У обоих агентов в руках уже были пистолеты.
— Ч-что мы будем делать? — запинаясь, спросил Коскинен. Ему уже не хватало воздуха. Дрожь била его тело.
— Драться, — сказал Сойер. — У нас есть еще шансы. Чтобы освободить нас из сети, им нужно спуститься. Копы наверняка предупредили Воздушные Силы и их радары засекли нас. Эскадра преследования перехватит нас через 20 минут.
— Вероятно, они тоже знают это, — сказал другой агент. Он неотрывно смотрел вверх, где над ними весело стальное брюхо корабля, а вокруг него виднелись небо и звезды.
Кар тряхнуло. В брюхе открылся люк. В нем сверкнул свет.
— Они поднимают нас на борт! — ахнул Сойер.
Его компаньон сидел неподвижно. Кровь текла из его носа.
— Да, — сказал он. — Этого я и боялся.
Его пистолет повернулся и уперся в Коскинена.
— Прости, парень, — пробормотал агент.
— Что ты делаешь? — вырвался крик у Коскинена.
— Мы не можем позволить им взять тебя. Ты слишком важен для безопасности страны.
— Нет!!!
— Прощай, парень.
Коскинен действовал помимо разума. Никакая реакция не спасла бы его, если бы он полагался только на разум. На Марсе он иногда занимался дзю-до ради развлечения. И эти животные инстинкты наложились на оточенную технику.
Он резко повернулся на сидении, одновременно выбив левой рукой пистолет из руки агента. Правый кулак его, как ракета, нанес удар в лицо, которое превратилось в сплошное кровавое пятно.
Тут же Коскинен ударил головой назад. Удар пришелся прямо в подбородок Сойера. Тот хрякнул. Руки Коскинена сдавили шею Сойера. Уже страдающий от недостатка кислорода, он тяжело обмяк.
Коскинен выпрямился. Космическая чернота окружала его. Вибрация кара побудила его сознание. Люк уже был под самой крышей кара, как разинутая пасть. Коскинен заметил человека на краю люка — в термокостюме, шлеме и с винтовкой. Кар через минуту будет внутри корабля. И тогда корабль свободно улетит туда, откуда прилетел.
Сойер и другой агент шевельнулись. Коскинен в смятении подумал: Боже, что я наделал? Я напал на двух сотрудников Службы Безопасности…
И я оставил тут их, чтобы их захватили в плен… Но они хотели убить меня. А у меня не было времени, чтобы помочь им.
Кар стукнулся о край люка. Коскинен открыл дверь. Шпаги вонзились в его барабанные перепонки, когда он принял на себя полную разность давления. Человек в костюме направил на него винтовку.
Коскинен прыгнул в открытую дверь и начал падать…
Самое главное — защитить свои глаза. Они могут заледенеть.
Коскинен спрятал лицо в изгиб левой руки. Тьма сомкнулась вокруг него. Тьма, невесомость и жгучий холод. Боль стиснула голову. Та порция воздуха, которую он вдохнул еще в каре, была еще в его легких, но она рвалась наружу. Если он поддастся этому давлению, то инстинкт заставит его сделать новый вдох. На такой высоте воздуха почти не было, но холода было вполне достаточно, чтобы заморозить его дыхательную систему.
Ослепший, почти потерявший сознание, он своими неповинующими ему руками сорвал обертку свертка, подтянув его к себе. Теперь… а где же лямка для правого плеча? Паника охватила его. Он с трудом справился с ней и постарался разобраться.
— Нет!
Он просунул правую руку в одну петлю, а левую в другую. Панель управления улеглась на его грудь. Пальцами, которые уже ничего не чувствовали, он нащупал тумблер включения…
Он сильно выдохнул воздух и открыл глаза.
Холод ударил, как нож.
Еще рано… рано… думал он в проблесках ускользающего сознания.
