– На рынке за них недорого дадут, – резко сказал Марко. В тишине кабинета его голос прозвучал громко и дерзко. Но Сьерра посмотрела на него таким отстраненным и безучастным взглядом, будто видела совершенно незнакомого человека.
– Хотите ли вы сообщить мне что-нибудь еще? – спросила Сьерра. Она повернулась к адвокату, игнорируя Марко.
– Я могу зачитать завещание полностью…
– В этом нет никакой необходимости, – мягко ответила она. – Спасибо за драгоценности моей матери. – Сьерра грациозно поднялась со стула, и Марко понял, что она уходит. После семи лет ожидания, переживаний и размышлений о причинах случившегося он не получил ничего.
Покидая кабинет, Сьерра даже не взглянула на него.
* * *
Выйдя из конторы адвоката, девушка судорожно выдохнула. Ее колени дрожали, а пальцы крепко, до боли, сжимали маленькую бархатную шкатулку. Она немного отдышалась, оказавшись на улице, но только через двадцать минут езды, когда Палермо и Марко Ферранти остались далеко позади, напряжение окончательно отпустило ее.
И вот наконец пыльные городские улицы уступили место извилистым горным дорогам, поднимавшимся на холмы, с которых открывался вид на Средиземное море. В горах Неброди находилась вилла, где была похоронена ее мать.
Сразу после звонка Сантиса Сьерра вообще не хотела возвращаться в Палермо, но потом подумала, что может приехать к нему в офис и вернуться в Лондон в один и тот же день. Она сказала себе, что отец не сможет больше причинить ей зла, что Сицилия теперь – место призраков и воспоминаний, а не угроз и что она уже забыла о Марко Ферранти.
Прерывистый смех вырвался из ее груди, и Сьерра покачала головой. Нет, она не забыла Марко и вряд ли когда-нибудь забудет его. Она просто не желала себе признаться в том, что этот мужчина волнует ее по-прежнему.
Увидев его в офисе адвоката – такого же красивого, как и семь лет назад, но теперь гораздо более холодного и властного, она затрепетала. К счастью, она успела овладеть собой и отвернулась, и Марко, устремив на нее свои серые стальные глаза, ничего не заметил.
Сьерра не знала, какие чувства он к ней испытывал все эти годы. Ненавидел ли ее или был к ней равнодушен, но какое это сейчас имело значение? Она поступила правильно, сбежав из дома в ночь перед свадьбой, и никогда не жалела об этом. Зная, что за несколько лет Марко Ферранти постепенно стал незаменимым помощником ее отца в «Росси энтерпрайсез», Сьерра решила, что достаточно поняла характер этого человека.
Дорога, изгибаясь, поднималась все выше в горы, воздух наполнился ароматом сосен и стал прохладнее. На небе появились свинцовые тучи, и, когда Сьерра остановилась перед закрытыми воротами виллы, где-то вдалеке послышались раскаты грома.
Она поежилась. Было тепло, но ветер усиливался, обещая шторм. Верхушки сосен качались и шумели все сильнее. Со стороны Северной Африки подул сирокко. Все детство Сьерра провела на этой вилле, и, хотя она любила это уединенное красивое место в горах, ей было тяжело вспоминать время, проведенное здесь.
Девочкой, стоя возле окна, она всегда с дрожью наблюдала за подъезжающей к дому машиной отца. А ее сердце сжималось от страха, когда она слышала его грубый голос и плач матери. Нет, ничего хорошего не было в этих воспоминаниях.
Она не останется здесь надолго. Сходит к могиле матери и сразу вернется в Палермо, где найдет себе недорогой отель. А на следующий день к этому времени она уже будет в Лондоне. В Сицилии у нее больше ничего не осталось.
Сьерра быстро направилась к каменной стене, окружавшей виллу. Это место она знала как свои пять пальцев, ведь они с матерью жили здесь постоянно и выезжали лишь тогда, когда Артуро требовал их присутствия на банкетах или мероприятиях, посвященных открытию новых отелей Росси.
Она знала, что на одном удаленном от дороги участке стены каменная кладка была разрушена и в образовавшуюся брешь можно было пролезть. Вряд ли отец занимался ремонтом виллы за прошедшие семь лет. Наверное, он вообще не приезжал сюда, предпочитая одиноко жить в Палермо. Ведь жена с дочерью были нужны ему лишь для того, чтобы изображать счастливую семью перед прессой.
Сьерра вступила в густую тень сосен, и кроны сомкнулись над ее головой, затмив солнечный свет. Снова раздался раскат грома. Сосновые ветки цеплялись за ее шелковую блузку и узкую юбку – совсем неподходящую одежду для того, чтобы пробираться сквозь кусты.
