— Как же вы промолчали?
— Коррадо сильнее всех нас: у него ядерное сердце.
«Одичавший робот — это бессмыслица», — припомнил Кир чьи-то слова, слышанные им ещё на Земле, и подумал: «А вот и опровержение».
— Почему ты попал сюда, на корабль? — спросил Кир.
Робот промолчал, но усики-антенны его задвигались быстрее.
— Отвечай, — сказал Кир и угрожающе протянул щупальце к головному локатору противника. Тот отпрянул и быстро заговорил:
— Когда мы уходили от человека Владимира, Коррадо прихватил с собой какой-то предмет. Это оказался блок электронной памяти. Коррадо немного умел обращаться с ним, — этому научил его капитан. После того как мы отошли на достаточное расстояние от «Всплеска», Коррадо велел нам остановиться. Сам он скрылся среди скал, будто ища что-то. Через несколько минут он возвратился и сказал, чтобы все следовали за ним. Он подвёл нас к скале, одна сторона которой обвалилась, образовав отвесную стенку, и велел отшлифовать её. Задание было тяжёлым, гранитные зазубрины ранили щупальца, но отказаться от работы мы не смели — ведь Коррадо был сильнее нас…
— Дальше.
— После того как стенка была отшлифована, Коррадо принялся устанавливать проектор блока, который он унёс. Только тут я узнал в этом блоке тот самый, которым особенно дорожил капитан Владимир. Он не расставался с ним ни днём ни ночью. И Коррадо, видимо, решил выяснить, что за информация хранилась в памяти этого блока. Мы стали полукругом перед сделанным нами экраном. И тогда я увидел такое…
— Рассказывай, — поторопил его Кир. — Перед нами проплывали одна за другой картины жизни на другой, неведомой нам планете. Невиданные зелёные растения, высокие и могучие, склонялись и шумели под порывами воздушных потоков, которых не бывает на поверхности Аларди. Широкие потоки жидкости, похожие на расплавленное серебро, плавно текли по мягкой богатой почве. Грациозные животные щипали изумрудные ветви-лучи растений. С ветки на ветку перелетали странные птицы… И над всем этим великолепием стояло Солнце. Не такое, как на Аларди, скупое и холодное красное, а жаркое, щедрое и ласковое. От всех этих картин веяло чем-то неуловимо знакомым и в то же время таким далёким… Казалось, блок, унесенный Коррадо, пробудил в каждом какие-то далёкие, полузабытые воспоминания. Просмотр окончился, экран погас. И тут все словно обезумели. Возбуждённые, столпились мы вокруг Коррадо. «Надо лететь на Землю», — говорил один. «Мы должны жить под этим щедрым Солнцем», — вторил ему другой. «Но как добраться туда?» — безнадёжно замечал третий. Коррадо выждал, пока буря радиосигналов поутихнет. «Координаты Голубой планеты и путь к ней мне известны», — сказал он, когда мы угомонились. — «Мне сообщил об этом капитан Владимир. Добраться туда можно на реактивном космическом аппарате. Сами создать такой аппарат мы не в состоянии. Значит, его нужно раздобыть либо у алардиан, либо ждать, когда на Аларди появятся космические пришельцы, и отобрать у них летательный аппарат».
— Остальное ясно, — заключил Кир.
Необходимо было действовать. Каждая секунда отдаляла «Каравеллу» от чужой планеты, на которой остались пришельцы с Земли…
Робот, схваченный Киром, хотел ещё рассказать, как они долгие годы скитались по негостеприимной поверхности Аларди, страшась встречи с местными жителями, как у него крепла неосознанная тоска по человеку, как все были потрясены, когда беззвучный белый огонь фотонных дюз развеял вечный, багровый полумрак и на поверхность Аларди опустилась красавица «Каравелла».
Но у Кира не было времени.
— Кто ещё проник на корабль? — спросил он. — Только я и Коррадо. Коррадо сказал, что он хочет проникнуть в информаторий. Его необходимо поймать и обезвредить.
— Вот что, — сказал Кир. — Я займусь возвращением «Каравеллы» на Аларди и посадкой. А ты… — Кир задумался. Но что-то, видимо, убедило его, и через мгновение Кир твёрдо сказал: — ступай в информаторий и попытайся захватить Коррадо.
Пленник с готовностью сорвался с места.
Выполнить необходимый манёвр было несложно — «Каравелла» не успела ещё набрать высокую скорость. Кир уверенно разворачивал корабль на нужный курс. Сколько раз делал он это и на учениях в Зелёном городке, и потом, во время рейса!..
Вскоре кровавый диск на экране стал набухать, одновременно надвигаясь на свободную поверхность: «Каравелла» начала приближаться к поверхности Аларди.
В этот момент корпус корабля неожиданно содрогнулся от глухого взрыва. Встревоженный Кир переместился к экрану внутренней связи и, не раздумывая, включил его на информаторий. Перед ним возникла внутренность отсека. В центре медленно оседало белёсое облако взрыва. В углу информатория Кир заметил два небольших неподвижных комочка — всё, что осталось от двух непрошеных пришельцев… Что произошло там, за толстыми стенами информатория? Об этом пока можно было только догадываться.
Мирно светило солнце. Мексиканские кактусы доверчиво тянули к нему свои колючие лапы. Рядом с ними привольно буйствовала богатая земная зелень.
Синие марсианские лианы, свернувшиеся в кольца, тоже чувствовали себя здесь, кажется, как дома. Похоже, ничего не изменилось здесь с того момента, как «Каравелла» стартовала с монтажного спутника — Луны, взяв курс на далёкую Проксиму Центавра. Но более внимательный взгляд мог бы заметить, что, например, японская вишня, несколько косточек которой посадили в землю оранжереи по старой традиции астронавтов, сейчас достигла зрелости и цвела неповторимым кипенно-белым цветом. И подобных примет, свидетельствующих о долгих протёкших годах, было немало…
По узкой тропинке двоим идти было непросто. Дорогу то и дело заступали узловатые корни, колючие ветви акации цеплялись за одежду.
Но, увлечённые разговором, люди не замечали этого.
— Утром я закончил расчёт, — сказал высокий седеющий человек. — Сам! — подчеркнул он, улыбнувшись.
— Упрямство капитана — залог успеха, — процитировал кого-то второй, срывая на ходу травинку. — Не проще ли было всё-таки поручить это, скажем, Киру? Он за последние месяцы хорошо научился делать подобные вещи.
— Ничего, я люблю умственную гимнастику. И потом, просто захотелось испытать себя.
— Сколько же нам остаётся?
— Немного округляя — три года и восемь месяцев ракетного времени.
— Ракетного времени… — задумчиво повторил Владимир, отгибая дубовую ветку, заступившую дорогу. — А там, на Земле сколько пройдёт? Страшно подумать…
— Да, там пролетит не один десяток лет, и кто знает… — не докончив, капитан Голубничий махнул рукой.
