– Та-ак… – протянул шеф. – Доктор Спенглер, они нас не надувают?
– Гм… нет, ваша честь… Их утверждения не расходятся со стандартной процедурой обслуживания карантинных планет… Более того, из-за сегодняшней посадки им придется в полете разгерметизировать корабль, обработать его вакуумом и ультрафиолетом. Гм…
– После чего питаться одними консервами, – добавил Том.
Один из присяжных, Рыжий Пат, наклонившись к соседу, азартно пробормотал:
– Кокни, ставлю пять монет, что робот не этот, а второй!
– Десять, что этот, – врастяжечку отвечал Кокни-Кид. – Он ведь наверняка и за слугу, и за кока – вот и подумал сразу о жратве…
– Сто пятьдесят монет против ваших пятнадцати, что вы так никогда и не узнаете, кто из них робот, – вмешался сидящий сзади механик из космодромной команды, сухощавый, с глубоко посаженными глазами. – Для этого надо кое-что иметь на плечах.
– Ну ты, яйцеголовый! – выпятил челюсть Пат.
Но друг остановил его:
– Брось, Рыжий! На таких условиях я ставлю не только против своих интересов, но и против Священного Писания! Принято, мистер!
Тем временем адвокат подтвердил, что ссылка на пятую поправку вполне уместна и законна и что он, дипломированный адвокат и бакалавр права Джон Аптекер, рекомендует выделить в отдельное рассмотрение дело об идентификации одного из членов экипажа корабля «Донна» как робота.
– Суд согласен с предложением защиты, – объявил шеф. – Это очень законно. Обвиняемые… гм…
– Ответчики, – подсказал адвокат.
– Ну да, ответчики, – продолжал шеф, – не имеете ли вы возражений против предложения защиты?
– Нет, – ответил Том. Джок кивнул.
– Дальше полагается огласить состав суда, но вы ж все равно никого не знаете…
– Нет, отчего же, – возразил Джок, – это очень любопытно. Тем более, что мы ведем запись и впоследствии представим ее Совету.
– Представите? – ухмыльнулся шеф, подчеркнув окончание.
– Или один из нас представит. Не будем предвосхищать решение высокого суда, – парировал Джок.
– Н-ну… Ладно! Объявляю состав суда: председательствующий – выборный шеф города Прауд-оф-Модеста Ричард Маккартни; обвинитель – выборный прокурор Чарльз Окс, мясник; защитник – бакалавр права Джон Аптекер. Присяжные заседатели: Джереми Тышер, учитель, старшина жюри; Айвен Октри, фермер; Питер Стоунбридж-младший, клерк; Харри Рипли и Слоули Рипли, скотоводы; Райдер Уинкл, торговец; Джеймс Стаут, гм… охотник…
Послышались смешки. Шеф сжал челюсти. Стало тихо.
– Продолжаю. Шарк Додсон Шарп, федеральный объездчик; Дэниел Уэбстер, фермер; Патрик О’Нил, сельскохозяйственный рабочий; Джон Чэринг-Кросс Смит, сельскохозяйственный рабочий…
– Это еще кто? – громко спросил кто-то слева.
– Да это Кокни-Кид так себя обзывает после третьей.
– Вот уже не припомню, чтоб он когда-нибудь работал, хоть по сельскому хозяйству, хоть по чему другому…
– Эй, Джордж Саутлейк! Если ты не заткнешься, суд вполне обойдется без твоего присутствия!
– Слушаюсь, шеф!
– И, наконец, Люциус Говард Элсингтон, почтальон.
Негр-присяжный встал и слегка кивнул.
– Сиди, Люк! Имеют ли обви… гм… ответчики… возражения против состава суда?
– Ни в коем случае, – улыбнулся Джок.
– Отвечайте «да» или «нет» и добавляйте «ваша честь».
– Да, ваша честь, – снова улыбнулся Джок.
– Что – да?