Пройдя вдоль стены, она наконец нашла пролом и с трудом пролезла в него. Оказавшись на территории усадьбы, Сьерра направилась в дальний конец двора, где находилась семейная могила.
Сквозь сгущавшуюся предгрозовую мглу она увидела вдалеке белое каменное надгробие, показавшееся ей молчаливым неподвижным призраком. Сьерра прерывисто вздохнула. Она знала, где находится могила матери, – в самом дальнем углу, – хотя и не была на ее похоронах.
ВАЙОЛЕТ РОССИ, ЛЮБИМАЯ ЖЕНА
Она смотрела на четыре слова, вырезанные на могильной плите, пока они не стали расплываться перед ее глазами. Любимая мать, но любимая жена? Сьерра знала, что Вайолет всю жизнь в это верила. Но любовь не может причинять боль, ею нельзя наказывать и унижать.
– Я люблю тебя, мама, – прошептала она, дотронувшись рукой до холодного мрамора. Она так скучала по матери последние семь лет! И хотя Сьерра написала ей несколько писем, Вайолет редко отвечала на них, боясь за ее безопасность. Их переписка окончательно прервалась перед болезнью матери.
Тяжело вздохнув, Сьерра вытерла слезы. Сейчас она не будет плакать. Горестей у нее и так уже достаточно. Еще один вздох – и она взяла себя в руки, вновь став холодной и невозмутимой. Покинув маленькое семейное кладбище, она направилась обратно к машине. Вайолет Росси теперь покоилась в мире, избавленная от жестокости своего мужа. Это было слабым утешением, но другого не было.
Громовые раскаты потрясли небо, и первые капли дождя упали на землю. Наклонив голову, Сьерра поспешила к проему в стене. Ей не хотелось быть застигнутой ливнем, а ехать в машине по горной дороге, затопленной потоками воды с гор, было просто опасно.
Преодолев лаз, она поспешно продиралась сквозь заросли сосен, цеплявшихся за нее своими колючими ветками. Дождь усилился, и через несколько секунд ее розовая шелковая блузка прилипла к телу, а волосы повисли мокрыми прядями.
Выругавшись про себя, Сьерра выбралась из-под деревьев – и вдруг сжалась от неожиданности. Рядом с ее машиной стоял черный джип. И как только она вышла на дорогу, дверца его открылась и показалась знакомая фигура.
К ней направлялся Марко Ферранти. Его белая рубашка совершенно промокла от дождя и так плотно облегала грудь, что был виден каждый мускул. Сьерра посмотрела ему прямо в лицо, но тут же отвела взгляд. Дождь уже падал с неба сплошной стеной, заливая глаза. Она остановилась возле Марко и рукой вытерла с лица дождевые струи.
– Так. – Голос Марко был жестким, без нотки тепла. – Что ты здесь делаешь, черт возьми?
Глубоко вздохнув, Сьерра откинула назад мокрые пряди волос.
– Я пришла сюда почтить память. – Она хотела пройти мимо него к машине, но он загородил ей дорогу. – А ты что делаешь здесь? – с вызовом спросила она, хотя все внутри у нее сжималось от ужаса.
– Это мой дом. С сегодняшнего дня.
Сьерра съежилась, услышав триумф в его голосе. Конечно, он торжествовал, ведь это он получил все имущество отца, а ей ничего не досталось.
– Надеюсь, тебе он понравится, – выпалила она.
Губы Марко изогнулись в недоброй улыбке.
– Да, несомненно. Но ты проникла на территорию моей частной собственности, ты понимаешь это?
Она покачала головой, потрясенная глубиной его гнева. Значит, вот каким на самом деле был человек, за которого когда-то она собиралась выйти замуж.
– Я уже ухожу.
– Не так быстро. – Схватив Сьерру за руку, он стиснул ее запястье своими сильными пальцами и заставил остановиться. Этот командный жест был таким знакомым, что Сьерра инстинктивно сжалась в ожидании удара. Но Марко ослабил жесткую хватку и просто смотрел на нее.
– Я хочу знать, зачем ты сюда пришла.
– Я уже сказала тебе, – холодно произнесла она. – Почтить память.
– Ты заходила в дом?
Сьерра изумленно уставилась на него:
– Нет.
– Откуда мне знать? Может быть, ты украла что-нибудь.
Она скептически рассмеялась. Если у нее и были сомнения насчет правильности своего решения бросить Марко Ферранти, то теперь они полностью развеялись.
– И что же я могла украсть, по-твоему? – Высвободившись, Сьерра развела руки в стороны. – Где я все это спрятала? – Он взглянул на ее грудь, и она слишком поздно поняла, что ее кружевной бюстгальтер, должно быть, отлично виден сквозь намокшую от дождя шелковую блузку. Сьерра высоко держала голову, но ей это давалось все труднее.
