Грег выключил адский прибор, и треск и шум в наушнике прекратились, а подсветка заработала. Коридор, только что бывший полутёмным и мрачным, стал ярко-зелёного цвета. Двое полицейских по-прежнему сидели на корточках и Грега не видели, а гипнокамни, так щедро рассыпанные Шумским, блистали на полу яркими искрами. Но любоваться внезапным эффектом драгоценностей времени уже не оставалось – нужно было попытаться спуститься вниз и там затеряться среди прочих полисменов. Это если допустить, что служители порядка поголовно раззявы и тупицы… Глупость, конечно, и чистейшая авантюра, но иного не дано…
План, придуманный Грегом, треснул по швам гораздо раньше момента проверки сотрудников полиции на тупость. А точнее, ровно через тридцать секунд, как он выключил глушитель.
– Тревога! – заорал наушник. – Семнадцатый минус! Всем – семнадцатый минус!
Грег догадался, что те, внизу, увидели каким-то образом, что обездвиженный им полицейский подвергся нападению.
"Да, что ж мне так не везёт! – мелькнуло в голове Шумского. – Опять семнадцать!"
Двое в коридоре, конечно, знали, что их товарищ под номером семнадцать находится рядом. Сообщение из центра заставило их прыгнуть в разные стороны к стенам, наставив на фигуру в черном автоматы. А Грег стоял посреди коридора, как вышка пси-связи – видно отовсюду. Он отчаянно замахал руками, потом постучал себя сбоку по голове и указал вниз. Похоже, пантомима вышла достаточно убедительная – Грега не пристрелили. Полицейские поняли, что "семнадцатый" ругается на координаторов, но оружие не опустили. Один из них спросил:
– Один семь, чего они на тебя катят?
Грег понял, что пропал – голос "семнадцатого" он подделать не сможет. В последней попытке избежать схватки, он опять постучал себя по боку каски, дескать, связь барахлит. Но тут же в наушнике послышалось:
– Шесть, тринадцать огонь!
Грег прыгнул в сторону, и пули с визгом пронеслись мимо, рикошетируя от мраморного пола. От дверей и стен полетели куски пластика, а в дыры от разрывных пуль можно было просунуть голову. Грег не хотел убивать, но теперь уже было не до миролюбия. Или он – или его! Сам он, перекатываясь, выстрелил в ответ только два раза – точно по прозрачным забралам противников. Раздались звуки хлопков, когда пули ударили в полицейских, и два человека сломанными куклами остались лежать на полу. Трофейная каска свалилась с Грега, когда он катался по полу, но он поднимать её не стал – только время тратить. Он побежал к лестнице, не опасаясь каверз со стороны – после получения реактивной пули сорок пятого калибра в лоб никто не способен выжить, не то, что стрелять! А больше здесь никого не было…
Эта ошибка ему дорого стоила… В этот момент в другом конце коридора тихо затявкало ружье, и все вокруг осветилось малиновым светом. Одна пуля ударила Грега в спину, а другая, скользнув по черепу, спустя долю секунды взорвалась. Шумский упал на пол, обливаясь кровью. Полисмен, сделавший удачный выстрел, что-то сообщил по рации и остановился, ожидая прибытия подкрепления. Минуту спустя подошёл ещё один полицейский, а за ним четверо спецназовцев.
Полисмен возбужденно тараторил:
– Это он! Я прихлопнул его! Я был в другом конце коридора, когда он вышел откуда-то и пристрелил бедных Рока и Генри. Они только и успели сделать несколько выстрелов.
Рослый спецназовец жестом предложил словоохотливому полицейскому замолчать. Они подошли к лежащему телу, держа оружие наизготовку, но это оказалось излишним – похоже, грабитель был мёртв. Волосы его были наполовину спалены, а лица не было видно совсем; голова обожжена и окровавлена, а на полу растекалась здоровенная лужа. Выглядел труп ужасно. Старший из спецназа наклонился, чтобы проверить пульс, но вдруг заинтересованно воскликнул:
– Занятно! Ну-ка, помогите!
Он отстегнул бронежилет с тела Шумского и рванул черную ткань. Ещё двое "особистов" принялись помогать старшему, и вскоре с удивлением смотрели на практически невидимую фигуру.
– Хамелеон какой-то, а не человек, правда, лейтенант? – с явным отвращением произнёс полицейский. – И чего этим космогадам не сидится у себя?
Лейтенант, похоже, не разделял его неприязни к иным формам жизни. Он лишь пожал плечами и сказал:
– Чужак он или нет, но пули его берут за милую душу. Вон, голову ты ему как подпалил!
– У меня девять из десяти по стрелковой подготовке! – с гордостью сказал полисмен. – Любого чужака сниму!
– Ты что, совсем тупой?! – внезапно разъярившись, крикнул лейтенант. – Какой он чужак? Или тебе боевую задачу не ставили? Это самый обыкновенный человек, только в каком-то камуфляже!
Полицейский съёжился под презрительным взглядом спецназовца. Лейтенант поднял "Шмеллер".
– Мощная штука. И реактивные пули. Интересно, почему он сразу не пристрелил их, а? Ведь вполне мог успеть… А они растяпы – не смогли управиться с ним вдвоем! Чему вас только учат в участках?
Полицейского передернуло от хладнокровия и пренебрежения, с каким спецназовец говорил о его друзьях, пусть и мертвых. Он кашлянул.
– Лейтенант, о мертвых говорят либо хорошо, либо никак.
Тот пожал плечами.
– Тогда пусть будет никак. Николай, дай всем отбой. А вы, сержант, вызывайте свое начальство и экспертов. Пусть опознают тело преступника и составят опись украденных драгоценностей. А мешок с гипнокамнями я забираю с собой – мне за него отчёт держать. Николай, еще передай, чтобы включили эти проклятые лифты! Не идти же нам еще сотню этажей пешком.
Полисмен воспользовался моментом, когда особисты отвернулись и, быстро нагнувшись, вытащил из лужи крови гипнокамень, который Грег бросил вместо приманки.
"Без одного камня банк не обанкротится", – подумал он.
*****
Пульсирующая боль угнездилась где-то на макушке, а оттуда сползала на левую сторону головы. Она была черная, злобная и грызла череп, пытаясь через висок добраться до мозга.
"Шиш тебе! Я и не такое переживал", – подумал Грег и понял, что он жив.
В чувство его привел жёсткий бросок. Он попытался открыть глаза, но не смог. Чувствовалось, что лицо покрыто коркой ссохшейся крови. Макушка адски болела, левая сторона головы тоже, щеку стянуло и явно не от пролившейся крови. Грег почувствовал, что его несут. Кажется, на носилках. Куда? И кто? Пока он не разобрался в ситуации, лучше не подавать признаков жизни. А это ему удалось без труда – Грег балансировал на грани сознания. Каждый шаг тех, кто его нёс, отдавался в голове всплеском слепящей боли.
Он услышал переругивание вполголоса.
– Черт бы его побрал! Мало того, что в три часа ночи пришлось тащиться на другой конец города, так теперь еще приходится нести эту дохлятину!
