Муж хлопнул дверью от души.
На сей раз напротив нее стоял сухонький старичок в белом халате, с глубокомысленным видом помахивая перед замком неким гудяще-жужжащим прибором размером с плеер, с рогатинкой вместо антенны, на концах которой попеременно загорались и вспыхивали маленькие неоновые огоньки. За данными манипуляциями с неослабевающим интересом наблюдали трое молодых безусых ассистентов с густо исчерканными планшетками.
- Мультифазный транслокатор. - Небрежно обронил старичок, не отрываясь от тумблера настройки. - Интерференция когерентных излучений в фазе пи-квадрат.
Ассистенты благоговейно записали бесценные крупицы премудрости.
- Вы что, издеваетесь? - Не выдержал муж. - Ходят тут всякие, торгуют, атакуют, изучают, шантажируют...Помогли бы лучше размонтировать этот чертов транслокатор! У вас случайно ломика не найдется?
Старичок сосредоточенно пощелкал прибором перед самым носом у мужа.
- Гомункулус. - Со вздохом констатировал он. - Хомо сапиенс вульгарис...
Аспиранты дружно застрочили в планшетках.
Муж в сердцах хлопнул дверью. Помедлив, снова открыл. Теперь за ней простиралось коротко стриженное поле в меловых разводах, и две команды крылатых ящеров - в синем и желтом - оживленно гоняли по нему черно-белый мяч, а из громкоговорителей гнусаво завывал комментатор. Позабыв о замке, муж жадно уставился в проем. Шел второй тайм четверть финала, желтые вели в счете 2:0. Ради сохранения мира и покоя в нашей молодой семье я терпеливо дождалась позорного разгрома синих 5:1, и неназойливо напомнила мужу о замке.
Освоив замковую технику, муж хлопал дверью, как переключателем каналов. По ту сторону попеременно всходили солнце и луна, паслись стада коров и единорогов, шел дождь, снег, бушевала песчаная буря, подметали небо кронами исполинские деревья, квакали лягушки, качались на дубах русалки и удавленники, сшибались богатырские кони, дышали жаром огненные озера, поштучно и россыпью бродили всевозможные герои, разыскивая какого ни есть злодея с целью принудительного перевоспитания, а какой-то небритый субъект в облезлом заячьем треухе назвался Емелей и попросил прикурить. Мы дали ему зажигалку и он умчался вместе с ней, восторженно вопя: "Самородный огонь!"
В конце концов муж остановился на пустынном горном рельефе со скачущими вдали козами и без помех выдернул последний, восьмой гвоздь.
В тот же миг живописные альпийские луга за дверью пошли волнами, потускнели и растаяли, как на экране перегоревшего телевизора. Не веря своим глазам, мы разглядывали истоптанный коридор, похабные надписи на известкованных стенах, потрепанные коврики под соседскими дверями. Одна из них распахнулась, и на площадку вышел лысеющий мужчина в тапочках, с полным мусорным ведром.
- Так это вы теперь вместо Андрея? Соседи наши новые? - Уточнил он, не торопясь к мусоропроводу - видно, не прочь был почесать языком.
Муж привычно замахнулся молотком.
Сосед, сдавленно хрюкнув от страха, рыбкой нырнул обратно в квартиру. Ведро загрохотало по ступенькам, отплевываясь мусором.
-Я машинально... - Смущенно оправдывался муж, отбрасывая злополучный молоток в ящик с инструментами.
Папа, заглянувший посмотреть, как идут дела у молодой ячейки общества, смертельно обиделся кнопочному замку, купленному мужем в ближайшем магазине. Не лежи на подоконнике трофейный дубовый лист со стрелой, мы бы и впрямь поверили, что папа без наркоза оторвал замок от собственного сердца, а мы, неблагодарные существа, обильно присыпали кровоточащую рану крупной поваренной солью...
Спустя месяц, вернувшись после работы в новое, уже немного благоустроенное гнездо, я застала мужа сидящим на полу перед распахнутыми дверями обувной тумбочки.
Муж смотрел финал. Синие вели в счете 1:0.
Я заглянула ему через плечо, вздохнула и пошла на кухню готовить ужин. До финального свистка оставалось десять с половиной минут. Возможно, потом мне удастся прогнать мужа за компьютер, а самой хоть одним глазком посмотреть, так купаются в речке Смородине прославленные русские богатыри...