– Нет, ваша честь. Ответчики не имеют отводов составу суда.
– Обвинение?
– Нет, Дикки… ваша честь!
– Защита?
– Нет, ваша честь.
– Слушается гражданское дело по идентификации одного из членов экипажа трансгалактического корабля «Донна» как робота класса «Супер-18». Ответчики, назовите свои имена. Вот вы, скажем, первый.
– Джок Феральти, ваша честь.
Среди космодромной команды пробежал шепот.
– Вы? – невозмутимо продолжал судья.
– Том Стил, ваша честь.
Космодромщики расхохотались[1].
– Тише вы там! Ответчики, назовите ваш возраст.
– Защита протестует, ваша честь! Подзащитный, вы можете не отвечать на этот вопрос!
– Протест отклонен! Отвечайте!
– Видите ли, ваша честь, нам, космонавтам, очень трудно ответить на этот вопрос – мы постоянно летаем с засветовыми скоростями, и это лишает смысла всякий подсчет возраста. Впрочем, могу сообщить, что я появился на свет на Плутоне (это Гелиос-IX) в пятьдесят втором году эры семи солнц, а мой коллега Том Стил – на Мицаре-А-III в двадцать третьем году тысяча восемьсот четырнадцатого красного цикла…
– Черт побери! Я спрашиваю, сколько вам нормальных земных лет!
– Если вы настаиваете… ну да, мне семьсот двадцать пять, ваша честь.
– А мне – семьсот двадцать три года, – сказал Том.
– Ну да, ты ведь еще ходил на Ригель… Но вообще-то мы примерно одного возраста, ваша честь.
– Пол!
– Защита протестует!
– Протест отклонен! Назовите пол каждого из вас!
– Пишите – мужской, – сказал Джок.
– Обвинение требует проверки! – подал голос Чарли-Бык.
– Это невозможно – мы не имеем права снять скафандры. Кроме того, как уже упоминалось, роботы такого класса полностью человекоподобны, – улыбнулся Том. – Я ведь говорил – иногда это удобно. Вот как сейчас, например, ваша честь… – Он умолк и взглянул на корабль.
– Обвинение настаивает на проверке!
Шеф тоже взглянул на корабль и раздраженно сказал:
– Ходатайство обвинения отклонено.
И замолчал, потому что не знал, что спрашивать дальше. Но тут поднял руку старшина присяжных.
– Слушаю вас, мистер Тышер.
– Присяжные просят объяснить им, так сказать, смысл и цель настоящего судебного дела и, соответственно, их задачу, ваша честь.
– Черт побери, Джереми, ну что вы за вопросы задаете! Надо выяснить, кто из них робот, а кто – человек!
– Но как же мы это сделаем, если они в скафандрах? Не рассмотришь, не пощупаешь…
– Может, взвесить? – предложил лавочник Уинкл. – Робот-то все-таки железный, он потяжелее должен быть.
– Я на шесть фунтов тяжелее Тома, – проинформировал Джок. – Правда, при нормальном тяготении. А у вас тут, вроде, 0,9 «же»?
– Ну, тогда, конечно, Том будет тяжелее, – вставил кто-то из космодромщиков.
– Черт меня раздери, а в самом деле, кто ж тут будет тяжелее? – отвалил челюсть Айвен Октри.
Космодромщики снова расхохотались.
Тышер терпеливо объяснил:
– И на Земле, и на Модесте тяжелее будет тот, кто тяжелее, то есть ответчик Феральти. Только на Земле разница шесть фунтов, а здесь, на Модесте, – пять фунтов и шесть с половиной унций.
– Ага, тогда все понятно, вот этот, который тяжелее, макаронник, – он и есть робот!
– Мистер Октри, – вмешался адвокат, – значит, если мистер Окс тяжелее вас, то вы человек, а он робот? А если вы тяжелее Джимми Стаута, то человек он, а робот – вы?
