…Он находился внутри обширной прозрачной сферы, дверей здесь не было, каким образом он оказался здесь? И как он отсюда выйдет? Округлые стены мутнели, наливались синью грозового света. Отовсюду, словно паучьи лапы, тянулись хищные щупальца, похожие на конечности киберкурьера. Свободно плавая внутри сферы, он ловко увертывался от них, но они теснили его к центру шара. Дальше отступать некуда. Хотел закричать, но голос пропал. Тогда он ринулся прямо на щупальца, продолжавшие извиваться, и неожиданно заметил круглое отверстие в оболочке – как же он не увидел его раньше? Люк вывел его в узкий изгибающийся коридор. Он мчался изо всех сил. Мягкий пол поглощал звук бега. Сердце Зарембы колотилось, перед глазами плавали огненные круги. Потеряв счет поворотам, он бежал все быстрее, и вдруг впереди забрезжило пятнышко света. Не давая себе ни мгновения передышки, Заремба прыгнул в отверстие – и очутился внутри сферы, откуда начал свой путь. «Теперь вы убедились, что выхода нет?» – пророкотал откуда-то голос киберкурьера… Заремба сел на постели, ошеломленно озираясь. С жадностью выпил стакан воды. «Приснится же такая чепуха!» Сквозь бронированное оконное стекло просачивался мутный городской рассвет. Был тот неверный час, когда предметы не имеют еще четких очертаний, кажутся зыбкими, нереальными. – Через несколько часов все разъяснится, – сказал он вслух. – Только нужно решить, идти одному или вместе с Джи Джи, как того требует повестка. Явка может быть обязательной только для человека. Когда Заремба вышел на Аллонзо-сквер, было еще рано, и он решил прогуляться пешком до ближайшей катапультной станции. Как всегда, неугомонные ленты тротуаров мчали потоки людей в различных направлениях. Придерживаясь за скользкие от множества прикосновений поручни, все с недоумением поглядывали на бредущего своим ходом Зарембу. И впрямь в этом городе ходить разучишься. А ведь Зарембе в свое время приходилось преодолевать пешком огромные расстояния. В сельве, в джунглях, в болотах – там, на далекой родине, когда он скрывался от ищеек правительства. Вот и станция. Заремба втиснулся сквозь люк в подрагивающий шар и набрал на программном пульте координаты. Ажурный рычаг подхватил шар и точно рассчитанным движением швырнул ввысь. Тотчас стремительно провалились кудато вниз матовые разноцветные купола, еще продолжавшие светиться, и многоэтажные коробки, которые сохранились, говорят, с прошлого века. Шар описал длинную баллистическую кривую и мягко опустился на магнитную подушку, как называли горожане тормозящее силовое поле. Еще через десяток минут Заремба был возле желтой громады здания, внушавшего трепет каждому. Перед вращающейся дверью безостановочно вышагивал взад-вперед вооруженный кибер, очень похожий на вчерашнего курьера, только из башни его угрожающе торчали в разные стороны стволы лучеметов. Одного импульса такого деструктора хватило бы, чтобы превратить человека в горстку пыли, Заремба, словно ныряльщик перед погружением, набрал полную грудь воздуха и показал киберу понестку. Массивная дверь тут же отделила его от ннешнего мира…
Посреди кабинета располагался огромный стол, похожий на тот, что стоял в лаборатории на Аллонзо-сквер. Над столом едва возвышалось узкое аскетическое лицо, знакомое всей стране. Полицей-президент встал. – Раньше говорили: точность – вежливость королей… Я бы сказал: точность – вежливость ученых. Прошу – садитесь. Заремба опустился в кресло. Своего питомца вы оставили в коридоре? Зря, разговор у нас будет общий. Сейчас… – Полицей-президент потянулся к селектору. – Я пришел один, – сказал Заремба. – Один? – поднял брови хозяин кабинета. – В повестке было сказано ясно: вы приглашаетесь оба. Ученый опустил голову. – Я… решил, что это недоразумение. Разве может быть у полиции дело к… нечеловеку? – Вот как? Зачем же я вас пригласил, как вы считаете? – Откуда мне знать? – пожал плечами Заремба, на которого вдруг накатила волна отчаянного спокойствия. – Надеюсь, что по делу. Слишком уж серьезное у вас ведомство. – Верно, серьезное, – согласился хозяин. – Но поговорим о вас. Вы – выдающийся ученый, без пяти минут нобелевский лауреат… Где вы проводите свободное время? Вопрос застал Зарембу врасплох. – Свободное время? Откуда оно у меня? Ну, иногда за город выбираюсь, там траву настоящую можно увидеть… – С друзьями? – Как правило, один. Мои приятели не любят этот вид развлечений. – Ну а где вы еще бываете? В церкви, например? – Н-нет. По времени не получается, – выдавил Заремба. Он понимал, что лгать бессмысленно – разве не зафиксирован каждый его шаг в личном деле, которое было заведено на него, едва он перешагнул границу этой страны? – Не бываете, – с легким оттенком грусти констатировал полицей-президент. Но не это самое скверное. Дело в том, уважаемый, что Джи Джи проживает у вас противозаконно. – П-простите… Что значит противозаконно? – окончательно смешался Заремба. – Джи Джи не зарегистрирован, как это положено, в ближайшем полицейском участке. – Но… это недоразумение… Джи Джи не человек, он скорее очень сложная машина… – Напрасно улыбаетесь, уважаемый, – покачал головой хозяин, хотя Заремба и не думал улыбаться. – Дело гораздо серьезнее, чем вам кажется. Что же это за машина, которую не отличишь от человека? – повысил он голос. – Машина, которая может принять обличье кого угодно, от мусорщика до сенатора? Представьте себе, что у вас на Аллонзо-сквер поселился некто, занимающийся антигосударственной деятельностью. Кто за него отвечает? – Но Джи Джи никогда… Я ручаюсь за него! – воскликнул Заремба. – Превосходно. Ну а за вас кто может поручиться? – полицей-президент сделал ударение на слове «вас». – Учтите, мы осведомлены и о вашей прежней деятельности. До того, как вы очутились в нашей стране. Заремба поник головой. Ему припомнилась далекая родина, из последних сил сражающаяся с захватчиками, летучие партизанские отряды, без устали наносящие удары по вооруженному до зубов врагу. Молодой ученый, подающий большие надежды, он пришел в отряд, чтобы отомстить за погибшую семью. Забросил университет, науку, все выжгло чувство ненависти к оккупантам. Но слишком неравны были силы, и враг теснил их шаг за шагом. А потом… Заремба оказался в числе тех, кто не погиб. Ему удалось сохранить записную книжку, где были записаны данные опытов по созданию биопластика, он пронес ее сквозь все передряги партизанской поры. Ну а после – прощание с родиной, долгие очереди иммигрантов, надменные таможенные чиновники, множество унизительных процедур… – Пока не решится вопрос с вашим двойником, вам придется оставить подписку о невыезде, – привел Зарембу в себя голос полицей-президента. – Его надлежит зарегистрировать как гражданина страны. В конце концов, вы должны гордиться, что ваш питомец станет полноправным членом нашего общества. Договорились? – Странно все-таки, – в раздумье проговорил Заремба. – Вы хотите зарегистрировать машину как человека… – Случай, согласен, сложный. Более того – беспрецедентный. Потому я и решил лично заняться им… Но если говорить честно, где она, четкая грань между сложной машиной и разумным существом? По-моему, такой грани не существует. – Я тоже так полагаю, – кивнул Заремба. – Рад встретить в вашем лице единомышленника. – Полицей-президент поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.
