старт.
— Задерживаю? Я тоже лечу.
— Нет, ты пока не готов.
— Вот как? Спрашивайте, испытывайте. Я свое дело знаю.
— Ты свое дело знаешь.
— Что же еще?
— Корабль этот снарядила Земля, и в космос посылает землян.
— Ну, если я имел честь появиться на Земле, значит, и я землянин.
— Земля посылает в космос не просто землян — людей.
— Давайте говорить правду, — сказал я. — Ведь мы, все десятеро, роботы. Ну пусть — высшей модификации.
— Нет, вы не роботы. Вы самые настоящие люди. Но люди, разумеется, особые.
— Если я не робот, а человек, то как у всех нормальных людей, у меня должны быть родители — мать и отец. Кто они?
— Мать — Земля. Отец — человеческий разум.
— Вот-вот. Опять общие слова.
— И если ты, собираясь в долгое космическое путешествие, ни во что не ставишь свою родную мать и презираешь отца, что доброго принесешь ты живым существам на далеких планетах? Только человек, кровно связанный с матерью-землёй, ее историей, ее радостями и болями, может выдержать предстоящие испытания. Только человек способен на добрые дела и битву за прекрасное. Только человек, чего бы ему это ни стоило, после выполнения задания, вернется на родину… А ты даже не веришь в то, что ты человек… Нет, не готов ты к такому ответственному полету…
Да, я не был готов к такому ответственному полету, поэтому и оказался здесь… Экзамен на Человека я, кажется, выдержал, и теперь, надеюсь, мне доверят любой космический маршрут…
Останется лишь одна боль — Мэри… Но я попрошу, я потребую, чтоб мою любимую перенесли в наш век.
