Виталий Забирко - Везде чужой

- Гляди-ка, не соврал. - В голосе прозвучало открытое недоумение. Ты, часом, не сумасшедший?

Он вновь повернулся к приборной доске, нажал несколько клавиш. На крыше что-то громыхнуло и стало меткими плевками пены гасить тлеющие остатки рюкзака.

- Документы есть? - неожиданно спросил водитель.

"Может, с этого и надо было начинать?" - зло подумал Таксон Тей, но вслух ничего не сказал. Расстегнул нагрудный карман и достал удостоверение.

Водитель открыл окошко и взял документ. Прочитал, хмыкнул.

- Картон жестковат, а то бы в сортир с ним сходил! - швырнул удостоверение назад и захлопнул окошко.

- Поишачишь на меня с недельку кочегаром. - Цепким неприятным взглядом он посмотрел в глаза Таксону Тею и усмехнулся. - Впрочем, могу и пристрелить, - делано зевнул он. - Знаешь, в чьи владения забрался?

Таксон Тей не знал. Его вообще ошеломило, что лес в Республиканстве стал чьим-то частным владением. Впрочем, психоматрица снова подсказала, что после экономического краха в стране частная собственность стала возрождаться. Но чтобы до такой степени... Может, он ошибся в расчётах и попал на земли Соединённых Федераций? Да нет, места Таксону знакомые. Разве что кордон сдвинулся...

- Подбрось в топку дров, - приказал водитель. - Только не набивай доверху - гореть должно ровно и сильно. И вовремя убирай золу.

Он проследил, как выполняется приказание.

- Вот так-то, - удовлетворённо проговорил водитель и сел в кресло. Будешь нормально работать - ещё и заплачу.

Лесовоз взревел и рванул с места. Куда они ехали, Таксон Тей не видел. Болтало в топочной немилосердно, огонь уничтожал дрова с необычайной прожорливостью, так что он едва успевал подбрасывать поленья и чистить топку от золы. Только через полчаса адской гонки по песку лесовоз сбросил скорость, и Таксон Тей получил возможность немного передохнуть и заглянуть в водительскую кабину.

Лесовоз выкатился из леса и теперь медленно направлялся к странному сооружению: высоченным воротам из металлических труб между двумя квадратными деревянными башнями, напоминавшими сторожевые вышки. В поле за башнями виднелись дома хутора, а когда лесовоз подъехал к воротам поближе, Таксон Тей сквозь мутное стекло и полуприкрытое жалюзи водительской кабины с трудом рассмотрел высокую ограду из крупноячеистой сетки, протянувшуюся от сторожевых башен вдоль кромки леса. Ограда была ровной, как струна, и психоматрица услужливо подсказала сравнение: такие же ровные, аккуратные, сливающиеся с пейзажем и не мозолящие глаза ограждения Таксон видел пятьдесят лет назад на берегу Тёплого моря вокруг правительственных дач. Здесь ограда, похоже, опоясывала хутор.

В левой сторожевой башне открылась дверь, и оттуда вышел худой, длинный, как жердь, человек в такой же одежде, что и у водителя. Через плечо на ремне болтался маленький, словно игрушечный, автомат с коротким стволом. Водитель открыл жалюзи и что-то рявкнул. Скорее узнав водителя, чем услышав его из-за рёва турбины, человек с автоматом приветственно махнул рукой и поспешно возвратился в башню.

Ворота распахнулись, и Таксон Тей перебрался к смотровой прорези у двери. Мимо проплыла бревенчатая стена, и на обратной стороне башни он увидел металлический щит с выгравированной надписью: "Серебрянский питомник. Частное владение Сивера Юза". Нет, не хутор огораживал забор.

Теперь лесовоз полз медленно, и Таксон Тей получил возможность наблюдать и сравнивать увиденное с данными психоматрицы. Солдатский хутор изменился. Словно время пошло вспять - в детство Таксона. Единственная улица, разделявшая около ста дворов почти поровну, сбросила гудронированный наст и вновь петляла широкой песчаной колеёй. Дощатые заборы сменились плетёными из веток изгородями; крыши домов, крытые когда-то белой листовой черепицей, позеленели, замшились, металлические исчезли совсем - то здесь, то там дома покрывал толстый слой соломы. Кирпичные строения кое-где сохранились, но имели жалкий вид. В основном их сменили глиняные мазанки с маленькими окошечками - не больше одного-двух на стену.

Улица была пустынна. Только у одного плетня Таксон Тей увидел стоящую женщину и рядом с ней странную лысую корову - шерсть у неё росла только на загривке и на кончике хвоста. Корова тыкалась в грязный подол женщины, но та не обращала на неё внимания. Закутавшись в большой серый платок, она молча провожала взглядом лесовоз. По-мужски огромные руки в сине-чёрных буграх вздувшихся вен были судорожно сцеплены на груди.

Мимо лесовоза проплыл очередной двор, где голенькая девочка лет шести пыталась "журавлём" достать из колодца воду. Почему-то столь простая операция у неё не получалась. Она отпустила жердь и повернулась. И Таксон Тей с ужасом увидел её руки, маленькие, как у двухлетнего ребёнка, и дебильную маску лица, искажённого гримасой обиды. Обиды на весь мир.

- Заснул, что ли?! - гаркнул водитель.

Таксон Тей глянул на топку и бросился в тендер за дровами. Когда он снова получил возможность выглянуть в щель, хутора уже не было. Слева простиралась бескрайняя степь, справа - лес, огороженный всё той же крупноячеистой сеткой. Вдоль ограды шли две дороги: твёрдая, меловая, и песчаная, по которой катил лесовоз. Похоже, не только лесовозы на гусеничном ходу существовали здесь.

Вид степи, поросшей редким блеклым разнотравьем, чертополем, перекатиполохом, перистой пушицей, снова отбросил Таксона в детство. Но тогда он видел лишь кусочек такой степи на выгоне за хутором. Мальчишкой он ловил там огромных прыгунцов с разноцветными прозрачными крыльями. А на месте теперешней степи всегда, сколько он помнил, были обобществлённые культивируемые поля. Год сеяли злаки, год - масличные кружалки, иногда силосную качаницу. Сейчас он не увидел в степи даже извечного сорняка культурных полей - жёлтой свирепки. Давно здесь не пахали...

Водитель прибавил ходу, и снова пришлось метаться между ненасытной топкой и дровами в тендере. Одежду Таксон Тей, выкроив пару минут в бешеной работе, давно сбросил, спрятав в середине поленницы дров, чтобы хоть как-то уберечь от сажи. Зато сам до такой степени пропитался гарью, что капли пота, катившиеся градом, даже не прочерчивали светлых полос на теле.

"Как он ухитрялся один вести машину и кочегарить? Останавливался, загружал топку и снова двигался?" - мелькнула мысль, но бешеный темп работы быстро задавил её. А через полчаса, когда мышцы начали уставать, взорвался Таксон: "К чёртовой матери! Ты что, собираешься на него век ишачить?! Загипнотизируй его - или, как это у тебя там? - и давай отсюда!" Но Тей категорически отказался. Не стоило с первых же шагов здесь оставлять свои следы, блокируя чью-то память.