Что естественно для разумного существа — сохранение границ бытия, определенных биологической его сущностью, или расширение их с помощью разума? Ведь искусственные крылья — это очевидный плод разума, но добро они или зло?.. И не затем ли здесь появился Учитель, чтобы отвечать на бесконечные вопросы?..
— О нет, друг мой, — «услышал» Паук, — разумное существо удовлетворяют только ответы, найденные им самим. Все прочее оно лишь принимает к сведению… Твой разум весьма самостоятелен, и я могу сообщить ему лишь систему координат, в которой он ориентируется сам.
— Где гарантия, что твоя система координат истинна?
— Гарантий нет, но есть критерии.
— Какие же? — скептически поинтересовался Паук.
— Самосохранение твоего мира и его воскресение, — спокойно ответил Учитель.
— Что такое мир?.. Моя пещера или Большая Пещера?
— Это и твоя пещера, и Большая Пещера, и моя вершина… Помнишь, ты был Большой Птицей и видел летящий в пространстве шар, на котором, ты знал, находится твоя пещера. Это и есть твой мир, от которого ни ты, ни я, ни Айс, ни большая птица нашего духа не могут улететь…
— Ты сказал: воскрешение мира… Разве мир мертв? Разве можно жить в мертвом мире? — удивился Паук.
— А скажи мне, ты был жив или мертв, когда умирал один твой Я и рождались другие?
— Не знаю… По-моему, жив… Только, наверное, не совсем…
— Вот именно — не совсем… Процесс воскрешения продолжается до тех пор, пока личность не осознает себя как личность. Также и мир — жив, да не совсем, пока не осознает себя как мир и не займет своего места среди других миров… А сейчас он проявляет некоторые признаки жизни для себя и мертв для других.
— Для других?.. А где они — другие?.. И что мне за дело до них?.. Мне нужна моя пещера, сытная пища для Покоя и Мышления и много моих Я, чтобы не испытывать одиночества… Разве другие миры мне это дадут?..
— Твои вопросы и есть свидетельство того, что твоему миру предстоит еще долгий и нелегкий путь воскрешения… И успеха здесь никто гарантировать не может… Есть голод Плоти и есть голод Духа, который ты называешь одиночеством. Но одиночество может иметь множество уровней… Ты говорил: «Один Я — это я, и двадцать Я — тоже я». Ты потерял девятнадцать Я, и это то же самое, что ампутировать девятнадцать частей твоего духа. Я понимаю твою боль и глубоко сочувствую тебе… Это уровень внутреннего одиночества. Но есть и другая ступень самоотождествления: «Я — это мой род». Например, все пауки этого мира — Я для тебя. Все мягкокрылы этого мира — Я для меня… И тогда мы испытываем одиночество, будучи в разлуке с себе подобными…
— Именно это одиночество погнало меня когда-то из пещеры. И, видимо, оно было первым импульсом к моей смерти, — вспомнил Паук свои стародавние ощущения.
— Да, именно это, но отчасти, потому что тебя терзали два вида одиночества… На первом уровне одиночества проявляется инстинкт самосохранения существа, на втором — инстинкт самосохранения рода… Но есть и еще более высокие уровни самоотождествления: я — это все разумное в этом мире, я — это все живое в этом мире, я — это мир… Им соответствуют свои уровни одиночества и свои механизмы самосохранения… И это еще не все. Далее нас ждут уровни: я — все разумное во вселенной, я — все живое во вселенной, я — вселенная…
— Что такое вселенная?
— Это все множество миров, как подобных твоему, так и совсем на него не похожих.
— Где же они?
— Смотри…
И Паук увидел множество горящих глаз на своде Большой Пещеры.
— Так это глаза других миров? — удивился он.
— Скорее, сердца…
— А где твои крылья, Учитель? — вдруг поинтересовался Паук.
В ответ Неуловимый показал ему застрявшие в скалах лохмотья крыльев. А потом Паук увидел, как мягкокрыл летит к своему укрытию, преодолевая сильный ветер, и вот один из порывов швыряет его на скалы. Паук вспомнил, как сам он пытался набрать высоту с помощью искусственных крыльев при восхождении на Священную Вершину и вынужден был отказаться — тоже из-за ветра. Конструкция явно требовала усовершенствования. Надо обеспечить изменение геометрии крыла в зависимости от ситуации в воздухе…
— Как же ты добываешь пищу? — спросил он.
Неуловимый показал ему другого мягкокрыла с настоящими крыльями, несущего в когтях крупную дичь.
— Это твое Я? — спросил Паук.
— Нет. Мы не такие, как ты. Хотя очень похожи по духовной организации. Мы не образуем единого разума, как твои Я, но наши ментальные поля все же соединяются в единую ноосферу, хотя каждый может выйти из нее, когда захочет.
— Зачем? — искренне удивился Паук. — Ведь это так обедняет восприятие.
— Поверь мне, уединение тоже бывает необходимо…
— А другие пауки в этом мире существуют? — поинтересовался Паук.
— Кто знает?..
— Я думал, ты знаешь все…
— Увы, нет… Но даже если бы знал, разве я имею право лишать тебя возможности самому разгадать эту тайну?..
— Конечно, тайны разгадывать интересно… Однако, я уже однажды пытался разгадать именно эту тайну… И попытка кончилась моей смертью…
— Тебя не тянет попытаться еще раз?
— Не знаю… Пока не очень…
— Но тебя никто и не заставляет… Кто, вообще, тебя может заставить?..
— Тоска…
— Она не кто, а что…
— А мне представляется иногда, что она живая, тяжко вздохнул Паук.
— Может быть, ты и прав… — помолчав, согласился горбун.
— Я приду и сделаю тебе новые крылья, — вдруг решительно заявил Паук. Неуловимый даже вздрогнул от неожиданности.
— Я тебе очень благодарен за это желание, но… ведь ты уже пытался взойти на мою вершину — и что из этого вышло?..
— Да… — помрачнел Паук. — Но неужели ты не можешь запретить другим мягкокрылам… или попросить их не нападать на меня? Неужели не поймут?
— Думаю, что больше никто из мягкокрылов на тебя не нападет… Но в мире опасны не только мягкокрылы… А я не хочу, чтобы прервалась нить твоей жизни. Не так много в этом мире тех, с кем я мог бы вот так… побеседовать. Без крыльев я пока продержусь, а вот без тебя…
— С чего это вдруг? — усомнился Паук. — До сих пор ты не баловал меня общением.
— Я был тебе не нужен…
— И тогда, когда я лез на твою гору?!
— И тогда… Ты искал себя, а не меня… И нашел… А теперь твоя тоска достигла моей вершины, и я понял, что мы нужны друг другу…
— Ты не ошибся, — согласился Паук. Они помолчали, довольные тем, что поняли друг друга. — Айс говорил, что ты из другого мира… Покажи мне свой мир, — вдруг попросил Паук.
— Не сейчас… Ты еще не готов его увидеть — он будет чужд тебе. А мне хотелось бы, чтобы он тебе понравился…