Нужно опуститься ниже. Сколько это займет времени? Квадратный корень из двойного расстояния, поделенного на «g». Эккор… когда ты по ночам растворялся в звездах, учитываял ли ты силу притяжения голубой звезды по имени Земля?
В последний момент сознания он успел включить тумблер…
Тело его было как будто чужим и он не мог понять, тепло вокруг или нет. Однако он уже снова мог дышать. К счатью его положение во время падения было таким, что встречный поток воздуха не попадал в его открытый рот и не мог разорвать его легкие. Он жадно вдохнул несколько раз. Он продолжал падать и видел ночное небо над собой, так похожее на небо Марса, если бы не огни стратопланов, пересекающие его вдоль и поперек. Однако, он не видел погони за собой, естественно когда он прыгнул вниз, люди на корабле наверняка решил, что он погиб.
И внезапно он осознал, что падает в густо населенную область страны, а при этой скорости падения он был настоящей бомбой.
— О, Боже, или кто ты там есть, сделай так, чтобы я не убил кого-нибудь при падении!
Город летел навстречу ему. Вот он уже ничего не видел, кроме домов… и удар…
Для него это было так, как будто он ударился о туго натянутую сеть. Потенциальный барьер образовал вокруг него плотную оболочку, поглощающую кинетическую энергию и затем выделяющую ее наружу. Ничто, даже звук, не могло проникнуть сквозь барьер.
Он приземлился, поднялся на ноги, и посмотрел на облако пыли, образовавшееся при ударе и услышал свое хриплое дыхание внутри оболочки.
Пыль улеглась и он вздохнул с облегчением, так как он упал на улицу. Вокруг не было пятен крови — только кратер на бетонной мостовой и трещины, отходящие от него. Дневные лампы бросали ровный свет на скучные кирпичные стены домов и неосвещенные окна. Неоновая вывеска на черной закрытой дверью привлекла его внимание:
«Лавка дядюшки Кона».
— Я снасся, — вслух сказал Коскинен с трудом веря в случившееся, голос его дрожал. — Я жив. Я свободен.
Из-за угла вышли два человека. Они были плохо одеты, тощие, изможденные. Видимо эти кварталы были населены беднейшими людьми. Они остановились и раскрыв рты смотрели на Коскинена и на разрушенную мостовую. Полоса инскусственного бизжизненного света освещала лицо одного из них. Коскинен видел, что человек отчаянно жестикулирует, но он не мог слышать, что говорит этот человек.
"Вероятно шум от моего падения был подобен взрыву бомбы, — подумал он. — Что мне теперь делать?»
Бежать отсюда! Пока не поздно!
Он отключил экран. И первым его ощущением было тепло. Ведь тот воздух, которым он дышал внутри экрана, был захвачен им на высоте 20.
000 футов. Здесь же воздух был спертым, загрязненным. Дикая боль пронзила его голову. Коскинен глотнул, чтобы уравнять давление. Звуки поглотили его — гул машин, рев проносившегося где-то рядом поезда, топот ног, и крики людей…
— …эй, какого дьявола? Кто ты? …
К мужским голосам присоединился женский. Коскинен повернулся и увидел, что из боковых улочек, дверей домов выходят все новые и новые жители этого района. Возбужденные, взволнованные, кричащие — еще бы, такое событие в их тусклой жизни. Он понял, что он для них не больше, чем любопытное зрелище. И не потому, что он грохнулся вниз с такой силой, что разворотил бетон. А потому, что он был одет так, как одеваются те, кто живет на верху, в роскошных квартирах, номерах отелей, кто ведет прекрасную загадочную жизнь. На спине у него был блестящий цилиндр, на груди панель управления, с ручками, тумблерами, стрелочными приборами. Да, он был похож на героя научно-фантастических фильмов. Коскинен подумал, стоит ли им разъяснять, что он участвует в съемках нового фильма, или что он проводит эксперимент… нет… Он бросился бежать.
