— Я бегу, как и ты, — ответил Джошуа на винстонском диалекте.
— Тут я, — ответила тень. — В задницу меня пнул, вот что. Как мене научали, так и гаврю. Кто звать?
— Что?
— Кто имя? Ты.
— Джошуа.
— Джешу-а. Иберим.
— Да, эксполис Ибриим.
— Так нет далеко. Подымайся. Отвести тебя взад.
— Нет, я не заблудился. Я убегаю.
— Не надоть остаться. Жуки кусаться сильно, тебя больше, чем они меня.
Джошуа медленно стер пыль со штанов своими мощными руками. Земля и камешки посыпались вниз — туда, где были похоронены четверо парней из погони.
— Медленный, — заявил парень. — Медленный, нет? Мозги болят? — Подошел поближе. — Я понял. Ты медленный.
— Нет, просто устал, — сказал Джошуа. — Как отсюда выбраться?
— Вот там, потом туда. Видеть?
— Почти ничего не вижу, — ответил Джошуа. — Тут слишком темно.
Юноша снова подошел к нему и положил прохладную влажную ладонь на плечо Джошуа.
— Большой, ты. Узко, не влезешь. — Рука сжала мышцу.
Потом тень отступила. Глаза Джошуа начали привыкать к темноте, и он сумел разглядеть, что юноша очень худ.
— Как тебя зовут?
— Не значимо. Идить за мной, сейчас.
Юноша повел Джошуа к холму из обломков и начал его осматривать в поисках прохода.
— Пусь. Етот дорог.
Джошуа вскарабкался вверх по куче хлама и протиснулся в дыру, задев спиной керамический потолок. Другая половина туннеля была совсем темной. Юноша негромко выругался.
— Весь труба, — сказал он. — Сторожко ходить теперя.
Лужи на полу люминесцировали, свет шел от личинок насекомых. Некоторые достигали фута в длину, другие были совсем маленькими и сгрудились в бликах тусклого света. Постоянно слышались неприятные хлюпающие звуки, шелест щупалец и щелканье клешней. От отвращения Джошуа передернуло.
— Ш-ш-ш, — предупредил его спутник. — Неболок тута, юг идйть, про звук.
Джошуа ничего не понял, но постарался шагать еще осторожнее. Земля и осколки облицовочных плиток падали в воду, хитиновый хор жаловался.
— Двиря тута, — сказал юноша, взяв Джошуа за руку и положил ее на металлический рычаг. — Открыть, потом идить. Понил?
Люк со скрежетом открылся, и ослепляющий свет залил туннель. Множество маленьких существ метнулось в спасительную тень. Джошуа и юноша вышли из туннеля и оказались в ярком свете дня посреди разрушенной комнаты. Растительность проникла во влажное помещение, разукрасив останки труб, клапанов и приборных щитков. Когда юноша захлопнул люк, Джошуа поскреб рукой металлический куб и легко снял мох. На металле были выгравированы четыре цифры: 2278.
— Не пальцай, — предупредил юноша.
У него были большие серые глаза и изможденное бледное лицо. В глаза бросалась его поразительная худоба. Волосы, ржаво-оранжевого цвета, свисали со лба и почти закрывали уши. Под рваной жилеткой Джошуа заметил татуировку. Юноша потер ее рукой, заметив интерес незнакомца, на коже остались следы грязи.
— Моя клейма, — пояснил юноша.
«Клеймо» представляло собой блестящий оранжево-черный круг со вписанным в него квадратом, разделенным диагоналями. Треугольники, постепенно уменьшаясь, превращались в точки, создавая колышущийся, словно живой, симметричный рисунок.
— То поставлено давноть тута. Мандала.
— Что это такое?
— Парни бежут меня, на которые ты неболок сронил, меня не слыхат, так вот я ты говоря, шо етот полис, двиря 'туды вверх. — Он рассмеялся. — Ени гаврят: «Никому никода идить полис, небольше, никода».
— Мандала — это город, полис?
— Десять, пянацать ли от здесь.
— Ли?
— Келомет. Ли.
— Ты говоришь еще на каком-нибудь языке? — спросил Джошуа, лицо которого напрягалось от бесконечных попыток превратиться в лингвиста.
— Ты ибрит уметь? Токо без пользы тута. У меня англиз луше.
— Да?
— Я могу... пробовать... так, если эта луше. — Он покачал головой. — Только лопну, если долго будуть.
— Может быть, лучше всего помолчать, — предложил Джошуа. — Или ты будешь подавать мне знак, когда перестанешь меня понимать. Ты нашел способ проникнуть в полис?
Кивок.
— Который называется Мандала. Ты можешь туда вернуться и взять меня с собой?
Он покачал головой, нет. Улыбнулся.
— Секрет?
— Нет секрет. Там большой машин... машин приказат мене никода не возвернутся. Ето прилепит мне на тел. — Он коснулся своей груди. — Швырнут меня вона.
— А как тебе удалось проникнуть туда?
— Двиря? Ета большой полис, она ходит посля иссоще... снимацца с места, когды уже на почве не может житя, много отсюда ли, и расселася на верх места, где туннеля выходит в центр самая. Мне та дорог знакомая, так вот я ходит туды и назад, сразу посля... посля. На моя... — Он хлопнул себя по заднему месту. — Не одна раза получил.
Рухнувший потолок комнаты — или неболок, как его называл парень — образовал нечто, напоминавшее лестницу, от дальней стены до самой поверхности. Они поднялись по ней и остановились, неуверенно оглядываясь по сторонам. Джошуа был с ног до головы покрыт темно-зеленой грязью. Он попытался счистить ее руками, но грязь крепко пристала к коже.
— Може какая найтить сырость, плескатися.
Приток реки Хеброн, стекающий с предгорий Арата, сверкнул между зелеными водорослями в полумиле от выхода из туннеля. Джошуа начал лить пригоршни мутной воды себе на голову. Юноша погрузился в воду и принялся барахтаться в ней, так что вокруг него закипела пена. Он вдруг стал похож на щенка, в жару забравшегося в речку; по его щекам стекала грязь.
— Плохо отходит, — проворчал Джошуа, натирая кожу пригоршней водорослей.
— Зачем ты интересуешь мест, куда ходить никто?
Джошуа покачал головой и не ответил. Он закончил мыть тело и опустился на колени, чтобы намочить ноги. Прохладное дно протоки устилали песок и галька. Он поднял голову и взглянул на четкий абрис Арата, очерченный заходящим солнцем.
— А где находится Мандала?
— Нет, — ответил юноша. — Мой полис.
— Он тебя выгнал вон, — заметил Джошуа. — Почему не дать возможность попробовать кому-нибудь другому?
— Кто-тот уже пробал, — сообщил юноша, и глаза его сузились. — Ени пробал и войтить нутрь, не в моя двиря они идить. Ени — она — одна дефк, и больше никто — войтить бес труд. Мы удивилися. Мандала ей не остановил.
— Я бы хотел попытаться.
— Етот дефк, она особый, она как в легенда. Год назад туда идить, и Мандала ей пускал. Може, ты тоже особый, так думашь?
— Нет, — признал Джошуа. — Город Меса Ханаан не впустил меня.
— Тот, что гулять имеет, вчира рано?
— Что?
— Гулять, снимацца с места. Етот Мейз Каин, вспоминашь?
— Я знаю.
— Он тебе не пускал, разве Мандала другая?
Джошуа вылез из реки и нахмурился.
