Но кто? О документе не знала ни одна душа, кроме Квейса, Кастамбанга и его самого. Банкир был хранителем денег и не нуждался в чеке, чтобы их присвоить.
Феллон вторично обыскал комнату, но не нашел ни части чека, ни следов убийцы.
— Кто-нибудь навещал сегодня Туранжа? — спросил он у привратника.
Тот задумался:
— Да, сэр. Теперь, когда вы спросили об этом, я вспомнил. Примерно с час назад у него был посетитель.
— Кто? Как он выглядел?
— Он, как и вы, землянин и был одет в гражданский костюм.
— Высокий или низкий? Полный или худой?
Привратник развел руками:
— Не могу сказать, сэр. Вы, земляне, все похожи друг на друга.
Феллон вскочил на эйаса и через весь город направился к дому Кастамбанга. Смысла в этом было не много, он не сдастся, пока есть хоть малейшая надежда заполучить деньги.
Город был охвачен возбуждением. Тут и там мчались всадники. Кто-то крикнул:
— Джунгавы уже видны! К стенам!
Феллон проехал мимо Дома Правосудия. Голов казненных было выставлено больше, чем обычно. Он не стал вглядываться в эти ужасные лики смерти, но, уже проскакав мимо, понял, что среди них мелькнуло знакомое лицо.
Под оскаленной в иронической усмешке маской он прочел:
«КАСТАМБАНГ ЭР-АМИРУТ, банкир из Габанжа, 103 года и 4 месяца. Признан виновным в государственной измене».
Очевидно, дознались, что Кастамбанг финансировал шпиона Квааса. Феллона прошиб холодный пот: пытки были в Балхибе законной процедурой — с их помощью узнавали имена сообщников, — и Кастамбанг в предсмертной агонии мог назвать его имя. Надо бежать из Занида.
Феллон пустил эйаса в галоп, направляясь к воротам Луммиш. Но, проскакав несколько кварталов, он вдруг понял, что находится рядом с домом банкира. Проезжая мимо, он заметил, что ворота сорваны с петель.
Нестерпимое любопытство заставило его направить эйаса во двор. Всюду были следы разгрома. Прекрасные статуи из Катай-Джогорая разбили на куски. Фонтаны молчали. На земле валялись разные предметы. Феллон спешился и начал их рассматривать. Это были записи, чеки, счетные книги. Наверно, после ареста Кастамбанга толпа разграбила его дом.
Нечего и надеяться найти в этом хаосе третью часть чека Квейса. Пустая трата времени. Занид сейчас — слишком опасное место для него. Но отказаться от последнего шанса вернуть трон?..
Неужели убийца Квейса опередил его и здесь?
Феллон обшарил двор, осматривая каждый клочок бумаги. Ничего.
Он вошел в дом, перешагнув через труп одного из колофтианских слуг Кастамбанга.
Где же может быть эта часть чека? Кастамбанг положил ее в ящик большого стола в своем подземном убежище. Феллон решил, что надо осмотреть эту комнату; если же чек не найдется и там, он немедленно покинет город.
Лифт, конечно, не работал, но Феллон отыскал ведущую вниз лестницу. Он снял со стены лампу, наполнил ее резервуар из другой лампы и чиркнул зажигалкой.
Подземный проход был темен и освещался только его лампой. Шаги Феллона и его дыхание громко раздавались в тишине подземелья.
Инстинкт привел Феллона через лабиринт коридоров и комнат к подземному «логову» Кастамбанга. Решетка не была спущена. На полу валялось несколько монет, оброненных грабителями; но дверь в «логово» была закрыта.
Почему? Если здесь побывала толпа, то она не остановилась бы перед запертой дверью.
Снизу пробивался слабый свет. Взяв в руки рапиру, Феллон ногой толкнул дверь, и она открылась.
Комната освещалась лампой, которую держала в руках женщина-кришнанка, стоявшая спиной к Феллону. Над столом склонился землянин. Когда дверь хлопнула, женщина обернулась. Мужчина выхватил рапиру.
Феллон от изумления раскрыл рот. Женщина была Гази эр-Доукх, а мужчина — Уилком Вагнер в костюме кришнанина.
— Привет, Гази, — первым нашелся Феллон. — Это твой новый джагайн? Ты быстро меняешь их в последнее время.
— Нет, Энтон, он дал мне истинную религию, которую я так долго искала.
Пока Гази говорила, Феллон убедился, что большой стол изрублен топором, все ящики открыты и опустошены. Бумаги громоздились на полу. Перед Вагнером на столе лежали два маленьких прямоугольных куска бумаги. Хотя на таком расстоянии Феллон не мог их разглядеть, он был уверен, что это обрывки чека.
— Где вы их взяли? — спросил он Вагнера.
— Первую часть отобрал у одного парня, вторую нашел в ящике стола, — ответил Вагнер.
— Они мои. Я заберу их у вас.
Вагнер левой рукой подобрал куски чека и спрятал их в карман.
— Ошибаетесь, мистер. Они никому не принадлежат — я получу эти деньги и использую их для распространения истинной религии. Думаю, что у вас есть третий кусок.
— Отдайте, — приказал Феллон, подходя ближе.
— Это вы отдайте, — ответил Вагнер, отступая. — Я не хочу вредить вам, но ради веры пойду и на это.
Феллон сделал еще шаг.
— Вы убили Квейса?
— Иначе бы он убил меня. Теперь делайте так, как я велю.
— Но как вы узнали обо всем?
— Я присутствовал на суде над Кастамбангом и слышал обвинение. Гази рассказала мне о чеке, разорванном на три части, и я сопоставил сведения.
— Кончайте болтовню! — прошипела Гази, ставя лампу на стол. — Вы сможете разделить золото или свести счеты в другом месте. Город на краю гибели, и у нас нет времени на ссоры.
— Конечно, моя практичная маленькая возлюбленная, — ухмыльнулся Феллон и вновь обратился к Вагнеру: — Вы настоящий святой! Не останавливаетесь перед убийством, умыкаете женщину — и все это во имя Бога…
— Вы ничего не понимаете в этом, — буркнул Вагнер. — Я не делаю ничего греховного, не то что вы. С Гази меня связывают лишь духовные отношения. Она моя сестра…
В этот момент Вагнер с кошачьей ловкостью шагнул вперед, взмахнув рапирой. Феллон с трудом парировал неожиданный выпад. Вагнер с легкостью повторил его. Лезвия сверкнули в полутьме: дзинь-дзинь-дзинь.
Помещение было слишком тесным для маневра, к тому же Феллона очень стесняла лампа, которую он держал. У Вагнера оказалась крепкая рука, и он был искусным фехтовальщиком.
Феллон уже собирался запустить лампой в строгое фанатичное лицо Вагнера, когда Гази с криком: «Прекратите, негодяи!» — потянула его сзади за куртку обеими руками. Ноги Феллона заскользили. Вагнер сделал выпад.
Феллон видел, как к нему приближается кончик рапиры. Он пытался отразить удар, но тут его тело пронзила острая боль.
Вагнер отдернул лезвие и отступил, все еще оставаясь настороже. Феллон сквозь гул в ушах слышал звон рапиры, выпавшей из его ослабевших рук на пол. Колени его подогнулись, и он упал.
