Центральная галерея Агатовой Пирамиды походила на многолюдный проспект. Суетились рабы, прогуливались под стрельчатыми сводами какие-то благородные: то ли гости, то ли дальние родственники Шелли. «Информация для рабов, не для благородных, – вещал вкрадчивый голос информационной системы. – Согласно распоряжению иерарха, прививки от легочной паразитарной инфекции производятся медслужбой на нулевом уровне Пирамиды. Тем, кто не сделает прививку до полудня сего дня, грозит наказание – десять палок у Столба Раскаяний. Имеющие уши – да будут предупреждены!»
Потом Климентиной заинтересовался какой-то младший помощник младшего распорядителя Пирамиды – предельно корректный юноша-слуга в светло-зеленой тунике. Услышав, что бесфамильной гостье необходимо увидеться с молодым Шелли, помощник распорядителя озадаченно подергал бороденку. Он сообщил Климентине, что Айвен Шелли весьма занят и едва ли сможет выкроить время для незапланированной встречи. Однако он, младший помощник младшего распорядителя, рискнет отвлечь правнука иерарха и доложит о прибытии гостьи.
– Буду премного обязана, – ответила с полупоклоном Климентина.
Подумать только: Шелли весьма занят! Чем интересно? Делением натуральных чисел на ноль? Когда же он успел обзавестись делами? Ведь Шелли никогда не проявлял особого интереса к внутренней жизни прайда.
Климентина двинулась вдоль расписанной свежими фресками стены к плетеным креслам. Она присела, и вмонтированный в свод лазерный проектор принялся развлекать ее видами Старой Столицы на Ганомайде и пейзажами Первородного Океана Еуропы. Рассматривая окрашенные в красные тона близким Солнцем и гигантом-Юпитерексом картины, Климентина вдруг поняла: скоро ей доведется любоваться покинутыми мирами воочию.
Неужели интуиция не обманывает? Ведь именно туда – к Юпитерексу – направился Ай-Оу в надежде, что мир Солнца излечил его от проклятого диюдарха.
«Информация для благородных, не для рабов. Генетики прайда Хюлстов реконструировали ДНК кареглазой водоросли. Код станет общедоступным до праздника Заполнения инкубаторов…»
Ждать пришлось долго. Эх, если бы она знала, что Шелли как зеницу ока берегут своего отпрыска от заезжих бесфамильных, то отправилась бы прямиком на Седну. Не побоялась бы расстояний и сроков, послала бы «Белую Кайру» во внесистемное пространство. Повстречаться с Брутом было бы куда проще и наверняка приятней, чем с этим недостойным выскочкой.
Наконец, она увидела того самого помощника распорядителя. Юноша вышел на середину прохода и стал крутить кудрявой головой. Климентина поспешила к нему навстречу.
– Я не мог доложить благородному Шелли о тебе сразу, – объяснил слуга, опустив глаза. – Благородный Шелли спал.
Климентина задохнулась от ярости.
У нее – дело особой важности. Вопрос жизни и смерти! На кону – судьба их общего друга, а он, Шелли, представьте себе, спит! Причем никому не позволено прерывать его драгоценный отдых! Как это мерзко, низко… Просто отвратительно!
– Но я сразу доложил о тебе, как только благородный Шелли покинул покои, – быстро продолжил юноша, – и – о чудо! – он немедленно распорядился отвести тебя к нему.
– Еще бы! – прошипела Климентина.
– Пойдем же!
И они пошли.
Через боковое ответвление галереи, через двери, охраняемые двумя солдатами прайда (один из них был вооружен ядометом, а второй – двуручным мечом с устрашающим зазубренным лезвием). Дальше – через увитый желто-зелеными лианами атриум, минуя одетый в мрамор зал со статуями обнаженных людей и дымящимися бассейнами с горячей водой, и только потом они оказались на пороге гостиной Шелли.
– Благородная Александра Шелли, – сказал вдруг юноша, покрываясь от смущения испариной, – велела передать тебе следующее, цитирую: «если ты, бесфамильная, явилась в этот трудный час к моему сыну только для того, чтобы предложить на продажу яйцеклетку, я велю с позором гнать тебя из Розового Берега»… конец цитаты! – Помощник распорядителя вздохнул с сочувствием.
– Что же мешало благородной Шелли предупредить меня лично? – поинтересовалась Климентина, опешив от столичного гостеприимства. А ее, наивную, обидели манеры мясопроизводителей Баттиста. Да Баттиста, оказывается, были просто душками! Совсем уж она одичала за время, проведенное на Пангее. Выпала из социального контекста, и теперь всюду попадает впросак, словно дитя, с запозданием выпущенное из инкубатора.
– Увы, но благородная не имеет возможности общаться с каждым, кто ежедневно посещает Агатовую Пирамиду, – юноша поклонился. – Всего вам доброго!
Климентина вошла в гостиную. Овальный зал освещала причудливая люстра, похожая на пестрое насекомое, которое присело среди лепных бежевых волн на потолке. Да это и был биоэлектрический светляк какой-то великанской модификации. Чего только не придумают в столице!
Светло-коричневый ковер мягко пружинил под ногами, и шагов Климентины было совсем не слышно.
Шелли сидел в низком кресле, сильно ссутулившись. В руках он держал открытую книгу с потрепанной обложкой. Климентина узнала «Справочник масс объектов системы Солнца», – с ним молодые астроники решают задачки по теории инерционного полета. Уловив изменения в токе воздуха, Шелли поспешил поднять глаза. Улыбнулся с неожиданной искренностью, небрежно отбросил книгу, вскочил с кресла и рванулся к ней навстречу.
Климентина отпрянула, округлив глаза. Ее опять застали врасплох! Этот наполненный чувствами порыв! Но больше изумило лицо Шелли. Никогда прежде она не видела его таким бледным, взъерошенным и затравленным. Неужели на молодого человека так повлияло ее прибытие? Он ее боится? Испытывает чувство вины? Или, быть может, ему стало нехорошо?
Шелли тряхнул головой и, опомнившись, отступил. Скрестил на груди руки.
Климентина стояла возле порога в темно-зеленом платье, над белокурой головой теплился голографический нимб, а лицо прикрывала теневая вуаль, и было трудно догадаться, что происходит у нее на душе. Тонкие пальцы на обеих руках сжимались в кулаки и снова разжимались, будто в каждой ладони она держала по трепетному сердцу.
– Я польщен, – сказал Шелли севшим голосом. – Я в растерянности… Не ожидал, что когда-нибудь увижу тебя в стенах моего дома.
Климентина интерпретировала его слова по-своему.
– Я бы ни за что здесь не появилась по собственной воле. Если бы речь сегодня не шла о жизни и смерти, – сказала она.
– Откуда ты узнала?.. – от удивления Шелли повысил голос. – Откуда тебе стало известно?..
