Этот факт наконец привлек внимание Большого, и однажды он установил по периметру поля столбы с короткими толстыми трубками, соединив их чем-то похожим на тяжелую черную веревку. Сразу после наступления темноты Лат и Снорап отправились на разведку.
— Кабель, — сказал Снорап. — Для передачи энергии. Между прочим, я заметил, что Малый возится у силовой установки, но в то время был так увлечен занятием Большого, что не обратил внимания. Любопытно...
И тут на дальнем конце поля одна трубка, казалось, взорвалась и стала выбрасывать разноцветные шары огня. Собственно говоря, это была всего лишь самозаправляющаяся римская свеча. Ни Лат, ни Снорап не поняли бы, разумеется, такого странного названия, хотя в сути явления разобрались почти мгновенно. Едва искры первой свечи потухли, как зажглась следующая, осветив свой участок земли. Лат и Снорап отступили во тьму.
— Видишь! — торжествующе воскликнул Лат. — Двуногие не зависят от машин, а используют их по своему разумению.
Снорап повернул голову и посмотрел на товарища.
— Ну? — потребовал Лат. — Ты должен признать, что я прав. Прислушайся! Дикие звери в испуге убегают.
— Это я признаю, — медленно проговорил Снорап. — Но ты все время меня неправильно понимаешь. Дело не в том, как двуногие используют машины. Отважатся ли они на такие деяния, где им не помогут их инструменты? Обладают ли они способностью справляться с трудностями самостоятельно? Тогда, и только тогда, когда я увижу доказательства этому, я с радостью выйду навстречу и назову их своими братьями.
Зеленые глаза Лата гневно сверкнули.
— За те века, которые мы провели вместе, я успел узнать твой характер. Ты боишься своей собственной природной доброты, склонности помочь двуногим. Стремясь быть беспристрастным, ты несправедлив к ним.
Снорап внутренне вздрогнул, признавая его правоту.
— После тех же столетий, — горько сказал он, — мы могли бы не выяснять отношений.
— Правда есть правда, — заявил Лат, и его большие челюсти твердо сомкнулись.
— Я остаюсь при своем мнении, — сказал Снорап.
— А я — при своем!
Минуту они сверлили друг друга взглядами. Затем Снорап повернулся и побрел к привычному убежищу в зарослях, а Лат помчался по равнинам, в беге изливая злость и раздражение.
* * *
В куполе спали двое обессиленных людей. Впервые за многие недели они провели спокойную ночь.
Дня через два колонисты приступили к сбору урожая и за первый день убрали примерно пятую часть. А на второй день Малый неожиданно пошатнулся и не устоял на ногах. В напряженном молчании наблюдая за событиями, Лат и Снорап увидели, как Большой бросил работу и подбежал к упавшему.
— Ради бога, только не сдавайся! — донесся его голос.
— Один день... — с трудом выдавил из себя Малый. — Давай отдохнем один день. Говорю тебе, я не могу больше!..
— А вдруг что-нибудь случится?..
Малый шевельнулся, встал на ноги и повернулся к куполу.
— Погода хорошая. Твое устройство будет отгонять диких зверей. Зачем мучить себя? Мне нужно спать!
Долго глядел Большой, как Малый медленно бредет к дому, затем сдавленно выругался, отбросил инструмент, который держал в руке, и пошел следом.
Снорап и Лат повернулись друг к другу.
— Они сдаются, — сказал Снорап. — Они оставляют поле на попечение своих машин.
— Я не могу их винить, — твердо ответил Лат.
— На мой взгляд, — упрямо заявил Снорап, — они не выдержали испытания.
Лат и Снорап неотрывно смотрели друг на друга.
— Мне кажется, — наконец проговорил Лат, — мне кажется, что мы потеряли взаимопонимание, необходимое для дружбы.
Снорап склонил голову.
— Не могу не согласиться.
— Наши отношения были длительными и добрыми, — продолжал Лат. — Я запомню их.
— И я не забуду, — ответил Снорап. А чуть погодя добавил: — Я задержусь немного, чтобы увидеть конец.
— Тогда и я подожду, — отозвался Лат.
Внезапно Снорап поднял голову и прислушался. Через секунду и Лат последовал его примеру.
— А вот и конец, — сказал Снорап.
* * *
На всех молодых планетах водятся чудовища. Приближающееся травоядное, по размерам и силе далеко превосходящее своих врагов, являлось убедительным тому доказательством. Его гигантская туша, состоявшая практически только из живота, рогов и головы, покоилась на четырех колоннообразных ногах. Следуя за уходящим теплом, чудовище плелось на юг, оставляя за собой полосу оголенной почвы.
Когда утренний ветерок донес аромат созревающего урожая, оно очнулось от сна и, методично жуя, стало двигаться к полю двуногих. Ярдах в пятидесяти от первой полосы посадок его невозмутимое спокойствие лопнуло, и чудовище галопом помчалось к стройным рядам посадок.
Содрогание почвы потревожило сон Большого. Он пошевелился, застонал и открыл глаза.
Чудовище достигло края поля и остановилось, когда запах прогоревших римских свечей насторожил его крошечный мозг. Оно медленно двинулось вдоль кабеля, наклонив голову и принюхиваясь. Свист вырывающегося из ноздрей воздуха отчетливо доносился до Лата и Снорапа, которые укрывались за завесой листьев.
Неожиданно чудовище заревело — дикий звук раскатился между землей и небом и был подхвачен эхом. Приподнявшись на задних лапах, гигантская тварь ударила передними по столбу, повалила его и яростно заплясала на обломках, превращая их в щепу.
Из купола вывалились Большой и Малый. Малый шатался от недосыпания и усталости. Большой лихорадочно пытался зарядить оружие — то самое, которым он отгонял ночных хищников. Наконец Большой упал на одно колено и выстрелил. Облако пыли взметнулось за могучим плечом чудовища; зверь повернулся и понесся на стрелявшего.
Большой снова выстрелил, и пуля отлетела от бронированной головы, словно от гранитной глыбы.
Второй выстрел заставил чудовище заколебаться. Мотая головой, оно вдруг повернулось к Малому и погналось за новой жертвой. Малый бросил панический взгляд на зверя и в ужасе побежал в поле.
Большой выстрелил еще дважды, прежде чем оружие заело.
Чудовище уже почти настигло Малого, когда тот вдруг споткнулся и упал. Огромная неуклюжая тварь по инерции промчалась мимо.
Еще секунды две, пока чудовище замедляло свой бег, Большой лихорадочно дергал затвор. Затем схватил оружие за ствол и, размахивая им как дубинкой, побежал навстречу твари.
— Что он делает?! — воскликнул Снорап.
Большой миновал лежащего товарища с криком:
— Беги в купол! В купол! Я его задержу!
Чудовище взревело, а Большой продолжал наступать, отвлекая на себя внимание, чтобы дать время Малому достичь купола.
