- По-моему, нет, но ведут себя как-то странно.
- А что?
- Сам не знаю, - отвечал Неришев. - Только не нравится мне это.
- Ты бы лучше не вылезал пока в приемник, что ли. Говорить с ними ты все равно не можешь, а я хочу застать тебя целым и невредимым, когда вернусь. - Он запнулся. Если, конечно, вернусь.
- Прекрасно вернешься, - пообещал Неришев.
- Ясно, вернусь... Ах, черт!
- Что такое? Что случилось?
- На меня летит скала! После поговорим.
И Клейтон уставился на каменную громадину: черное пятно быстро увеличивалось, приближаясь к нему с наветренной стороны. Оно надвигалось прямиком на его неподвижный беспомощный танк. Клейтон мельком глянул на индикатор. Сто семьдесят четыре в час! Не может этого быть! Впрочем, и в земной стратосфере реактивная струя бьет со скоростью двести миль в час.
Камень, уже огромный как дом, все рос, надвигался, катился на Зверя.
- Сворачивай! Прочь! - заорал ему Клейтон, изо всех сил колотя кулаком по приборной доске.
Но камень под чудовищным напором ветра неуклонно мчался вперед.
С криком отчаяния Клейтон нажал кнопку и освободил оба якоря. Втягивать их не было времени, даже если бы лебедка выдержала нагрузку. А камень все ближе...
Клейтон отпустил тормоза.
Зверь, подгоняемый ветром в сто семьдесят восемь миль в час, стал набирать скорость. Через несколько секунд он делал уже тридцать восемь миль в час, но в зеркале заднего обзора Клейтон видел, что камень нагоняет.
Когда он был уже совсем близко, Клейтон рванул руль влево. Танк угрожающе накренился, вильнул в сторону, заскользил, как по льду, и едва не опрокинулся. Клейтон намертво вцепился в руль управления, стараясь выровнять машину. Надо же! Танк весит двенадцать тонн, а я развернул его по ветру, как парусную лодчонку, подумал он. Бьюсь об заклад, никому это до меня не удавалось!
Камень величиной с добрый небоскреб пронесся мимо. Тяжелый танк чуть покачнулся и грузно осел на все свои шесть колес.
- Клейтон! Что случилось? Ты жив?
- Живехонек, - задыхаясь выговорил Клейтон. - Но мне пришлось убрать якоря. Меня сносит по ветру!
- А повернуть можешь?
- Пробовал, чуть не опрокинулся.
- Куда же тебя сносит?
Клейтон посмотрел в даль. Впереди, окаймляя равнину, дыбились грозные черные скалы.
- Еще миль пятнадцать - и я врежусь в скалы. При такой скорости этого ждать недолго.
Клейтон снова нажал на тормоза. Шины завизжали, прокладки тормозов яростно задымились. Но ветер - уже сто восемьдесят три в час - даже не заметил такого пустяка. Танк сносило теперь со скоростью сорока четырех миль в час.
- Попробуй паруса! - закричал Неишев.
- Не выдержат.
- А ты попробуй. Другого выхода нет! Здесь уже сто восемьдесят пять в час. Вся станция трясется! Камни срывают надолбы. Боюсь, пробьет стены и расплющит...
- Хватит, - прервал Клейтон. - Мне тут не до тебя.
- Не знаю, выдержит ли станция. Слушай, Клейтон, попробуй...
Радио вдруг захлебнулось и. умолкло. Настала зловещая тишина.
Клейтон несколько раз стукнул по приемнику, потом махнул рукой. Танк сносило уже со скоростью сорок девять миль в час. Скалы вырастали перед ним с устрашающей быстротой.
- Ну что ж, - сказал себе Клейтон. - Вот и все.
Он выпустил последний запасной якорь. Стальной трос протянулся во всю длину своих двухсот футов, и скорость Зверя замедлилась до тридцати миль в час. Якорь волочился следом и взрывал почву, как плуг на реактивном двигателе.
Теперь Клейтон включил парусный механизм. Земные инженеры установили его на танке точно так же, как на маленьких моторных лодках, выходящих в океан, на всякий случай ставят невысокую вспомогательную мачту и парус. Парус - страховка на случай, если откажет мотор. На Карелле человеку ни за что не добраться до дому, если его машина откажет. Тут без дополнительной энергии пропадешь.
Мачта - короткий мощный стальной столб - выдвинулась сквозь задраенное отверстие в крыше. Ее тут же со всех сторон закрепили магнитные каркасы и подпорки. На мачте тотчас развернулась металлическая кольчуга паруса. Поднимался он при помощи шкота - тройного каната гибкой стали; Клейтон управлял им, орудуя лебедкой.
Парус был площадью всего в несколько квадратных футов. И, однако, он увлекал вперед двенадцатитонное чудовище с замкнутыми тормозами и якорем, выпущенным на всю длину стального каната в двести пятьдесят футов...
Это не так трудно... когда скорость ветра - сто восемьдесят пять миль в час.
Клейтон вытравил шкот и повернул Зверя боком к ветру. Но этого оказалось недостаточно. Он опять взялся за лебедку и повернул парус еще круче к ветру.
Ураган ударил в бок, громоздкий танк угрожающе накренился, колеса с одной стороны поднялись в воздух. Клейтон поспешно убрал несколько футов шкота. Металлическая кольчуга вздрагивала и скрипела под свирепыми порывами ветра.
Искусно маневрируя оставшейся узкой полоской паруса, Клейтон ухитрялся кое-как удерживать все шесть колес танка на грунте и держался нужного курса.
В зеркало он видел позади черные зубчатые скалы. Это был его подветренный берег - берег, где ждало крушение. Но он все-таки выбрался из ловушки. Медленно, фут за футом, парус оттаскивал его прочь.
- Молодчина! - кричал Клейтон мужественному Зверю.
Но недолго он торжествовал победу; раздался оглушительный звон, и что-то со свистом пронеслось у самого виска. При ветре сто восемьдесят в час мелкие камешки уже пробивали броню. То, что обрушилось сейчас на Клейтона, можно сравнить разве что с беглым пулеметным огнем. Карелланский ветер рвался в отверстия, пробитые камешками, пытаясь свалить его на пол.
Клейтон отчаянно цеплялся за руль. Парус трещал. Кольчуга эта была сплетена из самых прочных и гибких металлических сплавов, но против такого урагана и ей долго не устоять; короткая толстая мачта, укрепленная шестью могучими тросами, раскачивалась, как тонкая удочка.
Тормозные прокладки начинали сдавать. Зверя несло уже со скоростью пятьдесят миль в час.
Клейтон так устал, что не мог ни о чем думать. Руки его судорожно сжимали руль, он машинально вел танк и, щуря воспаленные глаза, яростно всматривался в бурю.
С треском разорвался парус. Обрывки с минуту метались по ветру, потом мачта рухнула. Порывы ветра достигали теперь ста девяноста миль в час.
И Клейтона понесло назад, на скалы. А потом ветер дошел до ста девяноста двух миль в час, подхватил стальную махину, ярдов двенадцать нес ее по воздуху, вновь швырнул на колеса. От удара лопнула передняя шина, за ней - сразу же две задние. Клейтон опустил голову на руки и стал ждать конца.
И вдруг Зверь остановился, как вкопанный. Клейтона кинуло вперед. Привязной ремень мгновенье удерживал его в кресле, потом лопнул. Клейтон ударился лбом о приборную доску и свалился оглушенный, весь в крови.
