из дома, пока Хуан и их не пропил, и на эти деньги мы сможем прожить где-нибудь в деревне. Прошу, не оставляй меня опять.
— Ты же знаешь, я не могу бросить отца и братьев. Я поклялся.
— Ну почему, почему?! — заплакала Мария. — Что, поматросил и бросил, да?!
И убежала вся в слезах домой.
— Мария, остановись, послушай…
Но она не остановилась, да и сам Карл не знал, что сказать. Он боялся. Да Сильву и не мог ему перечить, как и многие на корабле, поэтому не остался с ней. Карл вернулся на борт, попытался утопить в роме воспоминания о слезах Марии и не смог. А утром Фарамбат отплыл.
Прошло два года. Корабль опять пришвартовался к берегу. Опять Карл пошёл к дому любимой, а когда встретил, не узнал. Правый глаз перевязан. Тогда, вечером, Хуан узнал о встрече Марии с Карлом. Пьяный и злой, он выбил ей бутылкой глаз.
— Это он сделал? Скажи, он?
— Карл, умоляю, — Мария встала на колени и заплакала, — не трогай Хуана, не трогай!
Но Карл не слушал.
— Он поплатится за это.
Через пять минут в «Пьяную шхуну» зашёл человек с мушкетом и выстрелил в одного из посетителей. Затем сказал: «Кто встанет, пристрелю». Это был Карл, а жертва — муж Марии. Никто не встал, чтобы схватить стрелявшего, и он ушёл. Все боялись за свою шкуру.
Карл вернулся к Марии. Картёжник представлял, что она будет безмерно благодарна ему, а она сидела возле дома и рыдала.
— Мария… Что с тобой?
— Уходи! — крикнула она. — Как я должна одна прокормить ребёнка, как?!
— У вас с ним ребёнок?
— Да! А ты что думал?! Тебя два года не было! А я ждала! Ждала!!!
Карл не выдержал криков Марии. Он убежал, преследуемый вопросом любимой женщины:
— Как мне теперь жить? Как?
Пуля не убила Хуана. Она попала в таз, разорвалась и осколки пули пробили толстую кишку.
У рыбака начался кровавый понос, затем поднялась температура и кожа стала белой, как отколовшаяся глыба айсберга. Мария продала всё самое ценное, чтобы нанять врача. И наняла. Он не помог. На следующее утро Мария обнаружила тело своего мужа, который захлебнулся собственной рвотой.
«Почему всё так вышло?» — думал про себя Карл. — «Почему мне не повезло? Почему?»
— Потому что я трус. — ответил он сам себе, — Трус, потому что не остался с ней. Трус.
Трус. Это приговор могли вынести себе многие члены команды знаменитого работорговца, но не хотели. Правда не всегда приятна, многие избегают её, либо не относятся серьёзно.
Карл заснул, но не видел сновидений. И даже если бы увидел, то наслаждался бы ими недолго. В каюту ворвался Митч с ружьём и побежал на палубу.
— Что за…? — спросил сонный Карл. — Куда бежишь?
— Не твоё дело.
За ним выбежали Генри и Альфонсо. Два дурака держали ружья. Они, готовые сделать почти всё за три дублона. Точнее, почти ничего, так как были самыми бесполезными в команде. Когда они скрылись на палубе, Карл окончательно пришёл в себя. Вышел было на палубу узнать, что за спешка, как вдруг раздались выстрелы. Карл автоматически пригнулся и не вышел из каюты, оставшись сидеть в ней.
Стрельба длилось недолго и по её завершению Митч вернулся. Его было не узнать: левая сторона лица превратилась в мешанину из крови, волос, костей и мозга. Он бормотал.
— Дананд вразв карба. Данад вразв карба.
— Это сон, что ли? — поинтересовался Карл у Митча.
Тот не ответил и поковылял в кладовую, повторяя эти слова.
Картёжник выбежал на палубу. Альфонсо и Генри сидели возле мачты. Они тупо смотрели в точку на полу, где лежал глаз. Они говорили себе под нос:
— Это глаз Митча?
— Ушел и забыл забрать, наверное?
— Эй, вы! — крикнул Карл. — Что произошло? Зачем стреляли?
— Надо вернуть…
— Сказал же стрелять.
— По кому стрелять? — негодовал Карл.
— Стрелять не в них, а в воду около них.
— Не в них?
— Что? Ааа! — разозлился Карл. — Зачем? Соображайте быстрее.
— Кто знает?
— Митч попросил.
— Да ну вас. Лично у Митча спрошу.
— Ты хоть видел его? Вряд ли он расскажет о своих намерениях.
— Ему полголовы оторвало. Как он не сдох вообще?
Тем временем шлюпка пришвартовалась, и её экипаж залез на борт.
Глава 4
Первым вылез Али с пистолетом наперевес и прицелился в Карла.
— Ты стрелял?
— Али, нет. Оружие опусти. Стреляли эти два идиота.
— Альфонсо, Генри! За что?
— Это не мы.
— Это Митч.
Али возвёл оружие на них.
— Митч мог убить только одного. Все мушкеты однозарядны, в отличие от моего двуствольного пистолета. Кто убил Кирби и Маркуса?! — заорал не своим голосом Али. — Мы же братья, что вы за звери?
Два дурня даже не пискнули. Шум волн перебили два выстрела.
Над их головами в мачте появились два отверстия от пуль.
— Всё чисто, залезайте, народ. Карл, помоги им, а я запру стрелков в клетках для рабов. На суше с ними разберёмся.
Али достал тесак из ножен и повёл двух помощников.
Остальные залезли на палубу. Началось. Все обсуждали эту стрельбу. Многие сошлись на мнении, что Митч спятил. Неудивительно.
Один из членов команды сам недавно лишился привилегии на ясный рассудок. Бедняга Финк помешался на ушах. Он делал из них жуткие ожерелья, используя рабов, и складывал самодельные украшения в один из ящиков. Его можно было определить по вони. Многие хотели его прогнать, но людей и так было мало. А пока делать было нечего, все разошлись, словно крысы, по кораблю. Многие стали осушать запасы вина. Карл пошёл в каюту с Арнольдом, и они до темноты играли в карты на деньги.
— Зачем вернулись? — спросил Карл.
— Чего?
— Зачем вернулись? Жить надоело? Или вы подумали, что Да Сильва вас простит и всё забудет?
— План и так тупой был. Куда нам плыть-то? Никто не знает, где мы. А знаешь, ты, я и все остальные всё ещё дышим. Может, всё обойдется.
— Надейся. Кроме надежды и так у нас ничего не осталось. — немного безумно рассмеялся Карл.
А потом пришли близнецы.
— Добрый.
— Вечер.
Рико и Виго. Сиамские близнецы или, как их ещё называли, левая и правая рука, которые весь день стоят на мачте и пытаются разглядеть сушу. На солнце они пребывают постоянно, но всё равно их кожа осталась бледной. Они послушно вглядывались вдаль и не покидали пост даже во время нападений и штормов.
— А вот.
— И мы.
— Добрый вечер, ну что, видали землю? — без капельки интереса спросил Арнольд, уже заранее зная ответ.
— Не
