Глория (опустошенно). Наука…
Франкенштейн. А как ты думала, на что это похоже?
Глория. Я боялась думать. Теперь я вижу почему.
Франкенштейн. Ты не очень-то в ладах с наукой, чтобы понять хоть что-то из увиденного.
Глория. В школе я два раза проваливала экзамен по географии.
Франкенштейн. А чему вас учили в парикмахерском училище?
Глория. Глупым вещам для глупых людей. Как наносить косметику. Как завивать и выпрямлять волосы. Как их стричь. Как красить ногти. На руках и на ногах.
Франкенштейн. Не иначе как ты будешь рассказывать всем, какое безумство здесь творится.
Глория. Может быть.
Франкенштейн. У тебя не хватит мозгов и образования, чтобы сказать что-нибудь толковое о нашей операции. Так что же ты скажешь всему миру?
Глория. Не знаю… Может быть, просто, что…
Франкенштейн. Ну?
Глория. Что у вас тут голова мертвой женщины, подключенная к куче приборов, и вы развлекаетесь с ней весь день напролет, что вы неженаты и всякое такое и что кроме этого вы ничего не делаете.
Франкенштейн. Как ты смеешь называть ее мертвой? Она читает журналы! Она разговаривает! Она вяжет! Она пишет письма своим друзьям во всем мире!
Глория. Она похожа на механическую пифию в салоне игральных автоматов.
Франкенштейн. А я думал, ты ее любишь.
Глория. Несколько раз я замечала крошечную искру, отражающую ее настоящие чувства. Эта искра мне нравится. Многие говорят, что любят ее за смелость. Но чего стоит эта смелость, если она подается по трубкам отсюда? Вы повернете несколько ручек, и она будет готова лететь в ракете на Луну. Но что вы тут ни делаете, искра появляется снова и снова и она говорит: «Ради бога, избавьте меня от всего этого!»
Франкенштейн (взглянув на пульт). Доктор Свифт, микрофон включен?
Свифт. Да.
Франкенштейн. Не выключай его. (Глории.) Она слышала все, что ты сказала. Как тебе это?
Глория. Она и сейчас меня слышит?
Франкенштейн. Поболтай, поболтай еще. Ты избавишь меня от многих хлопот. Во всяком случае, не нужно будет объяснять, почему я тебя выставляю отсюда.
Глория (наклоняется к микрофону). Миссис Лавджой?
Свифт. Она говорит: «Что, милая?»
Глория. В вашей корзинке для вязания, миссис Лавджой, лежит заряженный револьвер. На тот случай, если вы не захотите, больше жить.
Франкенштейн (ни капли не беспокоясь). Круглая идиотка. Где ты достала пистолет?
Глория. В фирме заказов по почте. Они давали объявление в газетах.
Франкенштейн. Продают оружие спятившим девчонкам.
Глория. Если бы я захотела, то могла бы заказать базуку. Полторы тысячи.
Франкенштейн. Я заберу твой пистолет, он будет главным вещественным доказательством на твоем процессе. (Уходит.) Литтл (Свифту.) Вы можете усыпить пациентку?
Свифт. Она не в силах причинить себе вред.
Глория (Литтлу.) Что он имеет в виду?
Литтл. Ее руки устроены так, что она не может направить оружие на себя.
Глория. Даже об этом позаботились…
Комната Сильвии. Входит Франкенштейн. Сильвия задумчиво держит револьвер.
Франкенштейн. Хороши у вас игрушки.
Сильвия. Вы не должны сердиться на Глорию. Я просила ее об этом, Норберт. Я даже умоляла ее.
Франкенштейн. Месяц назад. Но сейчас все гораздо лучше.
Сильвия. Все, кроме искры.
Франкенштейн. Искры?
Сильвия. Той самой, которую любит Глория, крошечной искры, отражающей мои подлинные чувства. Я всем довольна, но эта искра просит меня взять револьвер и выстрелить.
Франкенштейн. И что вы решили?
Сильвия. Я сделаю это. Прощайте. (Безуспешно пытается направить револьвер на себя. Франкенштейн стоит, не вмешиваясь.) Это не случайность, Норберт?
Франкенштейн. Мы тоже любим вас.
Сильвия. И сколько времени я смогу так прожить? Я никогда не смела об этом спрашивать.
Франкенштейн. Могу назвать наугад любую цифру.
Сильвия. Не знаю, надо ли. (Пауза). Ну и какую же цифру вы назовете?
Франкенштейн. Скажем… пятьсот лет.
Тишина.
Сильвия. Значит, я буду жить еще долго-долго после того, как вас не станет.
Франкенштейн. Теперь самое время, дорогая Сильвия, рассказать вам кое-что из того, о чем я давно уже собираюсь вам рассказать. Каждый ваш искусственный орган способен служить двум людям, а не одному. Все трубки и провода рассчитаны так, что можно в два счета подключить к ним второго человека. Понимаете, Сильвия? (После паузы, страстно.) Сильвия! Я буду этим вторым человеком. Наша свадьба не уступит лучшим романтическим историям прошлого. Ваши почки будут моими почками! Ваша печень будет моей печенью! Ваше сердце будет моим сердцем! Все ваше будем моим. Мы станем жить в такой совершенной гармонии, что сами боги будут рвать на себе волосы от зависти!
Сильвия. Вы этого хотите?
Франкенштейн. Больше всего на свете.
Сильвия. Что ж… Тогда получайте, Норберт. (Разряжает в него револьвер.) Та же комната примерно полчаса спустя. На втором треножнике голова Франкенштейна. Сильвия и Франкенштейн спят. Свифт и Литтл лихорадочно возятся с аппаратурой. По полу разбросаны инструменты.
Свифт. Вот вроде бы все. (Выпрямляется и оглядывается.) Кажется, все.
Литтл (смотрит на часы.) Ровно двадцать восемь минут после первого выстрела.
Свифт. Хорошо, что вы оказались рядом.
Литтл. Честно говоря, вам было бы больше пользы от водопроводчика.
Свифт (в микрофон). Чарли, у нас тут все готово. Как у тебя?
Голос из громкоговорителя. Все в порядке.
Свифт. Дай-ка им мартини.
В дверях появляется ошалевшая Глория.
Голос Чарли. Получили. Теперь будут витать в небесах.
Свифт. Погодите, я совсем забыл о проигрывателе. Когда это случится, говорил доктор Франкенштейн, я хотел бы слышать в момент пробуждения пластинку. Она здесь, вместе с другими, в простом белом конверте. (Глории.) Попробуй отыскать ее.
Глория (идет к проигрывателю, находит пластинку). Эта?
Свифт. Поставь ее.
Глория. С какой стороны? У нее одна сторона залеплена липкой лентой.
Свифт. Тогда поставь с другой. (В микрофон.) Приготовься разбудить пациентов.
Голос Чарли. Готов!
Играет пластинка, дуэт исполняет песню «Сладкая загадка жизни».
Свифт. Буди их!
Франкенштейн и Сильвия просыпаются, преисполненные беспричинной радостью. Сонно прислушиваются к музыке, затем замечают друг друга, словно встретились давние и любимые друзья.
Сильвия. Привет.
Франкенштейн. Привет.
Сильвия. Как вы себя чувствуете?
Франкенштейн. Прекрасно. Просто прекрасно.
