И у каждой на животе была нарисована большая ярко-красная буква.
Из этих букв складывалась надпись —
Р-И-В-Е-Р-С-А-Й-Д.
Толпа попила в экстазе.
Потом девушки сделали еще один вираж прямо у нас над головами, так низко, что был слышен шелест их летной амуниции, снова пролетели над рекой и мягко опустились на воду стайкой золотистых лебедей. Они вышли на противоположный берег в двухстах метрах выше по течению — там, где русло сужается и его пересекает автодорожный мост.
— Ну, Морт, просто блеск, — сказал я Баркеру, не отрывая глаз от девушек.
Они сбросили крылья, и тут же появилась целая команда мужчин, которые накинули на девушек плащи и проводили их в фургон. Большой фургон с надписью на борту; мне это напомнило бродячий цирк, который я когда-то видел на Земле. Я поднял бинокль и прочитал слова:
«ХЕДЕРИНГТОН ЭНТЕРПРАЙЗЕС».
— Где ты достал таких? — поинтересовался я.
— Да так, в одном агентстве.
— Они придут сегодня вечером на танцы?
Морт неловко переступил с ноги на ногу.
— Э-э, нет. Им это запрещено. После выступления их сразу увезут назад, в Премьер-сити.
Имя Хедерингтона и зрелище того, как девушек загоняют в машину, несколько омрачили для меня этот день.
— Как цирковых животных, а, Морт? — спросил я.
Он моргнул, ничего не ответил и повернулся, чтобы принять поздравления — впрочем, не только поздравления — от членов комитета регаты.
Пол Блейк попросил меня проверить его скиттер. Я опустился на колени на краю причала и принялся шарить в смотровом люке, где располагается немудреный двигатель катера. Сразу обнаружилось, что поврежден кабель, идущий от термостатического регулятора к миниатюрному реактору.
— Такое впечатление, — пожаловался Пол, — что при максимальной мощности пропадает подъемная тяга.
Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу; ему предстояло участвовать в заездах. Вода вокруг нас пенилась от суматохи — скиттеры готовились к соревнованиям.
— Признавайся, трогал кабель?
Пол отвел глаза. В этот момент рядом с моим лицом появились две большие ноги в дорогих брюках. Я поднял глаза, и мой взгляд уперся в массивную челюсть Эзры Блейка, отца Пола.
— Я заплатил хорошие деньги за эту посудину, Монкриф, — заявил он нарочито громко, — и ты дал мне гарантию на год. Но чертов катер не вылезает из твоей ремонтной мастерской со дня покупки.
— Тише, папа, тише, — пробормотал Пол.
— Слушай, Пол, этот парень называет себя судостроителем. Два года назад он приехал сюда с голой задницей, а теперь разбогател — и все за наш счет. Так что пусть делает все как следует. Что скажешь, Монкриф?
На нас оглядывались. Вечно я нарываюсь на таких типов, как Блейк, и каждый раз — на глазах у публики. Было время, когда я, возможно, отступил бы, но за два последних года я завоевал какое-никакое положение в обществе — не думайте, что это так просто среди неотесанных колонистов на недавно освоенной планете — и не собирался сносить оскорбления какого-то Блейка.
— Катер теряет подъемную тягу, потому что твой сын, Блейк, трогал регулировку микрореактора, — объявил я во всеуслышание. — Я всегда предупреждаю клиентов, чтобы они не лазили в моторный отсек, но он решил проигнорировать предупреждение. Объясняю ему еще раз, в твоем присутствии. Если Пол попытается извлечь мощность сверх расчетной, форсируя двигатель, он запросто может убить себя и всех, кто окажется в радиусе взрыва… Вот что я сделаю, — предложил я, сбавив тон. — Сейчас все починю, поставлю бесплатно новый кабель. А ты, Пол, приходи завтра в мастерскую, и я покажу тебе, что действительно можно сделать для увеличения скорости. Идет?
— Спасибо, — сказал Пол.
Его отец гордо удалился на поиски другой жертвы, а Пол остался, чтобы помочь мне подсоединить новый кабель. Он — высокий симпатичный парень и имеет подход к девушкам; в его присутствии я всегда вспоминаю о возможностях, которые упустил, будучи в его возрасте. Вот Пол, наверно, ничего не упускает, и правильно делает…
Как странно, что поселок, в котором я ожидал найти авантюристов и первопроходцев, за три поколения успел погрязнуть в провинциальных предрассудках.
— Отвратительно! — Как бы в подтверждение своих мыслей я услышал низкий женский голос и, подняв глаза, увидел его обладательницу — члена Комитета поселка, риверсайдскую гранд-даму миссис Эрншоу, решившую прочитать Мортимору Баркеру нотацию. — Не думала, что настанет день, когда наш поселок ради привлечения туристов сочтет необходимым демонстрировать голых шлюх. Это не только деградация поселка, это унижение для самих девушек! Я чувствую себя оскорбленной как женщина!
Но не такой человек Баркер, чтобы отсиживаться в окопах.
— Не говорите мне о деградации, Бернардина, — прогремел он. — Вот когда увидите Новый Китай, где люди впрягаются в плуг, как быки, потому что их религия запрещает машины, тогда можете поговорить со мной о деградации. Побывав на Утопии, где женщин клонируют и разводят для услаждения, причем услаждения не только людей, но и инопланетян, вы, может, поймете, что такое сексуальная эксплуатация. А до тех пор… — Он махнул своей лапищей, повернулся и покинул бормочущую что-то миссис Эрншоу, бросив напоследок:…не говорите мне о деградации!
Вскоре комитет регаты вновь собрался в полном составе на импровизированной платформе в ожидании первого старта. Кроме меня, здесь стояли все еще кипящая миссис Эрншоу, морской биолог Марк Суиндон со своей женой Джейн, Эзра Блейк и его преподобие Энрико Бателли.
— Энрико, — сказал я, — как вы оцениваете в настоящий момент работу нашего спеца по рекламе?
Он задумчиво наблюдал, как под водой выпустили разноцветные воздушные шары и как они раздулись, всплыв на поверхность, и взлетели в воздух.
— Я бы сказал, очень хорошо, — ответил он.
Я продолжал давить.
— Эти девушки меня просто потрясли. Я сперва решил, что они изображают ангелов, но потом…
Его преподобие ухмыльнулся.
— Случалось, меня критиковали за то, что я отказывался определенно ответить на вопрос, верю ли я в Бога, каким его представляли себе спрашивающие. Но тебе я, по крайней мере, совершенно однозначно могу заявить: черта с два я верю в ангелов. Я видел девять прелестных аппетитных девушек, и это зрелище мне понравилось. Не вижу в нем ничего дурного.
— Поддерживаю тебя, Энрико, — кивнул Марк Суиндон.
Но Джейн Суиндон не согласилась с ним, хотя сказала совсем не то, что мы ожидали. Она вообще женщина непредсказуемая: маленькая и упрямая, и вдобавок симпатичная и веселая. Риверсайд был бы намного лучше, живи в нем побольше таких людей, как Джейн и ее муж.
